- Меня иногда тоже накрывает ощущение, что я ничего не контролирую, - призналась парню с горьким вздохом. - Ани! - вдруг рассмеялся Елисей. - А давай встречаться? - Чего?! - у меня даже склянки из рук попадали, благо, на мягкую кушетку. - А почему нет? - Ты точно кулаком зеркало бил? Не лбом? Я с подозрением осмотрела его глаза. Зрачки нормальные. Фокусируются четко. На моей слегка расстегнувшейся блузке. Вполне здоровый... интерес. - Будешь моей девушкой? - Стать одной из этих девиц? Третьей в свите? Или первой, но по вторникам и четвергам? - Единственной. Если захочешь. - Это дар тебя заставляет говорить глупости? - Нет, это я сам их говорю, - ехидно ухмыльнулся парень. - Ты необычная. - Прости, я ведь так и не заполнила анкету. Парень хрипло рассмеялся и, ухватившись здоровой рукой за уголок юбки, игриво притянул меня поближе. - Между прочим, я практически принц. Аристократическая бровь приподнялась в недвусмысленном намеке. Только и осталось, что закатить глаза и расхохотаться. Точно. Мне же двух обещали. Можно планировать гарем по-королевски. - А конь белый? А поступок героический? А спасение прекрасной дамы? - Пока только ты меня спасаешь. Теперь уже смеялись мы оба, разгоняя звоном голосов мглу больничного отделения. Но тьма вернулась. Налетела, мягко говоря, незаметно. - И что бы это все значило? - разглядывая зеркальные осколки, в дверях стоял мрачный, как грозовая туча, Карпов. Позади него маячили полусонная Мари и растрепанный Эйвери. Видимо, за маленький погром расплачиваться придется нам обоим. Глава 2. Варварские методы Всю вину Дорохов героически взял на себя, выставив меня перед мрачными взорами собравшихся едва ли не матерью Терезой. Так что «протирать склянки» отправился в одиночестве. Карпов был непреклонен, а мои робкие намеки, что у парня разодрана рука, вызвали на демонической физиономии лишь хищную, многообещающую улыбку. - Вы ведь дали ему обезболивающие, мисс Дэлориан, - отметил профессор, разглядывая пустые флаконы, разбросанные по кушетке. - Хотя при поверхностных ранах... - Да, сэр, я помню, что они не положены - с обиженным вздохом пробормотала я и виновато кивнула Дорохову. Склянки так склянки. Хотя бы кухонные, а не подвальные. *** Военное положение, виртуально объявленное крестным, никак не сказалось на наших с Демоном дополнительных занятиях. Их никто не отменял, но, как по мне, лучше бы меня отправили на съедение к троллям. Потому что с некоторых пор все пошло наперекосяк. Малиновое желе окончательно загустело и «варить» отказывалось. Особенно трудно сосредоточиться стало после разговора в Пункте связи. Ну как «разговора». Пары бессвязных фраз, которым я сама придумала объяснение. В тот день речь зашла о кентаврах. Мелисса поспорила с рыжей бестией, что я смогла бы их приручить, выпусти меня одну-одинешеньку в дикий недружелюбный лес. И вернулась бы верхом на гордом мифическом существе. Я же пыхтела закипающим чайником, намекая, что по Румынским Дебрям уже прогулялась и приручать там никого не намерена. И вообще, кентавры давно вымерли, а значит, их одомашнивание с некоторых пор абсолютно невозможно. Вот тут, оборвав Джен на середине пафосной речи о «волшебной теории вероятности невероятного», Карпов вставил свою фразу, прибившую меня гигантской наковальней. - Полагаю, мисс Дэлориан достаточно разумна, чтобы понимать, какие вещи возможны в нашем мире, а какие - нет. Смысл дошел почти сразу, и меня будто кипятком обдало. Значит, свой выбор он сделал, а мой. никого тут не интересует. Ну, спасибо, что ли. Что «поговорили». - Вот видишь, Джен, не прошло и четырех месяцев, как профессор обнаружил в моей голове признаки интеллекта, - бросила я, не подавая вида, как сильно задета моя гордость. Хоть сейчас в лес к кентаврам топай! Настырным молоточком слова Карпова до сих пор отдавались в висках. Похоже, это был деликатный намек, что целовать меня больше не намерены. И по щекам гладить, и к себе нежно прижимать, и лицо греть в ладонях - тоже. Все-таки этот мир устроен по-идиотски. Мало ли что там в Уставе Академии написано. Ну, подумаешь, высший магический трибунал? До него Карпов даже не доберется. Крестный прибьет еще на подлете. Он у меня заботливый. Демон смотрел с фирменным холодом и равнодушием. Если это и была маска, то приклеилась она намертво - не отдерешь. Я же старательно делала вид, что ничего не случилось. Целовались на снегу? С кем не бывает? Вся моя энергия уходила на то, чтобы не «краснеть удушливой волной» при каждом взгляде на собственного преподавателя. Как результат - я постоянно путала ингредиенты, и снадобья получались далекими от идеала. Через раз я прыгала по демоническому логову с половой тряпкой и «игрушечным» жезлом, стирая зеленую смердящую слизь то с пола, то с потолка. А один раз и с самого Карпова стирать пришлось. Правда, в тот день зелье получилось приятного малинового оттенка и цветочного аромата. Оно вышло настолько розовым и душистым, что я не выдержала и заявила, что устроила ему «взрыв мозга». Комичность ситуации была понятна только нам двоим. Все первое полугодие Демон уверял, что в моей голове вместо извилин живет и здравствует «малиновое желе». Но тем вечером оно ползало по его брюкам и черной рубашке, превратив мужчину в крайне мрачную тучу темно-розового оттенка. В этот раз я решила прекратить затянувшееся цирковое представление и клятвенно пообещала себе быть внимательной. Первый час все шло, как по маслу. Кроветворящий раствор отдавал в нос древесной гнилью и на вкус был идеально мерзким. Как раз таким и должен быть, доводилось пробовать. Но потом мысли хороводом улетели в непристойные дали, и что-то пошло не так... - Вы снова отвлеклись, - раздалось поблизости знакомое осуждающее ворчание. Я подняла голову от хрустальной чащи и едва не столкнулась с Карповым лбом. И когда успел подойти? - Должна быть легкая серебристая пенка, а не мыльные пузыри размером с кулак. Вас что-то беспокоит? О, да еще как! Вам все вместе или в порядке живой очереди? - Элизабет написала. Она завтра вернется из медового месяца, - я схватилась за соломинку, назвав вполне убедительную причину моей рассеянности. - Обещала заглянуть в Пункт связи. - Все это безумно интересно, но. - «Мы здесь снадобьями занимаемся, а не чем-нибудь другим», - надменным тоном процитировала я Мрачного Демона и снова уткнулась в чашу. А я бы не прочь. в смысле «чего-нибудь другого». - Ну и как дела. у мисс. у Элизабет? - чуть не до инфаркта шокировал меня профессор, ни с того ни с сего решив проявить учтивость. - Наслаждается счастливой супружеской жизнью, - язвительно ответила я. Любой заметил бы проскользнувшую в моих словах зависть. Нет, за Лиз я, конечно, радовалась. Они с Яном уехали в Индию сразу после церемонии и, не сомневаюсь, уже облюбовали там все кусты и садовые лабиринты. - Вашей подруге повезло, - сухо бросил Карпов и отошел к окну. - Повезло, - тихонько повторила я, намекая Судьбе на ряд недочетов с ее стороны. - И свадьба была чудесной... - Скучной и обыденной. - Чудесной! - возразила я гораздо громче, чем собиралась. - И вообще, не вам судить. Вы терпеть не можете праздники и брачные обряды. - Но кое-что в них понимаю. - Кстати, почему вы ненавидите свадьбы? Я отложила серебряную поварешку. Зелье намекало, что путного из него ничего не выйдет. Мыльные пузыри заполнили хрустальную чашу до краев, изредка взлетая и щекотно щелкая меня по носу. - Вас это не касается, - строго ответил профессор и раздраженно дернул плечами. - Но вы ведь были женаты. - Был. И что? - густой голос угрожающе задрожал, но лицо оставалось равнодушным. - Значит, была красивая церемония. Вы же князь и все такое. Множество гостей, цветы, невеста в пышном платье. Как это может не нравиться? Карпов устало потер складку между бровей и глянул на меня со снисходительным сожалением. - Вы от меня не отстанете, верно? Помотала головой: надо ведь поддерживать репутацию «упрямой мисс». - Все было именно так, как вы описали. Три сотни лицемерных гостей. Тонна цветов, разношерстным ароматом отбивающая обоняние. И милейшая невеста. Разумеется, в чем-то белом и крайне пышном. Я наелся этой «красоты» сполна. И да, это был не самый лучший день в моей жизни. Довольны? - И куда вы дели свою жену? - Убил. Еще вопросы будут или вернемся к снадобью? Хотя ему уже ничто не поможет.