— И у скольких во дворце есть телепорты? — Ты их всех по именам знаешь. Ненадолго повисла гробовая тишина, а потом король выругался. — Как такое может быть? — Сейчас мои ребята проверяют на причастность всех подозреваемых, но, ты сам понимаешь, действовать напрямую нельзя, да и полномочий у них нет на полноценный допрос некоторых особ. — Или меня предали самые близкие, или эта зараза расползлась по всему дворцу… — задумчиво протянул Герхард. — И ни один из этих вариантов меня не устраивает. Проколы пространства отследили? — Нет. Из-за фоновых возмущений все следы смазались. Все было рассчитано точно, поэтому подозрения пока остаются только подозрениями. — Со сбоем в телепорте на втором испытании тоже ничего? — Надо сверить след оттуда с тем, что я зафиксировал вчера на капище. — И? — Уже передал, — устало выдохнул князь. Неужели король не видит, что лорд Лирдоу еле держится?! — Молодец какой, — похвалил советника монарх. — И когда успел? — Сразу, как только вернулся. — Почему мне не доложил? — Не смог, — повинился мой дракон. — Указания своим раздал, магические слепки передал и вырубился. — Дай угадаю. В объятиях своей канарейки? — Вы как всегда проницательны, ваше величество, — повторил князь. — Стареешь, друг, — протянул Герхард. — Сколько тебе потребуется на восстановление? — Неделя, может, больше. Хард, отмени отбор или хотя бы перенеси его, мы выиграем время. Ты же знаешь, без избранницы они все равно ничего не смогут сделать. Она последняя жертва. Я зажала рот, чтобы не вскрикнуть. — И оставить все как есть? Сейчас, когда мы так близко?! Ни за что! Я ждал этого десять лет, Берт, и не готов упустить этих чертовых сектантов еще раз. Это не мы выиграем время, а они накопят силы. Слишком активно в последнее время в народе распространяются слухи, что драконы, оказывается, не благо для Даросса, а всего лишь раса поработителей, захватившая власть. И даже традиционные отборы королев уже не спасают, потому что за последние несколько поколений ни разу не становились королевами те же люди. Я молчу уже о гномках. В провинциях не все гладко с экономикой, народ недоволен, а на такой благодатной почве прекрасно взойдет семя всеобщего недовольства существующим порядком вещей. — Так, может, тебе лучше экономикой регионов заняться? Хард, пора уже оставить месть и думать о государстве. Король прорычал что-то явно нецензурное. — А ты бы смог забыть о мести? — спустя какое-то время едва слышно спросил монарх. — Благодаря тебе вскоре у меня есть все шансы это узнать. — Не передергивай! Лучше отдыхай и быстрее восстанавливайся. Через час отправлю тебя к источнику, а пока поспи. — Нет! — Что — нет? — удивился король. — Не будешь спать или не хочешь на источник? — Ни то, ни другое, — отрезал князь и явно попытался подняться. — Ее нельзя оставлять без присмотра. — Да ты на ладан дышишь! Ладно! Лежи, я сам присмотрю, обещаю, — пробурчал недовольно золотой дракон. — И не пугать! — Ладно, — неохотно согласился король. — Но она мне все равно не нравится. — Твои проблемы. Кстати, если уж прекращать отбор ты не намерен, то хотя бы сократи его. Пяти ступеней будет вполне достаточно. Только не сообщай об этом заранее. Есть вероятность, что наши «друзья» не успеют основательно подготовиться к ритуалу и у нас будет больше шансов. — Вряд ли, но я подумаю. Осталось только выяснить место предстоящего действия. Твоя птичка нам больше на хвосте не принесет новостей от братца? — Нет. Она его боится как огня. Удивительно, что она брошь тогда умудрилась достать. — Неужели виконт Ридейро страшнее меня? — съехидничал король, но тут же посерьезнел. — Причину знаешь? — Точно нет, но догадываюсь. Надеюсь, скоро выясню, — протянул Ламберт, и голос его раздался совсем рядом. Я испуганно вздрогнула и отошла от стены, а когда за ней начали раздаваться тихие щелчки, как при открытии замка, поспешила скрыться за поворотом. Еще не хватало, чтобы меня застукали за подслушиванием. Притаившись за углом, подождала, пока вновь не воцарилась тишина, а потом быстрым шагом отправилась в свою комнату. Предстояло о многом подумать, и в первую очередь — о своей роли во всем этом театре абсурда. В комнате меня ждал сюрприз. По счастью, не Тиран, но, как только я вошла, сердце неприятно екнуло. Тут явно кто-то был. Все вещи вроде бы оставались на своих местах, но ощущение чужого присутствия не отпускало. Ваза с цветами стоит на окне не посередине подоконника, а чуть сбоку. Подушки лежат на покрывале, а не под ним. Наволочки чуть съехали. Один уголок покрывала неровно свисает с кровати. Статуэтки на камине расположены не в том порядке, в котором были. На книжных полках некоторые корешки книг выступают чуть вперед, будто их все доставали, пролистывали, а потом впопыхах ставили на место. Но самое ужасное то, что картины на стенах тоже висят неровно. Здесь явно что-то искали! На негнущихся ногах я медленно пересекла комнату и остановилась возле картины, за которой спрятала договор с семейкой Ридейро. В отличие от остальных, утренний морской пейзаж висел идеально. Неужели нежданный визитер не успел до него добраться?! Сердце колотилось как бешеное, руки дрожали. Пришлось несколько раз сжать и разжать кулаки, чтобы унять дрожь. Наконец сделав глубокий вдох, я отодвинула раму от стены и… ничего! Там было пусто! Душа ушла в пятки. Кто мог его забрать? Тут же представилась самодовольная рожа Тирана, ехидно говорящего: «А ты надеялась так легко от меня избавиться?» Нет, не надеялась, но этот вариант у меня оставался на крайний случай. Можно было прийти к Лирдоу с договором и во всем признаться. Да, за подлог мне светила бы тюрьма, а за нарушение договора о неразглашении — штраф, но это все же намного лучше, чем постель Тирана. А теперь у меня не осталось даже этого. Хоть в петлю лезь. На негнущихся ногах я дошла до кровати и без сил повалилась на нее. Слез, на удивление, не было, только в душе царил стылый холод. Кольцо на пальце привычно нагрелось. Если бы не оно, наверное, этот миг стал бы моим последним. Невидящим взглядом я уставилась в потолок. Мыслей тоже не было — одна звенящая пустота. Сколько я так пролежала, не знаю, но в чувства меня привел настойчивый стук в дверь. Кажется, барабанили давно, и стук из обычного, перешагнув стадию нервного, уже стал паническим: еще чуть-чуть — и дверь слетит с петель. Нехотя оторвавшись от покрывала, я понуро поплелась открывать, ожидая увидеть там кого угодно: от разъяренного Тирана до недовольного величества, но реальность оказалась намного приятней. — Леди Ларина, я уже беспокоиться начала: вы так долго не открывали, — защебетала немного бледная Бертина, проскальзывая в комнату. — С вами все в порядке? Смысл ее слов дошел не сразу, а когда дошел, я поспешила успокоить девушку, сославшись на головную боль. Даже почти не соврала, голова действительно была тяжелой. — Так, может, вам к лекарю? — покосилась на меня камеристка. — А то… мало ли… И тут же неловко отвела глаза. Интересно, о чем она сейчас подумала? Но спрашивать я благоразумно не стала, просто отослав эльфийку за обезболивающим отваром, а сама поплелась к кровати, намереваясь завалиться обратно и дальше предаваться меланхолии. Но даже такому простому желанию сбыться была не судьба. Открылась потайная дверь. И кого же мне черт принес? — В общем так, куропатка, — отряхивая несуществующую пыль с рукавов камзола, из прохода вылезло крайне недовольное величество, — твоего рыцаря без страха и упрека я все-таки отправил на лечение, но он стребовал с меня обещание глаз с тебя не спускать. Как понимаешь, — блондин скривился, смерив меня оценивающим взглядом, — мне и без тебя есть чем заняться, поэтому будь осторожна, никуда не лезь, из дворца без разрешения ни ногой, а лучше вообще в комнате сиди, пока на испытание не позовут. После этой дуры Синтаро есть тоже теперь будете в комнате. — Когда, кстати, будет следующее изде… испытание? — вяло кивнув, поинтересовалась у короля, сама разглядывая его с крайней неприязнью. Неужели я всерьез решила, что смогу ужиться в браке с этим чешуйчатым монстром?! Не окажется ли он еще хуже Тирана? — Следующее как раз начнется завтра с утра. Кстати, тебе интересно узнать, что за испытания для вас заготовили? Я лишь плечами пожала равнодушно. Явно какую-нибудь гадость, и какая разница, когда я узнаю, какую конкретно. — Ну, как хочешь. — Король, кажется, остался недоволен тем, что я так и не удосужилась восхититься полетом его фантазии. — Тогда до завтра. Не проспи. С этими словами монарх скрылся в стене, с шумом захлопнув дверь. Вскоре пришла Бертина, напоила меня какой-то горькой гадостью, утверждая, что это самое действенное средство от любых видов боли. Жаль только, что боль душевную оно не лечило. После была ванна с ароматическими маслами, легкий успокаивающий массаж, и вскоре я все же заснула с каким-то романом, который весь вечер читала, так и не осознавая смысла прочитанных слов. Отвлечься от тяжелых мыслей не получалось. Во сне тоже преследовали кошмары. Мне снились убитые девушки, что смотрели на меня стеклянными мертвыми глазами, будто укоряя в том, что вот они, мертвы, а я жива! Потом пришел Тиран и, схватив меня за руку, сжег некогда красивых леди и потащил в темный полуразрушенный храм, на ходу обещая самую красивую свадьбу в мире. Среди развалин нас встретили полуразложившиеся трупы, которые скалились щербатыми улыбками и со зловещим хрустом поворачивали головы нам вослед. И только глянув вперед, я поняла, что тащат меня вовсе не к алтарю, а к жертвенному камню, за которым, предвкушающе улыбаясь, стоит Хенселль. В действительности я не знала, как выглядит бог, но во сне он был похож на черта: волосатый, со звериной мордой, витыми рогами и длиннющими когтями на огромных, заросших густым мехом человеческих руках, сжимавших изогнутый ритуальный клинок. — Я не хочу! Нет! Не надо! Я кричала и извивалась, но Тиран был сильнее. — А как еще ты сможешь стать богиней? — задал мой мучитель нелогичный вопрос и резко дернул меня, заваливая на алтарь. Руки и ноги сковало заклинанием. Я лежала, чувствуя спиной могильный холод каменной гладкой плиты, и не могла пошевелиться. В лунном свете сверкнул клинок, просвистела сталь, и все вокруг потонуло в ярком пламени. Безмолвно разевали рты, сгорая, умертвия, Тиран кричал от боли, а огонь, словно живой, нежно лизал мои пятки, не обжигая, только слегка щекоча. Когда пламя наконец опало, а я проморгалась, вновь привыкая к темноте, надо мной склонилось озабоченное лицо короля. — Как же долго я мечтал об этом, — прошептал золотой дракон и прижался к моим губам. Проснулась вся в слезах от собственного крика. Надо ли говорить, что чувствовала я себя, как битое жизнью и молью пальто? И, к сожалению, кошмар реальности оказался пострашнее ночного. Последующие дни слились в одну сплошную пелену. Испытания проходили каждый день. Похоже, король все же внял совету Ламберта и сократил отбор… за счет дней, предназначенных для отдыха участниц. Мнение невест его, как обычно, интересовало мало. Еще и «конкурсы» были далеко не из легких. Пока первый советник не видел, монарх развлекался, как мог. Одна только проверка на «сострадание» чего стоила. Нас под усиленной охраной на целых двенадцать часов закинули в благотворительный лазарет, заставив ухаживать за самыми тяжелыми больными. А учитывая статус заведения, были они совершенно не аристократами. Мне в тот день «повезло» присутствовать на родах одной нищенки. Битых шесть часов я моталась по поручениям лекаря то за горячей водой, то за лекарствами, но, к сожалению, все наши старания так и не увенчались успехом: женщина умерла, не приходя в сознание. — Поздно привезли, — сетовал усатый врач. — На часик бы пораньше, остановили бы кровотечение. Эх, жаль-жаль. Зато выжила малышка, которую усталый врач с красными явно от недосыпа глазами сгрузил мне на руки, велев выкупать и отнести в детское отделение. — Что с ней будет дальше? — ошарашенно поинтересовалась я, неумело держа в руках чуть попискивающий теплый комочек.