Легкое, пьянящее ощущение того, что в него верили и ждали, развеяло тьму вокруг мыслей и ободрило, разбудив былую твердую, как алмаз, уверенность в своих силах. Вьёрд был прав: настало время искать новые смыслы. Цепляясь за прошлое, каким бы пленительным оно ни являлось, он лишь медленно убивал себя. Добравшись до покоев, вождь сменил одежды, наскоро помылся и направился к Райнильфу. Распахнув двери тронного зала, Брудвар увидел, что наместник подготовился к встрече. К изваянию власти был выстелен длинный бордовый ковер. По сторонам от него выстроились воины в начищенных до блеска доспехах. Каждый шаг вождя они сопровождали торжественным стуком копий о пол и дружным криком «Сагрмун», означающим титул величайшего победителя. Он не мог не признать: это льстило. В конце живого коридора толпились почетные гости: знатные купцы, глава стражи и другие важные лица, многих из которых Брудвар или успел позабыть, или не знал вовсе. Сам Райнильф сидел на месте Благословленного Предками. Мрачный, каменный трон будто бы высосал из него соки жизни. Мужчина заметно постарел. Волос на голове стало еще меньше – посередине черепа пролегла гладкая борозда цвета слоновой кости. Кожа на лице словно иссохла и пожелтела, обтянув скулы и подбородок. При виде Брудвара наместник тяжело встал, помогая себе тростью. – Приветствую тебя, вождь Эргунсвальда! – Слуга поднес Райнильфу древний, как легенды, украшенный рунами и золотом рог. Наместник спустился к подножию трона и передал сосуд Брудвару. – Север ждал своего истинного правителя и еженощно молился за его здоровье! – Благодарю за теплую встречу! – вождь кивнул собравшимся и осушил рог до дна. По горлу растекся горьковато-сладкий мед, от которого тело бросило в жар, а настроение стало еще лучше. – Извини, что не явился к причалу, – добавил он тихо, с легкой усмешкой. – Ничего. Я же знаю, как ты ненавидишь лестницы. Райнильф отошел в сторону, пропуская Брудвара. Тот застыл на секунду. В памяти мелькнул образ отца и брата, вспомнилось, с какой страстью он сам мечтал о титуле и куда его привела жажда власти. Он медленно сел на трон. Привычно скользнул пальцами по волчьим мордам, вырезанным на подлокотниках, ощутил под собой холод и тяжесть древнего изваяния. «Что ж, вот я и дома. Одинокий, но не сломленный». – Райнильф, прикажи накрывать столы. Везде. Сегодня Скаймонд будет петь и плясать. Мы отпразднуем победы, помянем павших и будем чествовать наших великих воинов. – Уже велел, мой вождь, – сказал тот. Выказав уважение и наградив Брудвара добрыми словами, люди начали расходиться. Вождь подозвал к себе наместника. – У нас еще есть время до пира. Нужно поговорить о том, что произошло во время моего отсутствия. – Прямо сегодня? А ты не хочешь отдохнуть с дороги? – Может, и хочу. Но пока дикари хозяйничают в наших землях, а треклятый Айтул снова плетет заговор – у меня не получится этого сделать. Праздник нужен не мне, а простому люду. – Как скажешь, – вздохнул Райнильф. – Полагаю, нужно послать и за Фронсудом? – Все верно. Он тоже вряд ли думает о чем-то ином. – А Хагун и Гутлайф? – Нет, пока не нужно. – Вождь решил дать сыновьям передышку. Дождавшись рэгсира, вождь и наместник прошли в комнату для переговоров и сели за круглый стол. – Что-нибудь еще случилось, пока мы были в пути? – спросил Брудвар. – Нет, милостью Предков. Как я уже сообщал, с наступлением зимы число нападений резко уменьшается. Дикари явно не любят снег и морозы. – Воевать в сугробах – то еще удовольствие, – пробурчал Ледяной Кулак. – Но где же они пережидают зиму? – Советник упоминал, что отрядам северян удавалось найти станы дикарей, но то было в летнюю пору. И давно. – В Бездне, не иначе. – Глубокая складка пролегла меж бровями Райнильфа. – В первый год мы снаряжали сотни отрядов, но никто так и не смог обнаружить их лагеря. – Ни одного?! До сих пор?! – изумился рэгсир. – Ни одного. – Да быть того не может! На Севере что, толковых следопытов совсем не осталось?! Чужаки разорили половину свальдов, такое огромное войско не сможет прожить лишь в лесах и горах! Советник помотал головой и сухо произнес: – Я делал все, что мог. Рэгсир хотел было продолжить спор, но его опередил Брудвар. – Ты сказал – в первый год, – подметил вождь. – А что же потом? – Потом врагов стало слишком много, а наших мужчин – слишком мало. Искать стало почти некому, да и добровольцев изрядно поубавилось. К тому же разведчики стали часто пропадать, а те, кто возвращался, не могли рассказать ничего нового. – Райнильф облизнул губы. – Эргунсвальд огромен, в нем полно неизведанных мест. Чужакам есть где спрятаться. Но сейчас они осмелели. Большие скопления врага видели прямо на Серебряном тракте, в землях ройсов. На западе говорят, что дикари селятся в разоренных деревнях. Они пытались обосноваться и в Шельмунде, но общими усилиями их смогли выбить. – Ну теперь-то им точно никуда не деться. Теперь у нас достаточно людей. Найдем этих дикарей, где бы они ни прятались, – сжал кулак Брудвар. – Северяне жаждут крови и не успокоятся, пока не перебьют их всех. «Да я и сам не успокоюсь». – Нам надо быть осторожными, – предостерег Фронсуд. – Мы не знаем ни примерного числа выродков, ни того, кто ими командует, а такой оравой точно кто-то должен управлять. Нам неведомо, чего они хотят, зачем пришли, откуда вообще взялись. Ничего. А непредсказуемый враг – самый опасный. – Мы будем осторожны и подготовимся к битвам, – уверенно сказал Брудвар. – Райнильф, ты упоминал, что дикари знают наш язык. Так и не удалось никого из них разговорить? – Нет. Ко всему прочему, они оказались еще и стойкими к боли. Удивительно стойкими, – с нажимом повторил мужчина. – Мы сажали их на кол, обливали водой в лютые холода, резали на куски, сдирали кожу, жгли, но те лишь изрыгали проклятья. Пленники отвечали только на вопрос, чего им нужно. Их ответ был всегда один: «Жечь Север». После этих слов в комнате застыла неуютная тишина. Едва слышно шипел огонь, тени от факелов нервно плясали на стенах. – А шаманы? – спросил рэгсир. – У них должны были найтись способы узнать правду. – Многие пытались. Но даже духи тут оказались бессильны. Шаманы говорят, что разум чужаков походит на ледяную пустыню. В их головах ничего нет, кроме ненависти к Эргунсвальду. У дикарей словно никогда и не было прошлого, а настоящее – слишком туманно, чтобы там можно было что-то разглядеть, – и, предвосхищая следующий вопрос Брудвара, добавил: – Зелья и отвары тоже не смогли развязать их языки. – Досадно. Ну а монеты, украшения, татуировки? Может, у пленных были какие-то необычные вещи? – Я бы сказал, если б что-то нашел. Но есть две особенности в их внешности, о которых я собирался рассказать. Они показались мне странными. Брудвар и Фронсуд оживились, придвинувшись к столу. – На телах некоторых дикарей, обычно на лицах, есть глубокие ожоги. Круглые, сделаны явно специально. – Что за нелепая традиция? – буркнул Фронсуд. – Просто круг и никаких символов? – Никаких. Я думаю, что таким образом кто-то пытается скрыть их прошлое. На их месте как раз могли быть клейма или татуировки. – Вполне возможно, – согласился Брудвар. – Что еще? – Дикари выглядят по-разному. Иной раз – совершенно отличаются друг от друга, вплоть до цвета кожи. – Были и чернокожие? – уточнил Ледяной Кулак. – Нет, таких не видели. Но попадались дикари, будто прибывшие из Ларсии. – Из Ларсии?! – удивился Брудвар. – Я был там. Признаюсь, местные напомнили мне изварков, – он вспомнил о характерном разрезе глаз. – Но ты вряд ли видел хоть одного смуглого изварка, не так ли? Разумеется, он не видел, ведь их свальд находился на самом краю Севера. Вождь красноречиво промолчал. – Нелепица какая-то, – раздраженно произнес Фронсуд. – Ларсия стоит на другом конце света. Сколько плыть до тех земель, ты помнишь? – Если отправляться из Скаймонда, то месяцев пять-шесть… Это – при хорошем раскладе. Рэгсир шумно выругался. – Нет, это все равно невозможно. – Да брось. Не так давно то же самое говорили о взятии Бранбурга, не говоря уже об Арландии и Лумбрии. Возможно все, было бы желание. – И средства, – поднял указательный палец Райнильф. – Если это кому-то и нужно, то лишь Императору, – выразил мысль советник. – Но, насколько нам известно, лишь треть Ларсии находится под его властью. И власть эта очень шаткая. Уверен, наше вторжение еще больше ослабило позиции Империи. Вряд ли такое положение могло позволить Императору снарядить корабли и послать рабов жечь Север. Правители же остальной Ларсии – нам не враги, а, скорее, союзники. Троица призадумалась. Брудвар подвел неутешительный итог: – Как бы то ни было, во всей этой истории слишком много загадок. Предположим, враги приплыли откуда-то извне. Допустим, им удалось это сделать незамеченными – мы были слишком заняты войной, мужчин в Эргунсвальде оставалось мало, да никто и не ожидал подобного. Но по-прежнему неясно, где скрывается орда чужаков, кто ими командует и что, Ярдук их разорви, они вообще такое? Райнильф развел руками: – Я пытался это выяснить. Но у меня не вышло. – Это все равно ничего не меняет. – Глаза Фронсуда налились кровью. – Главное – не ждать попутного ветра и выступить как можно скорее. Вождь кивнул.