- В смысле убили? - недоверчиво вернула я мужчину к неоконченной беседе. - В самом прямом. Подробностей не ждите. И да, та церемония тоже была скучной. Если бы мое мнение кого-то интересовало. Выдохнув, Карпов достал из серванта знакомый мне потрепанный старинный том. Тот самый, с описаниями древних обрядов. Незаметно выудив из него бордовую ленточку-закладку и сунув в карман, профессор положил том передо мной на стол. Я подавила улыбку и спрятала глаза в хрустальной чаше. Не дай бог поймет, что я снова рылась в его вещах. - Несколько веков назад браки заключались магией. Поистине красивые и осмысленные ритуалы, связывавшие людей по-настоящему, а не на бумаге. Расторгнуть такой союз не могла даже смерть. Полистайте, пока помешиваете. Скептически поджав губы, я все-таки раскрыла книгу на разделе брачной магии. И на первой же странице охнула от обилия жутких ингредиентов, пугающих символов и добровольных ранений. Обряды были один мрачнее другого. Понятно, чем вся эта доисторическая муть так нравилась Демону. В одном из ритуалов молодоженам предлагалось испить зелье, основным ингредиентом которого значилась кровь горгульи. Бррр! Для второго требовалась исключительно невинная мадемуазель. Причем расстаться с этим богатством ей предстояло в течение десяти дней после сложного и дорогого обряда. В противном случае брак принудительно отменялся. - Варварство! - тихонько фыркнула я. - Что именно вас возмутило? - тут же подал голос Демон, будто только и ждал, что моей реакции. - Да вот интересуюсь, если молодожены не успели «доделать ритуал»... Ну, мало ли, что могло пойти не так? - фантазия тут же подсказала десяток разнообразных версий, от похищения драконом до прыща на. лбу. - Это что же, все заново начинать? - Боюсь, я не готов обсуждать с вами этот вопрос, - мрачно бросил Карпов и отвернулся к окну. «Ой, да не больно-то и хотелось!» - мысленно промычала я, краснея и перелистывая страничку. В третьем ритуале, - автор обозвал его романтичным «Обещанием в вечности», - нужно было ковырять ножиком какие-то жуткие символы на ладонях. Но самым гадким оказался четвертый. Он предлагал вкусить кровь друг друга. Это вам не какая-нибудь волшебная тварь. А твой собственный жених! - Вам правда эта гадость кажется романтичной? - у меня даже скулы свело от омерзения. Демон только хмыкнул. Ох, нет, самым противным был пятый ритуал. «Брачные цепи». Он совмещал все прелести предыдущих четырех и после церемонии оставлял на запястье золотую отметину. Татуировку с функцией супружеского телепорта. Я точно на ком-то ее уже видела. Вроде колечка. Или звена. - Джулия пила кровь своего мужа?! - распахнув глаза взволнованным лемуром, воскликнула я и расплескала зелье с серебряной поварешки. - Там написано «вкусить», а не «нахлебаться». Полагаете, ее после этого следует причислить к вампирам? - Знаете, что? То, что вы называете «красивыми древними ритуалами» - совершеннейшая мерзость, - подвела я итог, глядя в смеющиеся черные глаза. Но, похоже, с выводами я поторопилась... Шестой обряд - «Плоть от плоти» - вывел суровость брачной магии на новый уровень. - Я, конечно, никогда не считала супружество особо веселым занятием. Но разделить с партнером боль в равных долях? Это что еще за пытка? Карпов подошел ко мне и заглянул через плечо, задумчиво хмыкнув. Теплое дыхание защекотало выбившиеся из пучка волоски на затылке, и я потеряла мысль. Безвозвратно. - Нет, тут автор ошибся. Это не свадебный. Хотя лет триста назад обряд в шутку называли «посмертным полевым браком». Но союзы, заключенные таким образом, никогда не считались супружескими. Ритуал вполне могли провести братья или друзья. Он давно запрещен. - Почему? - Наверное, потому, что в большинстве случаев ведет к смерти обоих, - все так же задумчиво пробормотал Демон и улыбнулся чеширским котом. Вот спиной видела! - Никогда больше не показывайте мне эту гадкую книженцию! - я захлопнула томик и с обиженным видом вручила его профессору. *** В нашей академической спальне на семь персон царила тягостная, тоскливая атмосфера. Отчасти потому, что персон стало шесть. Вика Добрева после заочного суда над Расковым и Кавендишем упаковала чемоданы и отбыла домой. Ее никто не вынуждал. Я сразу, как узнала, простила наивной дурочке участие в грязном ритуале. Влюбилась, запуталась - с кем не бывает? Но удар оказался слишком тяжелым для белокурой «простушки». Второй причиной был грустный взгляд Рашель. Даже любовные романы, поглощаемые с прежним постоянством, не поднимали «мечтательнице» настроение. Элайза так и не пришла в сознание. И я чувствовала себя отвратительно. Неприятнее всего было от того, что Рашель меня не обвиняла. Наоборот, благодарила за попытку спасти сестру. Знала бы она, кто и зачем сотворил такое с Элайзой. Но крестный снова напустил тумана: семейство Рид если и узнает об истинных причинах, то не скоро. - Эрик приехал из Лондона. Мы хотели навестить ее в больнице. А нас не пустили! -негодовала Рашель, меряя шагами комнату. Сегодня девушка выглядела скорее возмущенной, чем расстроенной. - Но у Эли жених, что надо. Боевой. И симпатичный, как оказалось. Так вот, Эрик взломал портал для медперсонала и протащил меня прямо к ее палате. И что вы думаете? Ее там не было! На койке лежала совсем чужая девица с забинтованными ногами. - Может, Элайза очнулась? - воскликнула удивленно Розмари. - И ее перевели? - Разве семью не предупредили бы о таком? - разочарованно потрясла красными волосами Рашель. Похоже, она тайно надеялась на эту версию, но факты говорили об обратном. - Мы пошли к главному целителю, но он отказался нас принять. Я уже написала матери... Новость о пропаже Элайзы мне совсем не понравилась. На душе заскребли подозрительные кошки. Я была почти уверена, что крестный знает, куда подевалась младшая Рид. А может, даже причастен к ее исчезновению. *** Забурившись в дальний угол библиотеки - подальше от острых глаз госпожи Разиной, - я раскрыла учебник по «Полезной практической магии». Карамзина задала километровое сочинение на тему бытовой телепортации. Я вгрызалась в страницу за страницей, но никак не могла взять в толк, чем отличаются супружеские талисманы от обычных заговоренных амулетов. Ксения Игоревна поглядывала на меня снисходительно из-за стеллажа с историческими сводками. Наконец, аристократка передернула плечиками и подошла. - Вам это сложно, мисс Дэлориан, потому что вы росли в мире людей, - выдохнула преподавательница. - Будь вы потомственной первокровкой, то не удивлялись бы, увидев отца, телепортировавшегося к матери прямо на кухню. Супружеский талисман - вроде маячка. Этакой путеводной звезды, по которой мужчина всегда найдет свою жену. - А она к нему. как? - сумбурно выдохнула я и почесала затылок. - Это же в обе стороны действует? - Именно так. Жена может перенестись к живому мужу, дав команду амулету. Он в некотором роде связывает в пространстве два бьющихся сердца, - кивнула Карамзина и мечтательно уставилась в окно. - Талисман носит один из супругов, этого достаточно. В нашем сообществе принято, что семейная реликвия достается даме. Медальоны передаются от матерей к дочерям. Это очень древние артефакты. - Я не понимаю . - Чего именно? - Ксения Игоревна вернулась в библиотеку взглядом и мыслями. - Что тогда такое «телепортационный амулет»? - Большая редкость в наши дни, - пожала плечами преподавательница. - Чтобы зачаровать древний артефакт на перемещение в избранные точки - с дозволения хозяев и попечителей, разумеется, - нужен очень высокий уровень магии. Остаточные следы высшего дара. - И тогда можно перемещаться, когда и откуда захочешь? В смысле. в «избранные точки»? - догадалась я. - В Пункт Связи, к примеру? Или. в свой кабинет? - Можно, можно, - заулыбалась Карамзина. - Если хозяева не против. Но сейчас в ходу остались по большей части супружеские. И те - лишь в семьях, где сохранились фамильные безделушки. Поняв, что имела счастье наблюдать оба вида древних телепортов и вполне смогу описать их в сочинении, я довольно раскрыла блокнот. - Переделать! До вечера, господин Дорохов, - раздалось громогласное из-за стеллажей, и мы с Ксенией Игоревной одновременно вытянули головы в сторону шума. - Иначе я познакомлю вас на практике с парализующим действием Эрвинного Корня. Карпов как раз гневно швырнул какие-то листы, исчерканные красным, перед Елисеем, и навис над ним черным коршуном. Дорохов, насупившись, сидел за столом в окружении друзей-«зазнаек». Карамзина осуждающе покачала головой, бормоча под нос: «Бедный мальчик». - Повторяю - до вечера... «ваше высочество». - Переделаю. сэр, - злобно процедил Дорохов, буравя Демона прозрачными глазами. Профессор размашистым шагом вышел из библиотеки, в которой повисла такая гробовая тишина, что слышалось сердце госпожи Разиной, заходящееся от восторга. Вот она, мечта местного цербера. Ей с Карповым надо работать в паре. Елисей низко склонился над исчерканными листами, его товарищи тактично рассосались по соседним столикам, а Карамзина вдруг взяла. и закатила глаза. - Идиот, - решила меня добить аристократка. - Который? - хрипло уточнила я. - Который вышел, - подтвердила мои опасения Карамзина. - Ненависть - опасная вещь. Бьешь вроде прицельно, но страдают все вокруг. - Вы думаете, профессор ненавидит Елисея? Но за что? Дорохов ведь аристократ и зазнай. В смысле, Андрей Владимирович курирует его отделение. - Мало ли, что Андрей Владимирович курирует, - дама красноречиво фыркнула. - И нет, моя дорогая, Карпов ненавидит вовсе не Дорохова. Хотя едва ли сам это понимает. Силясь как-то расшифровать ее намеки, я наморщила лоб. Но ничего не вышло. - Профессор видит в этом мальчике себя. Прежнего. Заносчивого выскочку, «принца» по магической крови, единственного наследника княжеского рода. Если вам интересно, каким был ваш преподаватель десять лет назад, - просто приглядитесь к Елисею. Надменный, ничего вокруг себя не замечающий, воспринимающий свое высокое положение как данность. Берущий все, что захочет. И при этом ничего особо не желающий. Скучающий от собственной власти. - Дорохов не такой! - Правда? - удивилась Карамзина. - А выглядит таким. Во всяком случае, в глазах Андрея. С друзьями - Фридрихом и Кристианом - они по молодости натворили немало дел. Удивительно, как все трое живыми остались. Я так поразилась откровениям аристократки, что не заметила, как сгрызла кончик ручки до основания. - Дурацкая привычка, - кивнула на зажатое в зубах перо Карамзина, и я спешно выплюнула искромсанную добычу. - П-простите... Леди из меня не вышло. - Я заметила. - И что, вокруг Андрея. Владимировича. в молодости так же вились стайками девицы? - Он этого не поощрял, но и не отвергал. Так что да, вились, и еще как. Одна была крайне настойчивой, но Карпов. Он всегда был глыбой льда. Холодной, пассивной. Никогда не проявлял инициативы. Не помню, чтобы мальчик хоть за кем-то ухаживал. Скорее, позволял себя любить. Джине, Эми. - Эми?