Так-то оно так, но речь ведь про Артена Войса! Лично я с превеликим трудом могла представить ситуацию, когда он покорно согласился бы отправиться в изгнание, пусть и временное. — Ваше величество, прошу простить за откровенность, но ваши семейные дрязги меня не касаются, — холодно произнес Элден. — Я ещё раз повторяю, что не в обиде на вас. Как говорится, родных не выбирают. И вы не несете никакой ответственности за действия своих так называемых родственников. Рауль опустил голову, как будто признавая справедливость слов Элдена. Помедлил немного — и вдруг прищелкнул пальцами. Тотчас же меловые линии пентаграммы вспыхнули бесцветным огнем, который, впрочем, погас так же стремительно, как и возник. А когда он исчез, на полу не осталось ни следа от проведенного ритуала призыва. — Спасибо, — сдержанно поблагодарил Элден. — Да не за что, — смущенно улыбнулся король. — Господин Аддерли… — Вы в курсе, что Каролина мертва? — внезапно перебил его Элден, хищно подавшись вперед. Рауль даже подавился от неожиданности. Кровь резко отхлынула от его лица. Ого! А ведь у него остались какие-то чувства к этой змее подколодной. Даже не верится, учитывая, сколько гадостей она ему сделала. — Мертва? — сдавленно переспросил Рауль. Рванул ворот рубашки, как будто тот душил его. Да с такой силой, что верхняя пуговица отлетела в сторону, весело запрыгав по полу. Но Рауль не обратил на это ни малейшего внимания. Он отчаянно затряс головой, пробормотав: — Господин Аддерли, вы шутите? — По-моему, сегодня вы уже получили от меня разрешение называть меня по имени. — Элден раздраженно дернул щекой. — И нет, ваше величество, я не шучу. Каролина действительно мертва. Поэтому я хочу спросить у вас, не вы ли отдали приказ ее убить? — Вы с ума сошли! — вскинулся на него Рауль, как-то мгновенно став выше ростом. За его спиной внезапно зашевелились тени, сплетаясь в знакомые очертания крылатого создания. Хм, интересно… Дэниель черный дракон. Элден — огненный. А какой дракон Рауль? Я с любопытством уставилась во тьму, сгущавшуюся у ног короля. Не чувствовалось такого жара, как от Элдена, хотя в сердцевине то и дело просверкивали золотистые искорки. — Ваше величество, — предупреждающе прошелестел Элден, сделав шаг вперед. Теперь он стоял чуть впереди меня, как будто готовился к нападению. Рауль зажмурился. Несколько раз с силой сжал и разжал кулаки. И тьма подле его ног послушно замерцала янтарем, сходя на нет. — Вы уверены? — отрывисто спросил он, наконец посмотрев на Элдена. На самом дне его зрачков дрожали горчичного цвета искорки, доказывая, что недавняя сцена мне не привиделась. — Откуда вы узнали? — продолжал сыпать взволнованными вопросами Рауль. — Мне никто об этом не сообщал. Хотя за имением Каролины следят… Не успел он договорить, как в дверь кто-то забарабанил. А затем в кабинет ворвался Фредерик, так и не дождавшись позволения войти. — Ваше величество! — воскликнул глава личной службы безопасности, сегодня ещё более встрепанный, чем обычно. — Простите, что без спроса… Но мне только что доложили, что дом баронессы Трей охвачен огнем. И тут Фредерик запнулся, видимо, только сейчас заметив, что в кабинете находятся посторонние. Сурово сдвинул кустистые брови и с откровенным подозрением воззрился на Элдена. — О, я не знал, что у вас посетители, — проговорил он. Его взгляд скользнул по мне, потяжелел, и я с трудом сдержала такое понятное желание спрятаться за спиной Элдена. Почему-то стало невыносимо стыдно и за старомодную юбку, и за рубашку, слишком длинные рукава которой выдавали, что она с чужого плеча, и за босые ноги. Про растрепанные волосы и говорить нечего. — Охвачен огнем, говоришь, — задумчиво протянул Рауль. Как-то нехорошо прищурился и уставился на Элдена. — О нет, ваше величество, я тут ни при чем, — поторопился тот откреститься от этого происшествия. — Видите ли, сегодня я был слишком занят. И выразительно посмотрел на меня. Рауль тоже одарил меня внимательным взглядом. Ну а Фредерик и не переставал смотреть на меня с таким возмущением, как будто я была его родной дочерью и явилась домой под утро, нетрезвая и вся в следах от поцелуев. — Тогда я повторю свой недавний вопрос, — сказал Рауль. Спокойно так сказал, без малейшего нажима. Вот только волосы на моей голове едва не зашевелились от страха. — Господин Аддерли, так откуда вы узнали о гибели Каролины? Элден тяжело вздохнул. Кашлянул, прочищая горло, и проговорил: — Думаю, вам придется помириться с Артеном. И мне тоже, хотя очень не хочется. Но дальнейший разговор лучше продолжить в его присутствии. ГЛАВА 3 — Я принес вам тапочки и горячего вина. Я отвлеклась от изучения корешков старинных фолиантов и неохотно отвернулась от книжного шкафа. — Полы здесь холодные, — продолжал Фредерик. Добавил с иронией: — И, боюсь, не совсем чистые. Как вы помните, в моем рабочем кабинете крайне редко убирают. Я молча влезла в тапки. Подошла к столу и взяла высокий запотевший бокал, от содержимого которого ароматно пахло корицей и мускатным орехом. — Спасибо, — коротко поблагодарила. — Злитесь на вашего жениха? — догадался Фредерик. Конечно, я злилась на Элдена! Уму непостижимо, но он в буквальном смысле слова выгнал меня прочь, не позволив присутствовать при дальнейшем разговоре. Я не сомневалась, что Артен уже прибыл. Наверняка с ним и Дэниель. И вот эта четверка сейчас что-то обсуждает без меня. Обидно ведь! А вдруг они там друг друга убьют? И вообще, не понимаю, почему Элден так переполошился из-за смерти Каролины. Может быть, это несчастный случай. Опрокинула свечу, например. Или камин небрежно растопили… Я покосилась на настежь распахнутое окно, в которое вливался теплый воздух летнего позднего вечера. Ладно, в такую погоду камины не топят. Но все равно. И вообще, у Каролины при жизни наверняка было множество врагов. Пожалуй, при всем желании не найдешь женщину с более отвратительным и высокомерным характером. Не удивлюсь, если ее прикончил какой-нибудь давнишний недоброжелатель, дождавшись, когда она наконец-то угодит в опалу и лишится магической силы. — Вполне понимаю ваши чувства, — продолжал тем временем Фредерик, так и не дождавшись ответа на предыдущий вопрос. — Господин Аддерли, как я успел убедиться недавно, очень непростой в общении человек. Уж что-что, а настоять на своем он умеет. — Вы так говорите, как будто он уникален, — раздраженно фыркнула я. — Остальные ему в этом не уступают. — Вы правы. — Фредерик с какой-то грустью кивнул. — И господин Войс, и его сын… Точнее говоря, оба его сына обладают таким же характером. — В таком случае, это мне надо вам сочувствовать, — пробурчала я. — Мне-то приходится терпеть только Элдена. А вот вы по долгу службы обязаны тесно общаться с целой семейкой. Фредерик ответил на мое замечание кривой ухмылкой. Его глаза как-то странно блеснули, но он быстро опустил голову, пряча выражение лица в тени. Мягко ступая, Фредерик подошел к книжному шкафу, чье содержимое я только что внимательно изучала. Взял в руки магиснимок незнакомой мне девушки. Надо же, и как я его раньше не заметила? Ведь все полки осмотрела, пока маялась в ожидании. С магиснимка широко и приветливо улыбалась незнакомая темноволосая девушка. Наверное, та самая причина раздора между Фредериком и Дэниелем. Фредерик с нескрываемой нежностью провел подушечкой большого пальца по серебряной рамке. Улыбнулся — и совершенно преобразился. Исчезли скорбные морщины, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта, разгладилась глубокая складка, вертикально разрезавшая переносицу. Он словно помолодел на двадцать лет. И я вдруг поняла, что Фредерик в действительности очень хорош собой. Ему бы перестать сутулиться, поменять одежду с неряшливой и мешковатой на сшитую по фигуре и опрятную, в конце концов, привести в порядок волосы, которые постоянно торчат в разные стороны — и по привлекательности он вполне сможет соперничать с тем же Дэниелем. — Это ваша бывшая девушка? — не подумав, выпалила я. — Как ее звали? Тут же смутилась, осознав, какой это было чудовищной бестактностью с моей стороны. Оливия, дурная голова! Видно же, что Фредерика по-прежнему терзает эта сердечная рана, нанесенная некогда Дэниелем. Нельзя о таком расспрашивать. — Ой, простите, — поторопилась извиниться я. — Не хотела вас обидеть. Фредерик никак не отреагировал на мои слова. Впрочем, он и вопрос словно не слышал. Просто продолжал стоять и легонько поглаживал магиснимок, с едва заметной улыбкой вглядываясь в изображение симпатичной девушки. Я некоторое время со все возрастающим недоумением наблюдала за ним. Затем пожала плечами и пригубила вина из бокала, который все это время баюкала в раскрытой ладони. Пряный, чуть кисловатый напиток приятно защипал кончик языка. По телу пробежала теплая дрожь, без следа растворяя мою тревогу. — Ее имя было Дэйзи, — внезапно негромко проговорил Фредерик. — А я звал ее Ромашкой. Скромная, милая Ромашка. Я знал ее с самого детства. Мы росли по соседству. Я рано потерял мать, отец постоянно работал. Поэтому ее семья стала для меня родной. Если бы я рассказал тебе все наши проказы, все шалости, в которых мы принимали участие, это заняло бы не один час, Оливия. Долгие годы мы были практически неразлучны. — О, понятно, — протянула я. — Потом отец устроил меня в свое ведомство, — продолжал Фредерик, по-прежнему не сводя с магиснимка влюбленных глаз. — Такая профессия, как у меня, обычно передается по наследству, Оливия. Я вникал в дворцовые тайны и государственные секреты. Конечно, видеться с Дэйзи мы стали гораздо реже. Но каждое свидание было настоящим счастьем для меня. Именно она была рядом со мной, когда отец погиб в результате… — На этом месте Фредерик споткнулся и как-то досадливо дернул щекой. Глухо обронил: — Впрочем, это неважно. Знаешь, Оливия, в тот день, когда я рыдал как младенец, уткнувшись в ее плечо, и чувствовал, как она мягко гладит меня по волосам… А хотя нет — я и раньше понимал, что люблю ее. Люблю больше всех на свете. Но именно в тот день я осознал, что никогда и ни за что не отпущу ее… Фредерик осторожно поставил магиснимок на полку и надолго замолчал, уставившись отсутствующим взглядом куда-то поверх моей головы. На его острых скулах медленно разгорались пятна гнева. Тонкие губы искривились в гримасе отвращения. Кстати, мне показалось, или Фредерик наконец-то назвал меня на «ты»? Долго, однако, он не мог отважиться на этот шаг. Я молча отхлебнула еще вина, не понимая, как реагировать на столь искреннюю исповедь. По всему было видно, что Фредерику до сих пор больно вспоминать эту историю. Да уж, Дэниель и впрямь мерзавец. Видел ведь, не мог не видеть, что Фредерик по-настоящему любит эту девушку. Но все равно соблазнил ее. Зачем, спрашивается? Взял и из прихоти растоптал столь сильное и светлое чувство. — Я хотел сделать Дэйзи предложение, — вдруг заговорил Фредерик, первым прервав затянувшуюся паузу. — Купил самое дорогое кольцо, которое только сумел найти в Рочере. Мой отец после смерти матери обходился самым минимумом. Весь ушел в работу, пытаясь таким образом хоть немного заглушить внутреннюю боль. Брал из своего жалованья какие-то крохи на питание, остальное сваливал в ящик письменного стола. Даже после покупки кольца средств хватило бы на самую пышную свадьбу, о которой потом долгие годы судачил бы весь город. Понимаешь, Оливия, я хотел доказать Дэйзи, что она ничуть не хуже тех придворных дам, с которыми я постоянно общался. Да что там — она была в сто, в тысячу раз лучше всех! Такая открытая, добрая, справедливая. Хотя она очень стеснялась своего незнатного происхождения. Именно поэтому я собирался бросить к ее ногам все. Весь мир и свое сердце. Чтобы она раз и навсегда поняла, что единственная для меня! Последнюю фразу Фредерик почти выкрикнул в полный голос. Трясущейся рукой вытер лоб и резко отвернулся, оставив меня гадать, почудились ли мне слезы, блеснувшие на его глазах. Ох, демоны! Эк Фредерика пробрало-то! Ненавижу подобные сцены. Вроде понимаешь, что надо выразить сочувствие, как-то приободрить человека, но при этом любые слова утешения кажутся пустыми и лживыми.