Голос Букера звучал ровно, спокойно… точно он раздавал кому-то указания, а не угрожал жизни человека. Из-за этого от его заявления в жилах стыла кровь. Он всадил бы в Джеремайю пулю и даже не моргнул бы. Другой мужчина отпустил ее, и Кейтлин привалилась к кухонному шкафчику, с глухим стуком выронив доску. Джеремайя попытался рассмеяться. Это была ужасающая улыбка окровавленных зубов. — Возникло недопонимание, — сказал он. — Она — нервное создание, а я просто вспугнул ее, вот и все. — Черта с два, — выплюнула она, спотыкаясь и спеша убраться от него подальше. — Он схватил меня, угрожал… — Угрожал? Нее, дорогая, я не угрожал… клянусь, я просто тянулся к… Букер прижал дуло револьвера ко лбу Джеремайи. — Ты прикоснулся к ней, да или нет? Семья начала собираться на кухне, младшие дети звали папочку и мамочку. Старшие дети стояли с каменными лицами, они были слишком взрослыми, чтобы поверить в любые сказочки, которые рассказывал их отец. Джеремайя заикался, кровь и слюна капали с его подбородка. — Я, ну, я… Она ударила меня по лицу! Я вынужден был ее остановить! Букер не отводил взгляда от мужчины. — Кейтлин? — Он схватил меня за руку. «И собирался сделать вещи намного хуже этого». Последнее осталось невысказанным, но Букер знал. Конечно, он знал. Маленькая девочка, Мэри, начала плакать. Букер подался ближе, прошептав. — Я не стану убивать тебя перед твоими детьми. Они этого не заслуживают. Одним стремительным взмахом руки он ударил Джеремайя по виску рукояткой револьвера, отчего тот рухнул на пол. — Уходим, Кей, уходим, — приказал Букер, уже проталкивая ее сквозь группу. Она метнулась через весь дом, вылетев за дверь-сетку. Она скатилась по ступеням крылья, поскользнулась в грязи, но удержала равновесие. — Кей? «Моя винтовка?» — Слева! «Под креслом, слева от тебя». Присев, она схватила лямки их сумок и вытащила из-под крыльца. — Джек! «Лови». Грязь чавкнула под его ботинками, но он нагнал ее за считанные секунды. Кейтлин протянула руку назад, к нему. Их пальцы затанцевали вместе и сцепились. — Бежим, бежим, — сказал он ей, и его голос приглушался проливным дождем. — Пригнись. Первая линия периметра. Он нашел место, где она была привязана выше, чем в других местах, и позволяла им проскочить снизу. Прогремел выстрел дробовика, и Кейтлин закричала. — Беги, давай, Кейтлин! «Беги вперед, я тебя прикрою». Она схватила его за рукав куртки и не отпускала. — Ну же! «Не уйду без тебя». Прогремел очередной выстрел, и они изменили направление. У движущихся мишеней под проливным дождем больше шансов. Букер поскользнулся в большой луже грязи, и Кейтлин поддержала его, помогая не потерять равновесие. «Вместе. Мы бежим вместе». Они не переставали бежать, пока не очутились в милях от линии внешнего периметра. В милях от хижины. В милях от бомбы, которая наконец-то рванула. *** Дождь прекратился, но это лишь подстегивало ее. Она уже пять миль шла первой, отказываясь даже смотреть на Букера, словно воплощая греческий миф в жизнь. — Ты разве не устала? — спросил Букер. Должно быть, время уже приближалось к полуночи, и единственный свет, направлявший их, лился от полной луны, которая иногда выглядывала из-за облаков. — Неа. Она слишком злилась, чтобы устать. Испытывала слишком сильное отвращение. Слишком сильный позор. Такое ощущение, будто все ее нутро залили дегтем. Густым, кипящим, никогда не растворяющимся. — Ладно, а я устал, — сказал Букер, замедляя шаги. — Мидоуз… Она продолжала шагать. Если она остановится, придется думать. Придется чувствовать. И если она будет честной, то наверняка врежет Букеру кулаком по лицу. — Ну же, Кей… — Я не устала. — Нее, конечно, ты не устала. Ты слишком взбешена на меня, чтобы устать. Это заставило ее остановиться. Она развернулась к нему, ее грудь вздымалась. Букер уже спускал свой рюкзак на землю. — Валяй. Скажи это. Ярость обжигала ее горло как кислота. — Я тебе говорила. Я тебе говорила! — она пошла вперед, топая ногами. — Я знала, что с ним что-то не так. Я говорила тебе, что я это знала, а ты отшутился. Ты назвал меня «дорогушей» и только притворялся, будто слушаешь, когда на деле тебе было насрать. Она ожидала, что он станет спорить. Но Букер просто стоял там, выслушивая ее. — Я назвала тебе свои аргументы. Я сказала тебе, что у меня возникло дурное предчувствие с самой первой секунды нашей встречи, но нет, ты не мог отказаться от горячей еды и удобного, бл*дь, матраса. Букер положил руки на бедра и повесил голову в лунном свете. — И чтобы ты поверил мне, понадобилось, чтобы он схватил меня, назвал пи*дой и пригрозил изнасиловать! Каждый вдох царапал ее трахею.