Мужик испуганно кивнул. – Ты один? Мужик закивал еще усерднее. – Чей лагерь? – Дорожной стражи, господин. – Кто ты и что здесь делаешь? – Я Маурх, господин. Походный слуга при разъезде. Помочь, поднести, починить чего… Огонь на мне. – Понятно, – остановил его Тарх. – Твои, значит, на дым пошли. А ты остался. – Остался, как есть остался, – закивал Маурх. – Я ж походный слуга. Не воин – жалованье у меня совсем ничего и… – Помолчи. Кто разор учинил? – и Бык обвел глазами вокруг. – Это я еще прибрал! – всплеснул руками мужик. – Под вечер сверху заявились. Хорошо мы вовремя услышали. Мотр-лошадник и я. А сверху идут – галдят, хохочут. Не наши. Мы лошадок отвязали – и деру. Только потеряли друг друга в ночи. Недавно и вышел. Собрал, что осталось… Сижу вот… – Понятно. Давно это было? – спросил Тарх, оседлав Сильного. – Не знаю, – пожал плечами Маурх, глядя на свои растопыренные пальцы. Считать он, судя по всему, не умел. – Может быть, – и он вытянул перед собой пятерню. Тарх толкнул пятками жеребца, возобновляя путь, и напоследок велел: – Спускайся вниз. Увидишь воинов – скажешь, Тарх прислал. Приведут к дану – расскажешь все, что спросят. – Слушаюсь, мой господин, – донеслось в спину Тарху. Вскоре разоренный лагерь Дорожной стражи остался позади. «Значит, эта восставшая свора уже начала расползаться. Хорошо, что Рокон прикрыл долину. И плохо, если они все рассобачились – тогда и разговаривать не с кем. И не о чем. Тогда задумки Рокона не выгорят». Дан разрешил ему вести переговоры так, как Тарх сочтет нужным. «Только не перебей там всех», – хохотнул друг. Вскоре Тарх преодолел два опасных участка дороги, где могли быть засады, – перед тем, как ехать, он расспросил местных, из Паграбы. Последний поворот – и вот он у цели. Нависающие над головой скалы раздвинулись, окоем раздался вширь, и перед глазами предстало сухое каменистое плоскогорье, затянутое дымом. Раньше здесь Бык никогда не был – незачем. Что он забыл в имперских землях? Тарх сплюнул коню под ноги. Вдруг он увидел, как сбоку мелькнуло что-то, и привычно наклонился, пригибаясь к Сильному. Высоко над головой прожужжала пара дротиков, звякнув о камень далеко за спиной. Жеребец уже нес седока к горе-стрелкам. Те засели на высоком валуне. Они прозевали удачный момент для нападения – и теперь пожалеют об этом. Тарх вихрем влетел в мертвую зону для стрелков, вскочил на круп Сильного и мигом оказался на площадке, лицом к лицу с неприятелем. Один из них бросился к Тарху с поднятым над головой тесаком, но Бык, не останавливаясь, двинул ногой ему в грудь и смахнул с валуна. Второй лапал рукоять уродливого тесака, но оружие запуталось в неправильно налаженной перевязи и не вылезало из ножен. Тарх своей огромной лапищей прижал руку неприятеля к его бедру и упер острие кинжала под подбородок. Тот замер и громко сглотнул, дернув кадыком. – Ты говорить-то умеешь? – спросил Тарх на имперском. – Ум-мею… – еле слышно прошептал пленник, боясь широко раскрывать рот. Тарх отнял кинжал от горла незадачливого нападающего, перерезал перевязь и вытащил широкий тесак. – Садись, – велел он восставшему рабу. Тот послушно плюхнулся на расстеленные шкуры. Тарх оценил самодельное ложе и хмыкнул: – Спали, что ли? Взгляд собеседника вильнул, и Бык понял, что угадал. Он посмотрел на тесак в своей руке, взвесил его и спросил: – У дорожников взяли? – Не, в Старом посту. Там и оружия-то другого нет, – торопливо ответил раб. «Неплохо, неплохо. Они уже и Старый пост взяли. Зря я с Роконом спорил. Бывших рабов, конечно, не бывает, но эти и впрямь на что-то сгодились. Может, зря я приехал и они и без меня все сделали бы?» – Где же твой приятель? – спросил вслух Тарх и выглянул за край площадки. Внизу лежало тело упавшего. Он не шевелился, голова неестественно вывернута. «М-да. Это неловко вышло. Может здорово разозлить рабов. Впрочем, разберемся». – А приятель твой – все, – сказал он собеседнику. – Летать не научился. Кто вас сюда поставил-то, малахольных? – Так Плак же… – прошептал раб. Пугать его не пришлось. Он и так боялся огромного воина в кольчуге, что легко запрыгнул на такую верхотуру и моментом упокоил напарника. – Плак – это кто? – спросил Тарх, проверяя большим пальцем остроту кинжала. – Командир наш, – завороженно следя за кинжалом, ответил раб. – Ага. – Заточка была отменной, и Тарх вдел кинжал в ножны. – Самый главный, значит. – Не, – мотнул головой раб. – Самый главный – это Череп. – Кто? – переспросил Тарх. – Коска Копон по прозвищу Череп. Он все затеял, – вспомнив о неведомом Черепе, раб даже воодушевился. Бык придвинулся к пленному поближе, и тот вновь скукожился, вжался в шкуры. – Ты рассказывай, рассказывай. Я не враг вам. Потолковать хочу с твоим Черепом, вот и хочу узнать, что он за человек такой, твой Коска Копон. – Он… Он… – владеть словами собеседник Тарха был не мастак. – Он нас всех повел. И мы всех победили! И стражу, и крепость взяли, и горцев этих драных… – раб заткнулся и с ужасом посмотрел на Тарха. – Да ты не бойся. Я и сам этих драных скайдов на дух не переношу, – и в подтверждение Тарх плюнул с валуна вниз. Посмотрев вокруг, Бык жестом подозвал пленного. – Расскажи лучше, что кругом? Дыра в земле и дым – это Колодец, тут и думать нечего. А вон те каменные сараи – это что? – Это бараки, – с ненавистью сказал пленник. – Как скот нас держали. – А что это, вон борта какие-то из камня? – указал Тарх. Ему было неинтересно, но стоило успокоить пленного. – Это резервуары. Маслоприемники. Как из Колодца поднялся, – раб показал место выхода, скрытого в дыму, – так туда масло и льешь. А потом опять вниз. – Что ж вы Колодец-то подожгли? – с укоризной спросил Тарх. – Да это гад один! – крикнул пленный. – Пацана поджег, а тот и сиганул вниз! – Бывает, – посочувствовал Бык. – Ты вот что. Пойдешь к Черепу своему. Скажешь, человек от дана Рокона пришел, говорить хочет. Передашь? – Ага, – быстро кивнул пленный. – Я вон там ждать буду. – И он указал на центр широкой площадки, недалеко от валуна, где они находились. Приближаться к дымной вонючей дырке, в которую превратился Колодец, не хотелось. Из-за густого дыма, клубами поднимающегося из-под земли, толком ничего не видать. «Горите, имперские денежки, – злорадно подумал Тарх. – Горите». Он отвесил легкий подзатыльник пленному в знак того, что отпускает его, и тот кубарем скатился с валуна. Посмотрев на тело своего напарника, он припустил к баракам – только подошвы сандалий замелькали. И Тарх стал готовиться. «Напрасно Гимтар за Рокона беспокоился. Хороший из него дан. Все ждали, что он налетит на рабов и растопчет», – думал Тарх, распуская седельную сумку. Сильный стоял рядом, прядая ушами – злился, что бой без него прошел. Дурни, как есть дурни. Мало того что Колодец на имперской земле и рабы имперские – зачем нам влезать? Чем хуже для Империи, тем лучше. Это Бык понимал. Но когда Рокон вывалил на Тарха весь многослойный, как луковица, план и дал все расклады – Тарх только головой покачал. Он надел кожаные поножи, наручи, шлем. Накинул любимую бурку, скрывающую кольчугу. – А ты, друг мой ситный, отойди-ка в сторонку, – потрепал он Сильного за гриву. – Где я такого еще найду? Сильный не желал отходить, но Тарх стукнул его по ноздрям, и жеребец понял, что шутки кончились. Рокон потратил слишком много времени и денег, чтобы найти для своего друга хорошего скакуна. Подарок дана Тарх ценил и берег. Так что пусть Сильный за поворотом постоит – чужого он к себе не подпустит, а воевать верхом Тарх не собирался. Он вообще не собирался воевать, хоть и готовился. Подойдя к месту предполагаемой встречи, Тарх огляделся. Отметил все неровности, положил за невысокий камень неподалеку пару дротиков, забранных из засидки горе-вояк. Повел плечами и шеей. И стал ждать. Прошло не так много времени. Вскоре из-за бараков показалась небольшая толпа. Его увидели и загомонили, вытягивая руки. «Неужели ошибся?» – подумал Бык. Орава остановилась, а гомон притих. Вскоре из-за строения показались двое в одинаковых кожаных доспехах Дорожной стражи. Собравшиеся мигом расступились, и предводители уверенным быстрым шагом приблизились к Тарху. Остановились на расстоянии чуть далее выпада копейщика. Мослатый, с длинными руками и ногами, лобастый мужчина внимательно смотрел на Тарха, скрестившего руки на груди. Невысокий здоровяк с широченными плечами, похожий на пень столетнего дуба, набычился и слегка согнулся вперед, словно собираясь броситься. «Плак», – понял Тарх. – Ты кто такой? Чего надо? – отрывисто спросил мослатый. – Меня зовут Тарх, – ответил Бык. – Я говорю от имени Рокона, своего господина, дана Дорчариан, повелителя и защитника племен алайнов, дворча, дорча, дремнов, гверхов, гворча, квельгов, терскелов. – Ты зачем нашего воина убил? – едва дождавшись, когда Тарх замолчит, пробасил здоровяк. – Он хотел убить меня, – пожал плечами Тарх. – Но не успел. – И подмигнул здоровяку, отчего плечи у того напряглись, а кулаки сжались.