Земли выше Паграбы. Где-то у Колодца Тарх по прозвищу Бык – Что видно, Грах? – неслышно подойдя к пареньку, спросил Бык. Парень вскинулся, подобрался, вытянул спину и сбивчиво ответил: – Никого нет. Все тихо. Тарх хмыкнул и отправился дальше по дороге. Бойцы шустро катали составленные рядком бочки с земляным маслом, закидывая их в крепкие широкие телеги и укрывая дерюгой. Коска Копон не подвел, сдержал слово – одна бочка за пять овец. Совсем недавно мимо воинского лагеря, который по-прежнему стерег развилку дорог над Паграбой, потекли овечьи стада, сбитые в одну широкую блеющую реку. Осень вступала в свои права, и пастухи спускались с высокогорных пастбищ. Пятерых пастухов, чей путь пролегал близко к имперским землям Колодца, Тарх выслушал лично. Настороженные пастухи вели сбивчивый рассказ и прятали глаза. Видать, здорово струхнули при появлении рабов, вот и отдали овец колодезным вооруженным оборванцам. А теперь гадают – и впрямь по велению дана овец оставили? Или обмишулились? Как получилось, что вестник от Рокона разминулся с пастухами в горах, Тарх не знал. – Верно все сделали, не тряситесь, – отозвав в сторонку, подальше от шумных животных, успокоил Тарх горцев. – По приказу дана. Со старейшинами вашими все обсказано. Зерном за животину уплачено. – Солью бы, – поскреб волосатую грудь один из пастухов. – Поговори мне, – беззлобно ответил Тарх. Пастух скривился, но промолчал. – И языками не трепите попусту. А то вырву. Уразумели? Пастухи нестройно пробормотали что-то себе в бороды и удалились. Вскоре они сообразят кое-что, когда имперская пограничная тысяча промарширует под их окнами… Тарх тяжело вздохнул. Мысль о том, что имперские воины протопают по Долинному тракту, порядком раздражала. А что произойдет, если атарианские вояки начнут задирать сельчан? Или на девок заглядываться? Кровь у горцев горячая… Хвала Матери Предков, Тарх будет далеко отсюда и не увидит подобного непотребства. Гимтар уверял, что всю пограничную тысячу имперцы в Долину не погонят, ограничатся парой сотен воинов. Хорошо бы! Впрочем, чем больше имперских воинов – тем больше серебра в казне… Вот и думай! Тарх покрутил головой, разминая шею, и зло сплюнул. Проклятая политика! И как Рокон со всем этим справляется? Тарх обернулся и увидел, как лопоухий Грах смотрит ему вслед. Бык поднял кулак, и паренек поспешно отвернулся. И зачем в последний момент Гимтар навязал ему этого несмышленыша? Бочки таскали надежные, злые бойцы, проверенные Тархом не в одном деле. Сделают, что велено, и язык за зубами держать будут. А этот малахольный? Впрочем, Гимтар знает, что делает. Умнее его был только Эндир Законник, да обласкает его Мать Предков. Когда танас отправил Тарха обратно, приглядывать за бунтовщиками, Бык не удивился. Сразу понял, что к этому все идет. Рокон кивнул только, соглашаясь с танасом, и хлопнул друга по плечу: «Береги себя, бычок». Вот уж кому не позавидуешь – так это Рокону! Тарха отправили к восставшим. Гимтар взялся встретить пограничную стражу внизу, у Летней виллы. Вместе с Голосом Империи подтвердить договоренности, пересчитать пришедших и выправить нужные бумаги. А Рокон должен успеть обустроить ночные привалы для порубежников – не в селенья же пускать дорогих гостей! Провизию запасти – и это при том, что Алиас так и не сказал, сколько воинов ждать! По расчетам выходило, что дан повстречается с имперцами где-то у Аттаны. И вернется с ними обратно, до походного лагеря близ Паграбы. Дорога сделала поворот, и воины остались позади. В том, что они все сделают как надо, Бык не сомневался. Не впервой. Теперь главное – чтобы он, Тарх, сделал все как надо. Сильный всхрапнул и ударил копытом. Почуял кого-то. Впрочем, воин знал, почему забеспокоился жеребец. Тарх выпрямился, повернулся в сторону засидки на валуне, откуда в него совсем недавно метали дротики, и махнул рукой над головой: – Это я! Скажи, Тарх пришел. К Черепу, поговорить. Над валуном показалась голова. – Стой где стоишь! Бык не стал перечить. К чему? Если все сложится так, как задумано, ему с этими людьми воевать плечом к плечу. Тарх спрыгнул с коня, снял седельные сумки. Погладив жеребца по морде, он повернул его в ту сторону, откуда приехал, и велел: – Иди уже. Сильный зло всхрапнул и остался стоять. – Иди, я сказал. Промеж глаз хочешь? – пригрозил Бык. Жеребец не испугался и ткнул великана головой в плечо. Тарх похлопал друга по шее и шепнул в ухо: – Мне всю зиму в снегах куковать. А тебя, проглота, чем кормить? Жеребец прянул ушами. – Пошел. – Тарх шлепнул по крупу Сильного. Его головорезам, что недалече заканчивали погрузку бочонков в телеги, строго-настрого было велено дождаться коня и обиходить. Тарх повернулся к чадящему в отдалении Колодцу и увидел Коску с Плаком, которые вразвалку приближались к нему. – Сделали все, как условились, – вместо приветствия сказал Череп. – Один бочонок за пять овец. Пастухов не трогали. Что не так? Плак молча посмотрел на уходящего коня без всадника и седельные сумы на земле. Почесал макушку. – Все так, – махнул рукой Бык. – Масло приняли. Все как договаривались. – Что тогда? – С вами пойду, – пожал плечами Тарх. – Такому воину мы завсегда рады, – влез в разговор Плак. – Вот только не наш ты. Чужой. – Своим точно не стану, – пожал плечами Бык. «Бывших рабов не бывает», – подумал он. – Будешь приглядываться? – спросил Череп, похлопав себя по бедру. – И приглядывать тоже, – серьезно ответил Бык, кивнув головой. – Против имперцев с нами пойдешь? – Нет, – мигом ответил Бык. Об этом Рокон с Гимтаром ему наказали особо. – И зачем ты тогда нам нужен, такой красивый? – сплюнул наземь Плак. – Против имперцев не пойду, – повторил Тарх. – С Империей у нас вроде как мир. И совсем скоро пограничные сотни пойдут через Долину к вам в гости. Уже сговорено. Коска Копон по прозвищу Череп и Плак внимали вестнику. – А вот против ублюдков-скайдов – пойду! – Бык расправил свои широченные плечи и положил руку на рукоять меча. – Как перезимовать в горах, подскажу. И главное, приведу по весне в наши земли, к алайнам. Приведу так, чтоб не заплутали. Приведу так, чтобы обошлось без крови меж вами. – И что мы у твоих алайнов делать будем? – проворчал Плак. – О том после поговорим. – Коска принял решение и оборвал пересуды. Он ткнул пальцем в сторону Быка и веско произнес: – Мне не прекословить. Говорить по делу. Моих людей не трогать, не подбивать на сторону. Усек? – Усек, – кивнул Тарх и поднял руки вверх, улыбаясь. – Когда шахты брать будем, сидишь в сторонке, в кулачок поплевываешь, – продолжил Коска. – Так вы что, шахты еще не взяли? – вырвалось у Тарха. «Это плохо. Плохо. Что же мешкают? Неужели ошибся я с этим Черепом?» Плак набычился, собираясь вступить в перепалку. – Остынь, – бросил ему Копон. – Те укрепились. Рабов под землю загнали. Думали мы, как ловчее взять шахты, чтобы людей лишних не положить… – Коска оборвал сам себя и неожиданно спросил: – Обедал? – Нет, – удивился Бык. – Идем, сам все увидишь, – решительно повернулся Копон. Одному из сопровождающих он приказал: – Возьми поклажу. Отнеси ко мне. Теперь он с нами. Сидя на камне, Тарх ел густую кашу из полбы с редкими кусками мяса. Серый хлеб и каменный овечий сыр – вот и весь обед. Впрочем, Тарх не жаловался – лопал так, что за ушами трещало. – Видишь, – показал ему рукой Плак, – эти песьи дети прознали, что мы Старый пост взяли. Рабов под землю загнали, ворота заперли. А сами стену эту нагородили и ждут за ней. – И лучники там есть, – добавил Коска. – У скайдов – лучники? – удивился Бык. – Отродясь такого не было. – Значит, из имперцев, – пожал плечами Череп. Тарх покивал, присматриваясь. Массивные казармы и бараки, как и Пост, – старой постройки, времен прежней империи. Приземистые, из гладких огромных блоков, они жались друг к другу у горного склона, похожего на гигантский кусок сыра, так он был изрыт. Самые старые – и самые большие шахты – разрабатывали с незапамятных времен, еще при Старой Империи. Входы в эти первые шахты обрамляли по краю каменные блоки, сложенные аркой. Нынче так не делали. – Видишь, в старые входы ворота навешены? – показал пальцем Плак. Бык оторвал зубами кусок черствого хлеба и кивнул. – Выработка давным-давно истощилась, а прежние хозяева целые залы в скале в свое время выдолбили. Даже воздуховоды, говорят, умудрились проделать в горе! – Кто говорит? – осилив наконец краюху, спросил Бык. – Есть у нас те, кого с шахт в Колодец пригнали, – пояснил здоровяк. Череп удалился обратно в Старый пост. Оставлять вчерашних рабов надолго без пригляда эти двое не решались. – Имперцы завалили проходы вглубь горы, а в залах у поверхности что-то вроде складов соорудили. Для того и ворота навесили. А сейчас, как буча началась, эти дикари, – Плак покосился на горца, – наших из рудников всех вывели и туда загнали. – Почему не в бараки? – удивился Бык, разглядывая массивные здания с толстенными стенами. – Окна там – одно название, двери маленькие, железом окованные. Не проще рабов в бараках держать? Плак крякнул и ударил себя ладонью по колену. – Эти скоты удумали их живьем спалить, если что не так пойдет. Хламья горючего в подземных залах хватает, а они – видишь? – сучьи потроха, бочки с маслом у ворот поставили!