- Ты понимаешь, как это выглядит со стороны? - он медленно обласкал меня тяжелым взглядом от подола до розочек, сосредоточенно задерживаясь на каждом изгибе и складке ткани. - Для всех, кто сейчас пялится на нас из дверного проема? И верно, к тому парнишке присоединилось еще пять голов. Да мы тут вроде звезд на сцене! - Дорохов, я не для того. Там Джен. И Антон. То есть я думаю, что они там. - Он ей не сказал?! - брови парня гневно взметнулись. Похоже, вся «зазнайская» половина уже знала о помолвке. - Уверена, что скажет. - Утром, - понимающе выдохнул Елисей. - Пошли. Под тихий свист и мерзкое улюлюканье он ухватил меня за локоток и, не сбавляя шаг у демонического логова, потянул выше, в сторону мансарды. Мы остановились перед двустворчатой дверью, украшенной серебряными вензельками. Нет, это какая-то ошибка. Я точно знала, что в зал заседаний Малого Совета не стремился ни один студент. Проверено на собственной шкуре. Или я чего-то не знаю? Черт, Аврора, что еще ты тут понастроила, о чем я не в курсе? - Мне стоит спрашивать, почему ты. в этом? - Дорохов вдруг отвернулся от двери и снова бесцеремонно проехался глазами по бесстыжему творению Аманды Браун. - Не вовремя устроила примерку подарков от тетушки, - пожала плечами в ответ. А что тут еще скажешь? Я дестинка. У меня все по жизни не вовремя, но Судьба считает иначе. - Кстати, а как тебе мой подарок? - Попил немало моей крови, - фыркнула беззлобно. - Зачем ты мне вообще это прислал? - Дар приказал. Парень пожал плечами, невинно хлопнул пушистыми ресницами и отвернулся к запертой двери. - У тебя на все один ответ! - хмыкнула я и тихонько засмеялась. Удобно устроился! - Ты знаешь, как это открыть? Дорохов деловито засопел и стал что-то нашептывать, водя жезлом по серебряным загогулинам. Одна из створок тихонько щелкнула и подалась вперед. Мы вошли в зал, интерьер которого после Рождества я изучила вдоль и поперек. Полдня тут просидела. Сначала - как ответчик по делу Белинды Боулз, потом - как свидетель по делу Раскова и Кавендиша, и, наконец, как зритель, по делу златокудрой стервы. Последняя роль мне понравилась больше всего. В окно в потолке просачивались звезды, отражаясь смутными бликами на отполированном деревянном столе. Стулья пустовали. Рыцари «короля Артура» сладко спали в своих кабинетах. Во-всяком случае, мне хотелось на это надеяться. Комнатой для тайных свиданий тут не пахло... - Дальше, - прочитав мои мысли, пояснил Дорохов. - Заседания бывают редко, а по ночам мансардой никто не пользуется, так что. Но на двери простой замок, его может взломать любой умелый старшекурсник. - Любой, кроме меня, - буркнула я, не сильно, впрочем, обижаясь - не до того. Мы прошли зал насквозь и уперлись в еще одну дверь, которая, по логике, должна была вести на пыльный чердак, заваленный древним хламом. На покрытую благородной патиной медную ручку был повязан красный платок. Я ткнула в него пальчиком и вопросительно подняла бровь, на что Елисей закатил глаза. - «Не беспокоить», - шепотом пояснил для неискушенных глупышек аристократ. - Ани, ты уверена, что там Джен? Вообще-то не принято вламываться вот так. - Открывай! Нет, тут был не чердак. То есть функционально он, но. Нет, это уму непостижимо! Просторная комната была согрета светом свечей, расставленных на полу. В воздухе витал какой-то неопределимый, но приятный аромат, от которого в животе начинали порхать разномастные чешуекрылые, а грудь пекло незнакомым жаром. - Еще и «Пассионара», вот гад. Дорохов подошел к окну в скошенной крыше и резко его распахнул. Внутрь хлынул морозный воздух, сбавляя концентрацию пряного запаха. Печь в груди стало меньше. Это хорошо, потому как я уже начинала странно поглядывать на Елисея, а в голове рождались не слишком приличные фантазии. - Эй, принц, ты что, платок не видел? - послышался недовольный голос из темного угла, до которого теплый свет не доходил. В россыпи каких-то подушек и одеял, как курочка на насесте, нахохлившись сидела возмущенная Джен. - Ани! Какого тролля?! - зашипела она на меня, обхватывая руками плечи и прикрывая то, что приличный человек даже сорочкой не назовет. Подруга переводила взгляд с меня на Елисея и пыталась понять, пришли мы сюда по ее душу или по своим - интересно, каким? - неотложным делам. А у меня пропал дар речи, потому что вот так просто рассказать ей все язык не поворачивался. Губы задрожали, и Дорохов пришел на помощь. - Ну ты и ублюдок, Антон! - рявкнул Елисей так, что даже я дернулась. - Оставь девчонку. Завтра «Трибьюн» прогремит о твоей помолвке. Сам же хвастался про первую полосу. - Так это завтра... - довольным котом протянул Бехтерев, подгребая к себе ошалевшую Джен, и мне очень захотелось его ударить. Раз этак двадцать. - Не трогай ее, сволочь. - хрипло выдавила я. - К-какая п-помолвка? - просипела Дженни, вяло отстраняясь от мерзавца и забиваясь в уголок. Ну, давай, извилина, работай, черт тебя дери! - Или, может, ты передумал жениться на Мариэлле Вяземской и планировал сделать предложение Дженивьеве Абрамс? - приподнял бровь Елисей. - Вот еще! Мариэлла - вопрос решенный. Но я же не монах, тебе ли меня не понимать, -Антон мерзко хохотнул, а Джен затряслась сильнее. - Не сравнивай, - фыркнул Дорохов. - Мои подруги в курсе, чего от меня ждать, а чего -нет. Или, может, ты предупредил мисс Абрамс, что завтра она станет посмешищем для всей Академии, если это просочится в свет? А зная о твой несдержанности, это просочится. Джен сжалась в комок и вздрагивала так, что золотые бретельки то и дело спадали с плеч. Она их нервно поправляла, снова вздрагивала - и те опять падали. Подруга прятала глаза, но я видела, что они стали почти бесцветными от скопившихся в них слез, готовых хлынуть потоком. Упрямую, ворчливую язву только что сломали. Хоть бы не до конца. Хоть бы не так, как Бэку. Дорохов откинул одеяло и, стараясь не глядеть на Джен, рывком вытащил ее из импровизированной постели. Мягко подтолкнул ко мне, и я, наконец, пришла в себя. Шестеренки закрутились. Надо что-то сделать, как-то успокоить. Я стянула с себя халат и замотала Джен, которой ткани от тетушки Аманды досталось в разы меньше, да и та просвечивала. - Мы уходим, - прохрипела я, обхватила подругу за плечи и потащила вон из чертовой комнаты. - Принц у нас недосягаем, но ты так легко не отделаешься, чернушка! - прилетело мне в спину. - Клянусь, я найду способ с тобой разобраться. Бойся, дестиночка. Бойся. Я резко вскинулась и обернулась, скользнув глазами по горделивому профилю с орлиным носом. - Вот еще! Это ты бойся, Бехтерев, - угрожающе прошипела я, плюясь желчью. - Если ты думаешь, что я оставлю это так, ты сильно ошибаешься. Вспомни, кто мой крестный и где ты обучаешься. Антон сглотнул, но ничего ответил. Видимо, его извилина уже успела переместиться в официально отведенное ей место и все-таки заработала. Я повела Дженни по лестнице вниз, спешно соображая, что предпринять. С Бехтеревым можно разобраться и утром. А сейчас на повестке дня истерика. Дорохов с нами не пошел. Сказал, что хочет еще потолковать с Антоном и убедить того не болтать о визите Джен в мансарду. Какими методами он планирует «договариваться», спрашивать не стала. Просто чтобы не сидеть снова на заседании Малого Совета свидетельницей, если вдруг поутру тут найдут хладное тело горделивого ублюдка. Надеясь хоть как-то отвлечь Дженни, я потащила ее умываться в преподавательскую ванную. Но она и носом не повела, когда я включила лампу и продемонстрировала ей мраморное великолепие. Я усадила ее на бортик медной купели, а сама пристально осмотрела подругу. Без учета заплаканного лица, нескольких красных следов на шее и измятой сорочки она выглядела целой. - Джен, - сипло начала я, умывая ее холодной водой. - Давай ты скажешь хоть что-нибудь? Чтобы я правильно определила масштаб проблем. Она вяло повела острым плечиком, и халат шелковой волной сполз на пол. Вдруг, будто что-то вспомнив, Джен принялась чесать шею и мотать головой. - Что?! - Я им пахну! - с очередной порцией рыданий выдавила подруга. - Он... целовал меня. Дотрагивался. Гладил. Вид у Джен был столь виноватый, словно она признавалась в ограблении банка. - Просто целовал? - выдохнула с облегчением. - Чему ты радуешься? Это же так гадко, Ани. Его запах повсюду! - она уже чуть не до крови расчесала шею, и нужно было срочно прекращать это безумие. - Тут есть отличное мыло с запахом сирени, - со знанием дела прорекламировала я и вытащила из ниши розовый пузырек. Джен причитала, что ее, такую «испорченную» поцелуями Бехтерева, никто замуж не возьмет. А я протирала ее шею и руки махровым полотенцем, смоченным в мыльной воде. Аромат сирени бил в нос и вытравлял из головы лишние мысли. Кроме той, в которой говорилось, что Бехтерева стоило, как минимум, придушить. Да чтоб его самого тролль потрогал! И погладил. И, до кучи, поцеловал. - Он мне так нравился, Ани, - со всхлипом призналась Джен. - Знаю. Но он плохой человек, - и присела на пол и сжала ее колени, заглядывая в зеленые глаза. - Есть намного лучше. Вот Брендан, он же тебе понравился на позапрошлое Рождество? - О, да еще как... Но Брендан на меня даже не посмотрит! - Просто тебе надо научиться накручивать волосы на пальцы, - хихикнула я, вспомнив «пышногрудую Сюзи». - Антон что, правда все это время собирался жениться на Мариэлле? - посерьезнела снова Джен, лишь на миг озарив лицо улыбкой. - Контракт с Вяземскими обсуждают уже полгода, - я не стала врать. Иногда боль отрезвляет. - Пойдем снимем этот мрак, пока нас никто больше не увидел. Я окинула взглядом тетушкины сорочки, и Джен глупо хрюкнула. Кажется, она только сейчас разглядела мое облачение. Стараясь передвигаться мышками, мы тихонько спустились на третий и расстались у спальни пятикурсниц. В последнюю секунду Дженни порывисто скрутила меня в объятиях, выбив воздух из грудной клетки, резко отпустила и скрылась за дверью. Если Антона она обнимала так же, то я забираю свои слова о тролле. Это лишнее. Добредя до своей комнаты и занеся ладонь над дверной ручкой, я остановилась. Вот черт! И где, морф меня зацелуй, мой шелковый халатик?