Расстегнув пуговку ее ширинки, он произнес: — Я же сказал, что не буду торопиться. — Будь все по-твоему, мы бы проторчали тут всю ночь. Он рассмеялся, не отрываясь от ее живота и медленно опуская молнию ширинки. — Думаю, ты единственная знакомая мне женщина, которая жалуется по поводу такого. Кейтлин провела ладонями по его мощным плечам, позволив ногтям царапнуть кожу шеи. — Я не жалуюсь, я изнываю, — она сжала в кулаках его рубашку, пытаясь стянуть ее. — И мы оба слишком одеты, на мой взгляд. Подчинившись, Букер сел на пятки и сбросил свою клетчатую рубашку, отшвырнув ее в сторону. Кейтлин помогла ему с футболкой, задрав ту до груди и позволив снять полностью. У нее выступили слюнки, и она подалась вперед, целуя и пробуя на вкус каждый дюйм его живота. Ей нравилось чувствовать, как у него перехватило дыхание, когда она провела языком по левой грудной мышце и игриво прикусила сосок. — Иисусе, Кей, — охнул он, накрыв ее затылок ладонью. Широко улыбнувшись, она посмотрела на него. — И кто теперь изнывает? Легонько толкнув, он уложил ее обратно на спальный мешок, заставив захихикать. — Коварная женщина, — пожурил он, сдергивая ее джинсы. Это получилось не сразу, ее правая ступня немного застряла, но это лишь заставило ее засмеяться еще сильнее. Освободив ее от денима, Букер поцеловал внутреннюю сторону ее коленей, а потом устроился между ее бедер. Кейтлин не собиралась ждать, когда он закончит раздевать ее. Резко дернув и выругавшись, она скинула свою футболку через голову. Еще немного повозившись, она расстегнула лифчик и бросила его в кучу одежды рядом с ними. — Ты явно знаешь, как помучить мужчину, — сказал Букер, и его тон сделался хриплым. Перебросив волосы через плечо, Кейтлин приподнялась на локтях, полностью выставляя себя напоказ. Даже в темноте она видела благоговение на его лице, и она никогда еще не ощущала такой гордости. — Нравится то, что ты видишь, да? Издав гортанный стон, Букер бросился вперед, поцеловал ее в губы, а потом опустился ниже, сжал зубами ее правой сосок и принялся сосать. Кейтлин подавила стон, выгибаясь, пока он лизал, целовал и ласкал чувствительную кожу. Когда он переключился на другую грудь, его пальцы продолжали терзать ее, и вот она уже приподнимала бедра, отчаянно желая движения, в котором он ей так жестоко отказывал. — Никогда не слышал ничего лучше этих звуков, которые ты издаешь, — сказал он ей, подув на ее влажную левую грудь и заставив дернуться. Потянувшись между их телами, Кейтлин погладила его через джинсы, массируя ладонью, пока Букер не выругался себе под нос. — Ты и сам издаешь неплохие звуки, — сказала она, нащупав ширинку и расстегнув. Как только ее пальцы обхватили его длину, Букер застонал ей в плечо, прильнув чуть ли не всем телом. — Дорогая… — он с трудом сглотнул. — Я тут стараюсь растянуть действо, а ты… — А я наслаждаюсь, — сказала она, проводя большим пальцем по его головке, собирая и размазывая жемчужинку влаги. Тихий звук, с которым его дыхание застряло в горле, был лучшей наградой. Чтобы подчеркнуть свой посыл, она направила его ладонь меж своих бедер и улыбнулась, когда он застонал. — Говорю же, — прошептала она, целуя его в губы и продолжая поглаживать. — Я мечтаю, чтобы ты был во мне любым способом. Дыхание Букера сбилось, он мог лишь слушать и держаться изо всех сил. — Тебе никогда не нужно что-либо мне доказывать, Джек, — сказала она, слегка задевая губами щетину, которая почти превращалась в бороду. — Я уже готова всякий раз, когда ты смотришь на меня. Свободной рукой она накрыла его щеку, а потом запустила пальцы в густые волосы, дернув за пряди. — А теперь снимай штаны и заставь меня увидеть Бога. Улыбка Букера была подобна свету полной луны. — Иисусе, как же я тебя люблю, птичка певчая. — Тогда хорошо, что ты женился на мне, да? Выражение его лица сделалось нежным, и он пристально посмотрел на нее в темноте. Они не нуждались в кольцах или в священнике, который объявит то, что они уже знали до мозга костей. Инстинктивно взаимозависимые. Невинные, злобные, свирепые. Волки в бегах. Букер кивнул, наклоняясь для поцелуя. — Действительно, очень хорошо. Снова пришлось повозиться, снимая его ботинки, а потом джинсы, но наконец он оказался обнаженным, и у Кейтлин едва не случился разрыв аневризмы, когда она подумала обо всех способах, которыми она хотела трахнуть его до бесчувствия. — Иисусе, ты так громко думаешь, — сказал он, снова накрывая ее тело своим. Кейтлин улыбнулась. — Я бы извинилась, но знаю, что тебе это нравится. Промычав что-то в знак согласия, Букер опустился на один локоть и оставил засос на ее ключице. Ее ноги инстинктивно раздвинулись, давая ему свободу действий. Водя щетиной по ее соскам и заставляя хныкать, Букер запустил другую руку под ее хлопковые трусики и невесомо погладил ее. — Забыл снять их с тебя, — сказал он, оставляя дорожку поцелуев между ее грудей вниз. — Забыл или снова дразнишься? Он усмехнулся. — Пожалуй, и то, и другое. Как только его толстые пальцы проникли в ее вход, Кейтлин хрипло выдохнула его имя и вцепилась в его плечи. Начав с двух пальцев, он стал вращать запястьем, найдя темп, который ей нравился, но не доводил до финиша. — Определенно и то, и другое, — сказала она, задыхаясь. Поцеловав ее, Букер стал пошло проталкивать свой язык ей в рот, имитируя движения своей руки. — Может, ты и готова, — сказал он ей в губы. — Но я хочу выжать из тебя максимум. Когда он согнул пальцы, Кейтлин простонала его имя и выгнула спину. — Да-да, вот так, — прошептала она, стараясь ухватиться за его бицепс. Снова и снова задевая нужное местечко, он заставлял ее возноситься выше и выше, и вот она уже задрожала. Ее оргазм был буквально в одной секунде от нее, так близко, что это порождало агонию. Она готова была взмолиться, чтобы он стал действовать чуть быстрее, чуть грубее, но Букер отстранился. — Джек! — от раздражения она едва не оцарапала его, но он лишь усмехнулся. — Ш-ш-ш, ш-ш-ш, — его горячие губы ласкали ее шею и подбородок. — Я еще не закончил. Чуть сдвинувшись вниз, он покрыл влажными поцелуями ее груди и живот, покусывая чувствительные места на бедрах. Наконец, словно разворачивая подарок, он стянул ее трусики по ногам и отбросил в сторону. — Так-то лучше, — сказал он, располагая себя и закинув ее лодыжки себе на плечи. У нее не было времени ответить. Прежде чем она успела сделать хоть один вдох, он уже раскрывал ее языком и стонал так, будто поедает самое вкусное блюдо в его жизни. Сжав его волосы в кулаке, Кейтлин удерживала его на месте, приподнимая бедра и потираясь об его рот.