– Звучит неплохо, нам вполне подойдет. Но сперва нужно проверить местность – мало ли какая тварь там завелась, – вспомнился рассказ Грайдис. Брудвар почесал кулак и принялся раздавать указания: – Фронсуд, немедленно отправь туда людей, пусть разведают, что да как. Приставь к Вайлунду наших шаманов… И пусть будут особенно бдительны. Узнай, может, им все-таки удастся привести Вайлунда в чувство. Подготовь пятьдесят воинов, возьмем их на встречу с фэрлом Бордсом. Эльстира, отведи меня к раненым. – Вождь хотел услышать все из первых уст, а после принять решение, которое предопределит судьбу подобных случаев. – Как только дождемся вестей от разведчиков, отправим посыльных к фэрлу. Рассказы пострадавших совпадали с тем, что уже было известно вождю, и дорисовали общую картину резни. Ни один человек не сомневался в том, что племянник фэрла Бордса одержим духом. Очевидно, не самым добрым. Само по себе это не делало родича фэрла виноватым в случившемся, однако нужно было узнать: при каких обстоятельствах дух овладел телом? Кто знает, каковы были истинные намерения Вайлунда и для чего он вообще призвал существо из другого мира? В дороге Брудвар поговорил с шаманами и успел выяснить, что ни один дух не может просто так овладеть человеком. Для этого требуется хоть какой-то «первичный контакт», как выразились мудрецы. Если бы не месть стражника, то у Вайлунда был бы шанс выжить. Вероятно, отыскалось бы заклинание, способное изгнать духа, и тогда Брудвар или, на худой конец, Фронсуд сумели бы разговорить парня. Вот только его сердце уже не билось. Лишь какая-то сила поддерживала в нем подобие жизни. Вождь догадывался, что дух еще покажет себя, и от этого предчувствия мужчина не мог найти себе места. Однако он был обязан пересилить себя, унять тревогу, сосредоточившись на важном. Подумав над тем, что ему известно, посовещавшись с голосами разума и сердца, Брудвар понял, как поступит и какие слова скажет фэрлам. Теперь оставалось назначить встречу и покончить с этим кошмаром. Вспомнив о том, кто по первому зову записывал каждое его слово, Брудвар ощутил ком в горле. Парня давно не было видно, хотя он всегда держался рядом, незримой тенью следуя за своим вождем и ожидая, когда ему понадобится помощь. Да, частенько это раздражало Брудвара, случалось, что он и вовсе ворчал на того, осыпая не слишком лестными словами. Но сейчас, к своему удивлению, вождь распереживался так, будто его собственные сыновья в эту минуту могли страдать от невосполнимой потери. Вождь быстро покинул палаты больных, тотчас велев страже разыскать Юдвина. Писарь явился по первому зову, сбивчиво извиняясь за долгую отлучку. Его нескладное, усеянное юношескими прыщами лицо светилось от глуповатой улыбки. К счастью, все обошлось: родные парня оказались живы. Ободренный новостью, Юдвин говорил куда больше обычного и почему-то напомнил вождю благодарного щенка, с которым наконец-то поиграли вдоволь. Даже мрачные вести о пленнике не смогли повлиять на его настрой. Мать и сестра избежали смерти – разве могло быть для него что-то важнее? Неудивительно, что обычно не отличавшийся смелостью парень вызвался лично передать послание фэрлу Бордсу. – Нет, Юдвин, – покачал головой Брудвар и усмехнулся про себя. Фэрл мог и оскорбиться, увидев такого переговорщика. Уж лучше он пошлет кого-нибудь из рядов Избранной Тысячи. – Ты лишь составишь письмо, а передадут его другие люди. Лучше отдохни перед встречей, приди в себя, а то, того и гляди, на радостях из штанов выпрыгнешь на глазах у фэрла. – Вождь не мог упустить случая поддеть парня. Тот зарделся, как девица на первом свидании. Глава 7 Откровение Через три часа вооруженный отряд ступил на мост, пересек бурлящую реку и отправился на встречу с Бордсом. Город проводил вождя молчанием. Брудвар полагал, что всему виною был пленник, на голову которого предусмотрительно надели мешок. Его вид пробудил в жителях память о недавних ужасах и, что хуже всего, напомнил об их беспомощности перед лицом такой угрозы. Вождь ощущал их страх и понимал, что подобное может повториться вновь. Что стало бы с людьми, если бы в городе не нашлись толковые шаманы? А если беда придет в простые деревни и поселения, где не найдется тех, кто одарен Силой? Никто не был готов к такому развитию событий. И он в том числе. Однако Брудвар носил титул Благословленного Предками, он держал ответ за все, что происходило на Севере. Это давило. Угнетало. Он должен найти способ противостоять новой угрозе. Если он этого не сделает, то к мыслям о великом походе можно будет не возвращаться. Чем ближе вождь подъезжал к месту встречи, тем тягостнее становились думы, но тем сильнее крепло в нем желание покончить с этой проблемой раз и навсегда. Еще Брудвар переживал о том, верно ли поступил, взяв сыновей на переговоры. Им впервые в жизни могла грозить настоящая опасность. Но вождь рассудил, что вряд ли сможет уберечь их от всех угроз. Да и станут ли его дети настоящими мужчинами, если вырастут под крылом отца? К тому же рано или поздно им придется обнажить мечи в настоящих сражениях, пролить кровь, увидеть смерть во всем ее безобразном облике. Он не сможет постоянно быть с ними рядом и защищать. Чтобы окрепнуть, закалить свой внутренний стержень, им нужно самим пройти через многие испытания и увидеть жизнь такой, какова она есть. Поэтому, как бы ни были сильны его отцовские чувства, он счел свой выбор правильным. Проехав всего какие-то две мили вдоль реки, отряд увидел низины. Ложбины, заросшие сорной травой, припорошил свежий снег. Эльстира не лукавила: в тусклом сиянии заходящего солнца они казались особенно дикими и безлюдными. Здесь без труда можно было устроить засаду или провернуть темные дела, о которых никто и никогда не узнает. Выбрали неглубокий, но широкий овраг. У его вершин живым кольцом расположилась стража, на дне разбили лагерь, водрузили знамена и поставили шатер. Приготовили дрова для костра. Ни у кого не было сомнений в том, чем окончится вечер. Ледяной Кулак деловито осматривал местность, раздавал указания воинам и шаманам. Эльстира волновалась, хоть и старательно пыталась это скрыть. Ставка на то, что вождь однозначно встанет на ее сторону, не сработала. Убийство пленника и погромы, учиненные ройсами в Зеленом Броде, внесли свой вклад. Но фэрл не унывала, решив зайти с другой стороны и втереться в доверие к детям вождя. Она коротала время за разговорами с ними, отпуская лестные замечания по поводу внешности мальчиков, заманивая и обещая, что в любой части свальда ройсов их всегда будет ждать особенно теплый прием. Гутлайфу ее предложения нравились. Он быстро представил себя в окружении молоденьких девиц, жаждущих разделить с ним, наследником трона Скаймонда, ложе. Фантазии Хагуна были куда менее приятны. Злое воображение упорно рисовало ему нелепую картину: как эта здоровенная женщина носит его на руках и кормит с ложечки, будто маленького ребенка. Вообще, он слушал Эльстиру вполуха, сомневаясь в искренности ее слов и думая о том, как бы скорее отвязаться от назойливого фэрла. Несмотря на нервную обстановку и потусторонний страх, внушаемый пленником, братья держались молодцом. Они были благодарны отцу за то, что тот взял их с собой. Предстоящее казалось еще одним приключением, которое не могло произойти с ними в стенах Скаймонда. Увидеть, как отец ставит на место фэрлов, да еще и прикоснуться к мрачным тайнам Эргунсвальда – это дорогого стоило. Сам же вождь не испытывал особой радости от предстоящей встречи. Ему хотелось поскорее уладить ссору между фэрлами и избавиться от духа, заключенного в теле человека. Однако Брудвар понимал, что если сегодня все и пройдет гладко, то завтра ему все равно предстоит искать ответы на кучу сложных вопросов. Он чувствовал себя усталым и одиноким. Из глубокой задумчивости мужчину вывели голоса стражников и возникшая суета. Он посмотрел наверх: воины подавали знаки и устремили свои взгляды в одну точку. Послышался топот копыт, подъехали всадники. На краю оврага их попросили спешиться и спуститься. Главу дрогмардцев Брудвар узнал сразу – такого великана ни с кем не спутаешь. Брудвар и сам был немалого роста, однако фэрл Бордс возвышался над своими людьми, как могучая гора над низкими холмами, с вершины которой на мир взирали жесткие и неподкупные глаза. Степенной походкой он подошел к вождю. Заметил Эльстиру. По губам пробежала гневная дрожь, но фэрл сдержался. Повисло неловкое молчание. Вдалеке заунывно завыл промозглый ветер. На давящий взгляд Бордса вождь отвечал ледяным спокойствием. Вблизи Бордс казался еще огромнее. По старой привычке вождь быстро прикинул, как эффективно «вырубить» потенциального соперника. Подобно доброй половине фэрлов, тот был уже далеко не молод и годился Брудвару в отцы. Однако Брудвар сомневался, что грядущие лета когда-нибудь согнут его и уменьшат в размерах, как это должно происходить со всеми стариками. Если бы вождь не смотрел на сердитое лицо фэрла, то его взгляд упирался бы в его широкую грудь. На ней ромбом лежали пять кос, в которые была традиционно заплетена его густая борода: самая толстая и длинная посередине, остальные – короче и уже. В каждую из косичек были вплетены тяжелые кольца и цепи из различных металлов. Просто удивительно, как при их весе фэрл мог держать голову. Подобным образом заплетали бороды и спутники Бордса, правда, каждый из них имел лишь три косички. Таким образом украшала себя только знать дрогмардцев, из чего Брудвар заключил, что фэрл привел с собой влиятельнейших людей своего племени. Казалось, прошла целая вечность перед тем, как фэрл вымолвил сухое приветствие и склонил голову перед вождем. – Не при таких обстоятельствах я бы хотел встретиться, фэрл Бордс, – твердо сказал вождь. – Но что случилось, того уже не вернуть. Нам предстоит многое обсудить. Что бы ни произошло между племенами ройсов и дрогмардцев, – он посмотрел на Эльстиру, – забудьте все свои обиды и доверьтесь моему решению. Как только Брудвар закончил фразу, он заметил, что один из людей Бордса, мужчина с проплешиной и недобрым взглядом, дернулся, будто бы желая что-то сказать в ответ. Фэрл остановил его движением руки. Вождь пригласил фэрлов войти в палатку. За ним тенью проследовали Гутлайф и Хагун, что явно пришлось не по нраву главе дрогмардцев. Когда все заняли свои места, вождь рассказал, как он понимает ситуацию, описав события, которые должны быть известны обеим сторонам. Бордс начал возражать почти сразу. Голосом тяжелым, как наковальня, он брякнул: – Дрогмардцы считают иначе, – и бросил свирепый взгляд в сторону ройсов. – Те, кого прогнали из Зеленого Брода, говорят лишь о драке. Они сказали, что зачинщиком в ней сразу признали сына моего брата. Ройсы пленили его без всякого суда. А потом и вовсе устроили погромы, оскорбив мой род и годы благотворного мира. Видимо, фэрл Эльстира забыла, что войны начинались и по гораздо менее весомым поводам. Клянусь Отцом Гор и своими Предками: если бы не твое слово, то я бы забрал племянника силой. «Ах вот оно как. Ну если дрогмардец клянется горами, значит, будет стоять на своем до последнего. Решил, значит, вообще все отрицать. Не видел, не знаю… Не очень-то хитро». – Наглая ложь! – вскипела Эльстира. – Весь город знает, что учинил твой племянник! Бордс расплылся в улыбке. Такой, от которой крысы превращаются в мышей. – А сама ты была там, Эльстира? Видела все своими глазами? На короткий миг Брудвар засомневался: вдруг женщина водила его за нос? Да, он слышал рассказы выживших, наблюдал, как содрогаются их тела от воспоминаний. Но под страхом смерти люди могут сказать что угодно. Могут даже соврать Благословленному Предками, если припугнуть их четвертованием. Но стала бы Эльстира лгать ему? Как хорошо он вообще знает фэрлов? Неужели соперничество с Бордсом могло ослабить ее чувство самосохранения? «Нет, она не посмела бы. Такой риск был бы ничем не оправдан. К тому же у нас есть пленник. Самое время поговорить о нем и показать его фэрлу». – У меня нет причин не доверять своим людям, – сквозь зубы ответила Эльстира. – А у меня – своим. – В Зеленом Броде находились не только ройсы и дрогмардцы. Если ты не веришь моему слову, можем опросить других очевидцев. – Я так не говорил. Просто тебя там не было, Эльстира. Иначе я бы и не сомневался в преступлениях, которые приписывают моему племяннику. Но можешь ли ты объяснить, почему слово истинного дрогмардца менее ценно, чем слово ройса, аркала, скордвежца или человека из других племен? «Потому что простые люди из любого свальда всегда скажут то, о чем попросит их фэрл». – О, я не говорила, что так думаю. Но есть разные способы выяснить правду, коль она ускользает от тебя. – Озорной блеск промелькнул в глазах Эльстиры. В ее голове явно родилась какая-то мысль. – Тот, кому нечего скрывать, даст клятву перед вождем и выпьет отвар «Чистых помыслов». «Дельное предложение. Он и немого заставит говорить, – подумал Брудвар. – Но только времени для этого нет». Чтобы изготовить сложнейший настой из редких грибов и растений, понадобился бы не один день. Бордс принялся гладить толстую косу на бороде. Этот вариант не мог его устроить, но, судя по всему, отступать фэрл и не собирался. – Если на то будет воля Благословленного Предками, то я согласен. Но потребуется определенный срок, чтобы найти людей, которых ройсы изгнали из города. Эльстира прыснула: – Я не удивлюсь, если за это время они исчезнут на просторах твоего свальда. – Хватит, – вмешался Брудвар. Вождь надеялся, что фэрлы окажутся умнее и прекратят споры. – Я собрал вас здесь не для того, что слушать ваши взаимные обвинения. Над Севером сгущаются тучи, понимаете вы это или нет? Фэрл Бордс, а моим словам ты веришь? Или мне тоже следует испить отвар правды? – Верю, – сквозь зубы ответил фэрл. – Тогда послушай внимательно, о чем я расскажу. Я видел твоего племянника и могу подтвердить, что он уже не тот человек, которым ты его знал. И Брудвар поведал о том, что произошло после его приезда. Фэрл хмурился, задумчиво перебирал кольца на бороде, а после того, как Брудвар сообщил о намерении сжечь тело родственника, задал всего один вопрос: – Это твое окончательное решение, вождь? – Да. И обсуждению не подлежит. – Пожалуй, проще было подпереть руками свод чертога, чем выдержать ядовитый и пристальный взгляд фэрла. Но Брудвар справился, встретив его с непроницаемым лицом. – Как я говорил, других способов избавиться от угрозы пока нет. – Вождь припоминал, что и шаманы Избранной Тысячи оказались не в силах изгнать духа. – Раз на то твоя воля, – угрюмо процедил тот. – Со мной прибыл мой брат. Ты позволишь отцу попрощаться с сыном? – Конечно. Фэрл кивнул, смирившись. Брудвар возблагодарил Предков. Самая напряженная часть переговоров прошла легче, чем он предполагал. Настало самое время озвучить свое решение, не дожидаясь вопросов фэрлов. – Недавние события чуть не разрушили десятилетия мира между вашими славными племенами. Но, к моему прискорбию, такие случаи могут повториться. Чтобы избежать подобных ссор, я установлю правила, которые будут соблюдать все свальды без исключений. Итак, главам поселений надлежит выяснить, каким образом дух овладел телом. Если тому виной послужил интерес человека, значит, он ответит за это своей головой. Племя, из которого тот происходит родом, также будет обязано возместить весь ущерб, согласно обычаям Эргунсвальда. Ежели изгнать духа станет невозможным, то тело необходимо сжечь. В этом случае держать ответ за преступления никто не будет. Эльстира изменилась в лице: судя по всему, она до последнего надеялась на компенсацию со стороны дрогмардцев. Бордс выглядел довольным. На первый взгляд. У него оставались претензии к Эльстире, о которых он не преминул напомнить вождю. – Что касается твоих требований, фэрл Бордс, то я нахожу их справедливыми. Пострадали невинные. Хэрдинг Зеленого Брода должен был удержать порядок в городе и не допустить погромов. Однако он проявил слабость. По этой причине дрогмардцы могут требовать того, чего лишились. И сверх того – треть к утраченному, – ответил ему Брудвар. – Только треть? – попытался торговаться Бордс. – Только треть, – отрезал вождь. – Но, вождь, – попыталась возразить фэрл ройсов. – Мы впервые столкнулись с подобным, погибло много хороших людей, и гнев жителей застал хэрдинга врасплох. – Я не могу согласиться с тобой, фэрл Эльстира. Если хэрдинг не держит в узде своих людей, то тебе лучше сменить его. Мое решение окончательное. – Хотел бы он сказать иначе, но фэрл не оставила ему выбора. На глазах у Бордса он просто не мог проявить мягкость. Брудвар заставил фэрлов пожать друг другу руки, после чего все вышли из палатки.