Бежали в его направлении. Судя по звукам, люди побросали арбалеты. Правильно. Враги не хотели терять время, перезаряжая оружие. Но вряд ли они нападали с пустыми руками. Догадка оказалась верной. Как только показалась тень, Айтул вынырнул из укрытия и вонзил острие в шею противника. Выхватил из ослабевших рук меч… и тут же уронил его, испытав дикую боль. Ладонь будто коснулась раскаленного железа! Плоть дымилась, покрываясь уродливыми волдырями. Следующий удар должен был рассечь плоть фэрла, но на помощь пришел Сакгот. Как и любому из них, учителю нужно было видеть жертву, чтобы поразить ее. Айтул как раз предоставил такую возможность, отвлекши внимание на себя. Троих отбросило к середине зала, прямо к статуе Даргэна. Эмиссары тут же набросились на них, не давая встать. Четвертый воин оказался крепче остальных. Стиснув зубы, он припал на колено и опирался на меч с крылатой гардой. Глаза слезились гневом, на губах кипело отвращение, будто он видел пред собой давно прогнивший труп. Человек был абсолютно лыс, но его голову покрывала густая сеть синих письмен, абсолютно не похожих на руны северян. На лбу проступили вены, заблестели капли пота. Словно превозмогая невидимый барьер, воин сумел встать. Рыча, он замахнулся на Сакгота, вынужденного отступить назад. Айтул, собрав всю волю в кулак, вознес молитвы Древним. Возникло знакомое, приятное чувство полета. Он представил себя птицей, свободно парящей над горами. Орлом, который пикировал вниз и хотел разодрать свою добычу. Айтул сомкнул веки. Воин закричал. В тот же миг Айтул почувствовал на губах соленое и кислое, а под ногтями – теплое и мягкое. Фэрл открыл глаза. Человек согнулся, одной рукой схватив себя за лицо. Из-под ладони ручьем текла кровь. Другой все еще держал меч, выставив его вперед, беспорядочно махая по дуге. – Недурсственно, вессьма недурсственно, – похвалил Сакгот. Айтул слегка улыбнулся в ответ. Его разум снова затуманился. Он ощущал тошнотворную, ненавистную слабость во всем теле. Мышцы превратились в кисель, заставив прижаться к стене. Истощение от выброса Силы застало фэрла врасплох. Но оно того стоило, враг был сломлен. Айтул приблизил день, когда сможет пользоваться Силой без каких-либо ограничений. Сакгот и Древние обещали ему это. Вокруг стало жарко и душно. По телу Айтула побежали мурашки. Фэрл приготовился узреть ответ учителя, вокруг которого сгущалась тьма. От сокрушительного удара потухли свечи и задрожал свод храма. Человек завопил. Меч, вместе с оторванной рукой, грохнулся на плиты. Воин из братства Алой Длани, словно червь, разрезанный пополам, корчился в страшной агонии. На месте плеча зияла рана, белела, как снег под луной, кость. Дергаясь, он отнял кисть от лица, показав, что сделал с ним Айтул. Глаза лопнули, превратившись в две черные дыры. – Фэрл Айтул, позволь предсставить тебе капеллана братства Алой Длани. Сстойкие войны и опассные ссоперники. Окружив раненого, подошли эмиссары. Айтул недосчитался двоих. Большая потеря. Сила учителя заставила воина умолкнуть и на какое-то время забыть о боли. Однако он стремительно бледнел, жить ему оставалось считаные минуты. – Ну, расссказывай, где вы сспрятали вмесстилищще душш. В зловещем голосе промелькнуло нечто озорное. Видимо, напоследок учитель желал поиграть с жертвой, как кот с полумертвой мышью. Ведь сам фэрл уже давно догадался, где спрятан камень. Судя по хищным улыбкам эмиссаров, они тоже это знали. Голос умирающего был отстраненно-спокойным. – Многие братья думали, что вас всех давно уничтожили… А нет, расплодились, ублюдки… Ничего, вы заплатите за все… Заплатите сполна… – Сскучно. Я уже это сслышшал. – Ваша реликвия далеко отсюда. Когда вы напали на храм, мы… Мы передали ее одному из братьев и дали ему самого быстрого коня. Умеешь летать, отродье? – капеллан выдавил улыбку. – Пока нетсс. Может, ты и ссмел, но лжешь плохо. Проссветитель не научил тебя этому? И без того бледный воин стал серым, как хворь. Кажется, он все понял. – Ты же не думаешшь, что мы сстанем ждать, пока ты иссдохнешшшь? – Сакгот присел и покрутил пальцем у ребер воина. Черная, плотная перчатка заканчивалась железными когтями. – Жалкий обманьщщик. Айтул до последнего надеялся, что Сакгот подарит ему право первым прикоснуться к реликвии. Он ведь заслужил это! Оказалось, нет. Одним жестким выпадом учитель пробил плоть раненого, вонзив руку прямо в его живот. Капеллан заревел, попытался отползти на локте, но быстро обмяк, лишившись чувств. Учитель, не обращая внимания на потуги человека, рылся в его внутренностях, ища заветный камень. Поиски были недолгими. Айтулу показалось, что за маской-черепом послышался вздох блаженства. С чавкающим, похожим на хлюпанье трясины звуком Сакгот вытащил руку, сжимая в ней нечто, источающее мощь солнца. Раскрыв ладонь, он показал всем цель их поисков. Этот гладкий камень был других оттенков. Желто-оранжевый снаружи, внутри он переливался всеми цветами осени, светился бронзой. Как же Айтул хотел прикоснутся к нему! Забрать, убрать подальше от чужих глаз и наполнить свое тело Силой! Как же он… «Вссе впереди, фэрл Айтул, – в голосе учителя прозвучала усмешка. – Но не забывайсся». Сакгот спрятал камень в ладонь и откинул голову к сводам храма. Айтул слышал, как ликуют Боги. Ощущал, как вибрации Силы меняют учителя, делая его еще совершеннее. Тело в маске затряслось и оказалось во власти судорог. И тут, к изумлению фэрла, Сакгот воспарил, оторвавшись от пола на несколько локтей. Полет не продлился долго, но и этого было достаточно, чтобы каждый из учеников восхищенно замер, желая скорее получить новые знания. С мягким шуршанием полы одежды коснулись плит святилища. Учитель торжественно произнес: – Мои братья! Мы ссделали важный шшаг к нашшей победе! Придет время, и Боги ссполна вознаградят насс за это. А пока позвольте вам показать кое-что. Сакгот направился к статуе Даргэна. У пьедестала, парализованные волей эмиссаров, лежали трое. В один ряд, как животные, обреченные на заклание. Учитель поставил одного из воинов на колени. Молодого, пышущего здоровьем, но уже с обреченным, готовым к смерти взглядом. – Поссмотри на меня, – приказал он. Пленный уставился в черные прорези маски. Воцарилась звонкая тишина. Поначалу ничего не происходило. Однако затем из глаз жертвы покатились слезы. Воин дергался, пытаясь не смотреть на учителя, но все было тщетно. Ужас. Необъятный, детский, искренний туманом заполнил голубые зрачки. Он исчез вместе с последним спазмом. Теперь в них не было ничего. Абсолютно. Ни страха, ни надежды, ни каких-либо других эмоций. – Как тебя зовут? – вкрадчиво спросил Учитель. – Как ты прикажешь, – безжизненно ответил тот. Но Боги! Воин сказал это на древнем языке, которому учил их Сакгот! – Зачем ты живешшь? – Ради исполнения твоей воли. – Чу-у-у-дно! Ч-у-у-удно! От потрясения Айтул потерял голос. Все, что он мог сделать, это слушать учителя, жадно ловя каждое слово. – Тогда ссверни ему голову, – указал на одного из пленных, – а потом… Потом… Грызи сстопы той крылатой сстатуи. Ни один мускул не дрогнул на лице марионетки. Со спокойствием мясника тот убил недавнего брата, после чего принялся выполнять вторую часть указаний. Зал наполнился неприятным хрустом, от которого у Айтула заболел живот. Сакгот обратился к ученикам: – Я обучу васс новому дару Древних. Ну а потом мы будем ждать именитых госстей. Я ещще не решшил, кто из них большше подходит для нашшего плана, но сскоро вы узнаете обо вссем. Ессли переговоры пройдут усспешшно, то они помогут нам заполучить сследующщее вмесстилищще душ. У насс будет ссвое войсско. – То есть мы отправимся на Север? – затаив дыхание, спросил Айтул. – Да, именно так. И ты, фэрл Айтул, будешшь нессти знамя Древних. У тебя будет оссобое задание. Сслушшай меня и повинуйся. Тогда Сскаймонд падет, и мы победим. От таких перспектив у Айтула перехватило дыхание. Так или иначе он скоро отомстит ненавистному вождю, разрушит то, что ему дорого. А потом – откроет истину всему Эргунсвальду, очистив его от старых порядков. – С превеликой радостью. – Сердце наполнилось благодарностью и сладким ожиданием великих свершений. Перед тем как покинуть храм, они принесли в жертву последнего выжившего. – А что будем делать с ним, учитель? – вопросил один из эмиссаров, указав на воина. Скрежет зубов стал еле слышен. Камень пытались царапать десны. – Отправим проповедовать, – зловеще прошептал тот и приказал: – Доссстаточно! Возьми оружие. Найди мессто, где живут люди. Отыщщи там храм, ординатора или монахов. Ссскажи, что исстинные Боги пробудилиссь, а имя Даргэна сскоро сстанет пылью. Защищайся, ессли им не понравятся твои сслова. Интерлюдия. Нарьяна Окрестности Очага, Эргунсвальд. 3159 год по летоисчислению северян. Спустя три года после взятия Бранбурга. – Мам, мам… Ма-ама! – звал детский голосок. Нарьяна словно пробудилась от глубокого сна. Собирая гроздья черники, она так сильно погрузилась в собственные мысли, что успела позабыть обо всем. Благо Фингри росла послушной и не отходила далеко.