Тут гном-слуга поднес Потрошителю кубок со взбитыми сливками. Кот обхватил кубок передними лапами, вылизал дочиста, после чего вернул его слуге. Гном с поклоном принял пустой кубок и удалился вместе с ним. Агата молчала, наблюдала за Потрошителем квадратными от удивления глазами. «А ведь это все не сон, – понял вдруг Тедрос. – Этот кот на самом деле император». – До меня правителем Гномии был мой отец. Он, моя мать и трое моих братьев были прекрасными, величественными черными котами. Я же, в свою очередь, родился вот таким… – пояснил Потрошитель, кивая на свое тщедушное безволосое тельце. – Мой отец стыдился такого сына и вскоре прогнал меня, беззащитного котенка, в Леса, где меня подобрала и сделала своим домашним любимцем Калисса, – он криво ухмыльнулся, глядя на Агату, и спросил: – Знакомая история, не правда ли? – Да, – чуть слышно прошептала Агата. – Точно так же нашла меня в Лесах моя мама. – Твоя мать всегда любила тех, кого не могли любить другие, – сказал Потрошитель. – Но даже после того, как Калисса сбежала из Школы Зла и укрылась в Гавальдоне, она никогда не держала меня взаперти. Я мог свободно уходить в Бескрайние леса и возвращаться домой, когда мне заблагорассудится. А потом твоя мать притащила в дом тебя, и мне вдруг захотелось оберегать тебя, несмотря на мое крайне подозрительное отношение к людям. Тем временем я понемногу отыскал след моего отца и братьев. Оказалось, что они теперь стали королем и принцами Гномии. Сама Гномия превратилась в одну из провинций Камелота, а гномы стали верноподданными короля Артура. Настолько верноподданными, что даже согласились шпионить для него. Обеспокоенный этим, я явился в Гномию, ко двору моего отца. Я сказал ему, что коты не могут служить людям, иначе они будут ничем не лучше собак. Я помню, с каким выражением смотрел на меня мой отец, сидя вот на этом самом троне. Он назвал меня провокатором и предателем. Объявил, что если я еще раз посмею появиться в Гномии, меня убьют на месте. Потрошитель вздохнул, вспоминая, а затем продолжил: – В скором времени от короля Артура ушел Мерлин, после чего Артур, желая отомстить покинувшему его волшебнику, взял да и запретил на территории своего королевства любую магию, включая фейри и гномов, которые всегда были его самыми верными союзниками. После того как Артур изгнал гномов и разрушил их королевство, мой отец и братья были изгнаны из Гномии за сотрудничество с человеком, который предал всех гномов. Изгнавшие моего отца гномы нашли меня и сказали, что я был прав, когда предупреждал своих родственников о том, как опасно верить людям. Очень странно, конечно, но после этого я почему-то еще крепче полюбил тебя и твою мать. А в конечном итоге гномы попросили меня стать их королем. Потрошитель откинулся на спинку трона, при этом кожа на его розовом голом брюшке собралась складками, как меха аккордеона. – Поначалу я отказался от этого предложения. Я был вполне счастлив, живя с тобой и твоей матерью на Кладбищенском холме. Однако потом я понял, что совершаю ту же ошибку, что и гномы в свое время, – начинаю слишком доверять людям, пусть даже тем, кого люблю. Став же королем, я получу возможность жить как бы между двумя мирами и совершенно никому не принадлежать. Возможно, это весьма глупая причина, чтобы надеть на себя корону, но в итоге именно она сделала меня тем правителем, который был нужен гномам. Я научил их верить в свои собственные силы и полагаться на себя, потому что я не вечен, и даже коты рано или поздно умирают. С гордостью должен заметить, что никогда еще гномы не жили так счастливо, как при мне. Да, они боготворят меня, называют в честь меня улицы, поклоняются мне в своих храмах, но мне на все это глубоко наплевать. Я-то знаю, что гномам просто нужна иллюзия того, что ими правит мудрый император, а на деле они со всеми делами отлично справляются сами, своими силами. В этом гномы не так уж сильно, между прочим, отличаются от тебя, – сказал кот Агате. – Я был твоим первым другом до тех пор, пока в твою дверь не постучала новая лучшая подруга. Но ведь не будь меня, тебе, возможно, вообще никогда не пришла бы в голову мысль о том, что у тебя может появиться подруга. Разумеется, после этого многое изменилось. Ты уже не нуждалась больше во мне так же сильно, как прежде, а я… Я гордился этим, ведь это была моя заслуга. Но при этом я всегда оставался с тобой, Агата, даже когда ты не видела меня. Как Мерлин наблюдал за Тедросом, так и я следил за каждым твоим шагом, то появляясь в твоей сказке, то вновь на время исчезая из нее, как это умеют делать лучшие в мире волшебники. – Потрошитель улыбнулся и добавил: – Или лучшие в мире коты. Агата плакала, утирая слезы рукавом своего платья. Тедрос чувствовал, что история ее любимца тронула Агату, но при этом еще и позволила ей вздохнуть с облегчением, узнав о том, что у них в Гномии есть друг. Настоящий друг. Тедрос стал вспоминать все случаи, когда кот выручал, спасал их. Доставил послание Калиссы в Лигу Тринадцати, помог им с Агатой сбежать с Кладбищенского холма, когда за ними гнались сельские стражники, помог Агате найти Экскалибур во время войны с Рафалом, защищал Тедроса и Камелот, когда Агата отправилась на свои поиски… – Прости, – сказал принц, глядя на Потрошителя. – Прости за то, что грубо обращался с тобой. – И ты меня прости, – ответил кот. – Я считал тебя неподходящей парой для Агаты. Ты напоминал мне моего отца и братьев – слишком красивый, заносчивый, высокомерный, чтобы трезво смотреть на вещи. Однако ты изменился, причем сильнее, чем тебе самому может показаться. Былой лоск с тебя сошел, и ты научился признавать свои ошибки; теперь ты не требуешь, чтобы все тебе подносили на золотой тарелочке, но готов сам потрудиться, побегать за этой миской. Ты заслужил право сражаться за свою корону. Насколько долгой и трудной будет эта борьба, нам знать не дано, но я, чем смогу, буду помогать тебе во всем. Глаза у кота горели так ярко, что ими можно было, как фонарями, темные улицы освещать. Тедрос обнял Агату, прижал к себе, стал вытирать с ее щек слезы. – Но думаю, что время для разговоров закончилось, – сказал Потрошитель. По его знаку два гнома-охранника схватили Софи за бедра, оторвали от пола, перевернули вверх ногами… – Эй! Что вы делаете? – завизжала Софи. Один из гномов стащил с ноги Софи туфлю, вытряхнул из нее ожерелье с золотым флакончиком и кинул его Потрошителю. Кот ловко поймал его, а охранники тем временем еще раз перевернули Софи и осторожно усадили пятой точкой на пол. – Я мог бы, наверное, извиниться за то, что только тебя одну заставил промокнуть при входе в этот зал, – сказал Потрошитель, крутя на лапе ожерелье декана, – но не стану. Не хочу лгать. – Так ты это нарочно сделал? – вспылила Софи. – Да здравствует император! – вполголоса провозгласил Тедрос. Кот тем временем откупорил флакончик и вытряхнул из него золотистую жидкость, которая тут же превратилась в знакомую карту квестов, подвешенную прямо в воздухе рядом с троном. На карте сейчас оставалась только одна фигурка. Она находилась в замке Камелот, а на табличке рядом с ней значилось имя, которого Тедрос вообще никогда не предполагал увидеть на карте квестов. Не могло на ней быть этого имени, и все же… РАЙЕН – Похоже, что, несмотря на все ваши усилия, король все еще жив, – сказал Потрошитель. Он опустил карту вниз и разложил ее перед собой. – А это значит, что впредь… – кот поднял глаза и обвел взглядом всех, кто был в зале, – впредь мы должны действовать умнее. * * * Студенты и преподаватели Школы Добра и Зла уселись вокруг карты, переместившейся в центр зала и повисшей над обитым синим бархатом полом. Потрошитель какое-то время прохаживался возле висящего в воздухе листа пергамента, обдумывая все, о чем рассказали ему Софи, Агата и Тедрос. – Итак, Райен стремится стать единственным истинным королем, – сказал кот. – Насколько близок он к этому? Тедрос услышал, как Юба шепотом спрашивает Агату: – Как могло имя Райена появиться на карте квестов декана? Он же никогда не был студентом нашей Школы! – Меня этот вопрос тоже волнует, – шепнула в ответ Агата. – Да, кстати, о студентах, как вам удалось доставить сюда первокурсников? – После того как Шериф улетел с вами в Камелот, я получил послание от императора Тель Шорта, – пояснил Юба. – До этого я никогда не встречался с новым правителем гномов, так что можешь представить мое удивление. Он написал, что мы должны объединиться в борьбе против Райена, и приказал мне доставить сюда преподавателей и студентов, объяснив, как добраться в Гномию незамеченными, используя тоннели старого Цветочного метро. Тап… тап… тап… Тедрос обнаружил, что Потрошитель пристально смотрит на него, нетерпеливо постукивая своей лапой. – Э… – прокашлялся потерявший нить разговора принц. – Какой был вопрос? – Сколько. Правителей. Все еще. Носят. Свои. Кольца? – сердито повторил свой вопрос Потрошитель. – У короля Гномии своего кольца никогда не было, поскольку наша страна всегда считалась всего лишь одной из провинций Камелота. У короля Камелота тоже больше нет кольца, потому что твой отец, как говорят, свое кольцо уничтожил незадолго до смерти. Это означает, что нам необходимо знать, сколько еще осталось колец, не дающих Райену возможности завладеть всеми магическими силами, которыми обладает Сториан. Тедрос и Агата обменялись взглядами. – Я не знаю, – признался принц. – Для того чтобы спасти положение, достаточно одного кольца, – проворчал Шериф. – Все остальное не важно. – Пожалуй, пожалуй, – ответил Потрошитель, задумчиво глядя на него. Тедрос ожидал, что кот сейчас начнет излагать свой тщательно продуманный план действий, но тот вместо этого возвратился на трон и принялся не спеша закусывать деликатесными грибами, которые принес ему в мисочке слуга-гном. Похрустывая ими, Потрошитель продолжал смотреть на Шерифа, а когда миска опустела, вновь поднялся на лапы и стал расхаживать возле карты квестов. – Вернуть Тедроса на трон – задача не из легких, – заговорил кот. – Для этого каждому из нас придется выполнить свое задание. Миссию, так сказать, – Потрошитель остановился возле изображенного на карте квестов государства Борна Корик. – Ведьмы? Ковен моментально вскочил на ноги. – Да, ваше величество, – сказала Эстер. – Дайте нам задание, – попросила Анадиль. – Любое, – уточнила Дот. – Вы отправитесь в пещеры Контемпо и освободите Мерлина, – приказал Потрошитель. – Нет, только не это, – ахнула Дот. Эстер и Анадиль сердито уставились на нее. – До этого острова черт знает сколько верст, и он окружен ядовитым морем! – пояснила Дот. – В те пещеры не попасть! – Я туда пойду, – объявил Тедрос, выпячивая свою грудь. – Мерлин мой друг… – Погодите минутку, – сказала Николь, наступая на Дот. – Скажи, Дот, разве ты не член ковена из комнаты номер 66? Команды легендарных ведьм, которые сражались с ожившими мертвецами, кровожадными пиратами, из того самого ковена, которому декан Школы Добра доверила поиски нового директора Школы? – Да… – замялась Дот. – Это так, но… – Мерлину нужна ваша помощь, – продолжала наступать Николь. – Мерлину, понимаешь? Величайшему из добрых волшебников, тому, кто много раз спасал и тебя саму, и твоих друзей. Мерлину, без которого нам не выиграть эту войну. Для этой миссии Потрошитель мог выбрать любого из нас, но он выбрал тебя. А если ты откажешься от этого задания, то и я откажусь впредь считать тебя той ведьмой, за которую всегда принимала. Дот пришибленно молчала. – Мне кажется, что Николь могла бы войти в наш ковен вместо… – сказала Эстер. – Мне нравится Николь, – кивнула Анадиль. – Да пойду я, пойду, – проворчала Дот. – Никуда вы не пойдете, слышите? – вскочил на ноги Тедрос. – Мерлин слишком важная фигура, чтобы освобождать его отправился кто-то, кроме меня… – Дот права, – перебил его Шериф из Ноттингема. – Пещеры Контемпо неподходящее место, чтобы отправлять туда трех девчонок без охраны. – Трех девчонок, которые дважды оставили тебя с носом, – ехидно напомнил Робин. – Я должен пойти с ними в эти пещеры, – решительно заявил Шериф.