– И у меня тоже, – сказал Бершад. Его это вполне устраивало. Древний трехарочный мост из почерневшего гранита когда-то был внушительным сооружением, но теперь выглядел лишь чуть-чуть надежней прогнившего ствола, который подломился под Роуэном и Альфонсо. Бершад коснулся замшелых камней, крошившихся под рукой. – Кто его здесь построил? – спросила Вира. – Явно не скожиты. – Алхимики, – ответил Бершад. – Они сотни лет исследуют драконьи логовища. Балары говорят, что раньше на эту гору стекались толпы алхимиков, собирали целебные травы, что-то здесь изучали. Но скожиты их распугали. – Понятно. Роуэн, Фельгор и Альфонсо устроили привал на противоположной стороне моста. Фельгор дремал у костра, положив голову на брюхо ослика, а Роуэн сидел рядом, покуривая трубку. У его ног лежал меч. – Долго же вы, однако, – сказал Роуэн, не выпуская трубки изо рта. Фельгор приоткрыл один глаз, сел, почмокал губами, обеими руками пригладил сальные волосы. Пристально посмотрел на Виру с Бершадом, принюхался и заявил: – Вы трахались. Роуэн изогнул бровь, но ничего не сказал. – А вы тут давно? – спросила Вира. Фельгор улыбнулся, обнажив очень мелкие зубы, и почесал реденькую бороденку. – «А мы подойдем чуть позже…» – повторил он голосом Бершада. – Мы вас ждем уже два дня. Тропа была в сотне ярдов от той переправы, ну мы и пошли по ней. – Он огляделся. – Если честно, мы тут заскучали. Вчера я полдня рассказывал Роуэну про дочку мясника, с которой познакомился в Драммонде, у нее такие здоровые… – Вы-то сами как добрались? – перебил его Роуэн. Бершад пожал плечами: – Да так, без приключений. Палец вот только потеряли. Роуэн взглянул на руки Бершада, потом на Виру, заметил перевязанную ладонь без мизинца. – Ты знаешь, где мы? Бершад осмотрелся, кое-что припомнил. Тропа вела на север, прямиком через драконье логовище, к горному озеру. – Ага, – сказал он. – Знаю. К полудню они добрались до входа в логовище – туннеля под горой, заросшего зелеными, багряными и пунцовыми кустами, лианами и спартанийским мхом, среди которого вился ручей. Роуэн немедленно наполнил суму кусками мха. Обычно драконы устраивали логовища не высоко в горах, а в теплых и влажных низинах, вот как в Дайновой пуще. Чем их привлекла труднодоступная вершина Вепрева хребта, алхимики так и не разобрались, но постоянно приходили сюда за растениями для всевозможных целебных настоек – от снотворного до средства от поноса. Состав своих зелий алхимики держали в секрете и наживали огромные состояния, продавая лекарства больным. – А тут не опасно? – спросил Фельгор Бершада, который начал расчищать заросли у входа. – Они какие-то… колючие. – Как тебе сказать, – ответил Бершад, разрубая толстую лиану, обрызгавшую его густым оранжевым соком. – Ты уже встретился и с драконом, и со скожитами – и ничего, уцелел. Так что колючки – не самое страшное. Фельгор прикусил нижнюю губу, всмотрелся в туннель, отступил за спину Роуэна и похлопал его по плечу в кольчуге. – Ну, колючки и лианы мне не страшны, у меня есть надежный щит. – Может, ты к кому-нибудь другому пристанешь, для разнообразия? – Роуэн вытащил из ножен кинжал и тоже начал расчищать вход. – Мне с тобой хорошо. Мы же друзья. – Я тебе не друг, баларин, – огрызнулся Роуэн, впрочем беззлобно. – Ну, не то чтобы задушевные, как два голубка, – сказал Фельгор. – Но и не враги. – Ладно, вперед! – начал Бершад и внезапно остановился, оглушенный шумом драконьего логовища: тысячи зверьков и насекомых в замшелой земле. Шум длился всего секунду, а потом смолк. – Что с тобой? – спросила Вира, коснувшись плеча Бершада. – Все в порядке, – моргая, ответил он. То, что он сейчас чувствовал, совсем не походило на приближение дракона, но ощущения были очень странными. В прошлый раз, когда балары вели его через логовище, ничего подобного он не испытывал. Они двинулись в темноту. Факел зажигать не понадобилось: сквозь расщелины в потолке пещеры пробивались тоненькие лучики света, так что видно было, куда идти. В тяжелом влажном воздухе сновала мошкара. С обеих сторон нависали тени высоких корявых деревьев. Чем глубже путники забирались в логовище, тем чаще перед ними мелькали насекомые и мелкие зверьки. – Крысы и ящерицы, – пояснил Бершад, заметив страх в глазах товарищей; даже Вира шарахалась от теней. – А драконы? – спросил Фельгор. Бершад помотал головой: – Это вряд ли. – Он разрубил еще одну лиану, преграждавшую им путь; во все стороны брызнул сок, на этот раз пунцовый. – До Великого перелета еще несколько недель, и все драконы обычно устремляются в логовище в восточной Баларии. А значит, остается совсем немного времени, чтобы остановить задуманное императором массовое истребление драконов. Мешкать больше нельзя. – Почему все так опасаются драконьих логовищ, если самих драконов тут не бывает? – спросила Вира. – Потому что алхимики напускают ужаса, рассказывают всякие страхи. – Алхимики – это такие типы в серых балахонах, что ли? – спросил Фельгор. – В Баларии они дерут зубы болящим и продают всякие мази, чтобы с уда не капало. Им-то это зачем? Бершад провел рукой по лбу, смахивая пот, и перемазался соком лианы. – Ну вот если бы ты обнаружил в горах тысячу ничейных золотых жил, ты побежал бы всем рассказывать про свою удачу? И как просто туда добраться? – А, вот оно что! – смекнул Фельгор. – Хитро они все обставили. Надо будет запомнить. Слушай, а этих алхимиков тут, случайно, нет? А то у меня зуб ноет. – Это потому, что ты не чистишь зубы перед сном, – сказал Роуэн. – Я же тебя учил. – Ну ладно, сегодня обязательно почищу, – ответил Фельгор. – Странные вы, альмирцы. Сами все завшивленные, мажете волосы глиной, в стране нет ни одной приличной дороги, зато зубы надо содержать в чистоте. Зубы! Вот как это понять? Ручеек превратился в небольшой водопад. По обе стороны высились замшелые валуны. Роуэн подтолкнул Альфонсо вперед. Ослик обнюхал ближний берег, посмотрел на противоположный, прянул ушами и осторожно перебрался через ручей. – А разумно ли полагаться на осла-проводника? – удивленно спросила Вира. – Он нам не раз жизнь спасал, – ответил Бершад и двинулся следом за Альфонсо. Ослик без труда взобрался на камни, а вот людям было скользко подниматься на замшелый каменистый берег. Чем выше, тем труднее становилось идти. Ручеек скрылся в крошечной пещере, куда пролез бы только младенец, и тропа исчезла. Впереди была стена непроходимых колючих зарослей. Бершад укоризненно поглядел на Альфонсо. Ослик, жуя какую-то травку, пристыженно отвернулся. – Может, попробуем с другой стороны? – предложил Роуэн. – Скоро стемнеет. – Уже и без того темно, – сказал Фельгор, махнув рукой во тьму. – Я к тому, что, когда солнце зайдет, тут лучше не оставаться. – Ты же говорил, что здесь безопасно, – напомнил Фельгор. – Ну, на болоте или в сосновом бору тоже безопасно, – сказал Бершад. – Только не по ночам. Он начал протискиваться сквозь заросли, одной рукой рубя колючие лианы и кусты, а другой отшвыривая ветви в сторону. Через несколько шагов ему пришлось надеть маску, чтобы шипы не исцарапали лицо. Бершад поднес кинжал к очередной багряной лиане, и тут его снова оглушило, но на этот раз звук был громче и дольше. Со всех сторон в ушах барабанной дробью отдавался перестук тысяч звериных сердец, как будто он разом слышал каждое насекомое, крысу и змею. – Что за хрень! – Бершад сорвал маску, прислонился к дереву, сделал шаг вперед, поскользнулся и упал. – Сайлас! – Роуэн схватил его за руку; голос прозвучал как дикий рев. – Что с тобой? О боги, у тебя кровь из носа так и хлещет! – Шум… – пробормотал Бершад. – Здесь так шумно… Он заткнул уши, но от этого стало еще хуже. Он сделал несколько медленных, глубоких вдохов – не помогло. В глазах потемнело. – Что делать? – спросил Фельгор. – Он как будто нанюхался опия… Рев в ушах Бершада не прекращался. – Это из-за драконьего логовища, – сказала Вира. – Бершада надо отсюда вытащить, и чем скорее, тем лучше.