Символы надписи вновь укрупнились, и стали видны отдельные детали, выгравированные внутри них. – Каждый символ надписи на Сториане оказался мозаикой, составленной из крошечных квадратиков, а внутри каждого из этих квадратиков изображен лебедь. Всего в надписи сто квадратиков, сто лебедей – пятьдесят белых и пятьдесят черных. Эти лебеди символизируют сотню Добрых и Злых королевств Бескрайних лесов. Таким образом, надпись включает в себя все известные нам государства Добра и Зла, иными словами, на стальной поверхности Пера отображен весь наш мир. Над книгой появилось призрачное серебряное кольцо с такой же гравированной надписью на нем. – Учитывая все это, я выдвинул новую теорию, – продолжал говорить голос Садера. – Слова «Когда Человек становится Пером» не означают, что найдется один король, который станет правителем всех Лесов. Они говорят о том, что Человек и Перо существуют в идеальном равновесии. Они не могут уничтожить друг друга, никто из них не может в одиночку манипулировать судьбой или решать, каким будет конец той или иной сказки. Человек и Перо разделяют между собой ту силу, что поддерживает жизнь Бескрайних лесов. Так был положен конец спорам и разночтениям. На вопрос о том, кто управляет нашими историями и судьбами – Человек или Перо? – дан, наконец, четкий ответ: ОБА. Призрачное кольцо задрожало и превратилось в целую россыпь одинаковых серебряных колец. – Кольцо, которое носит на пальце каждый правитель, это его клятва верности Перу. Пока правители носят эти кольца, Человек и Перо будут сосуществовать в идеальном равновесии и единстве, точно так же, как Добро и Зло. Но если Человек отвернется от Пера и отвергнет его роль, если все правители сожгут свои кольца и вместо Пера присягнут в верности одному из королей… Призрачные кольца вспыхнули и растаяли, превратившись в облачка серебристого дыма… – …тогда равновесие в мире нарушится. Сториан потеряет свою силу, которой завладеет тот новый господин Лесов, тот король, который станет новым Сторианом. Из тумана поднялась человеческая фигура с новым пером в руке. – Этот король – единственный истинный король – не будет скован балансом сил Добра и Зла. Он сможет использовать свое перо как меч судьбы. Каждое написанное им слово осуществится наяву. Обладая безграничной силой, этот король может принести всем Бесконечным лесам вечный мир и процветание. Но он может пойти и по другому пути – начать убивать своих врагов, покорять, одно за другим, соседние и дальние королевства, управлять судьбой каждого жителя Лесов точно так же, как управляет своими марионетками кукловод. Тень появившегося нового короля росла, становилась все больше, и в ее тени показалась новая сцена: три костлявые тощие ведьмы, пророчествующие прохожим, сидя на перевернутых деревянных ящиках посреди городской площади. – Моя теория почти повсюду была отвергнута, и в первую очередь потому, наверное, что никто не хотел допустить даже мысли о том, что может появиться Человек, сосредоточивший в своих руках такую необъятную власть и такую магическую силу. Отвергнуть мою теорию для многих было способом сохранить в неприкосновенности и серебряные кольца правителей, и равновесие сил Добра и Зла, и баланс между Человеком и Пером. Но при этом появились и горячие приверженцы моей теории. Из них я прежде всего хотел бы отметить трех сестер Мистраль из Камелота, тех самых, кого назначил своими советницами король Артур незадолго до смерти. Кроме них я могу назвать также Эвелин Садер, бывшего декана Школы для девочек; Ребешема Крюка, внука капитана Крюка, и королеву Юзуру из Фоксвуда, уверовавшую в то, что единственный истинный король – это она сама. Однако общее отрицательное мнение о моей теории возобладало во всех Лесах, и серебряные кольца продолжают связывать правителей со священным Пером… Призрачная дымка над книгой начала бледнеть, растворяться в воздухе. – …пока продолжают… Книга погасла. Погасло и свечение на кончике пальца Агаты. Она обвела взглядом спальню Софи. Всегдашники и никогдашники сидели с широко раскрытыми от удивления глазами, молчали, пытаясь понять смысл того, что они только что услышали. Казалось, вся школа затаила дыхание. – Эй, тут есть мост, и он ведет к башне! – донесся снизу голос пирата. – Вон, смотрите! – На мост! – скомандовал Кей. Загудели голоса пиратов, затопали тяжелые шаги, зазвенела сталь. – Они нас нашли, – жалобно пискнула Кико, испуганно глядя на своих товарищей и преподавателей. Агата хотела выглянуть в окно, но Хорт перехватил ее, оттащил назад. – Именно так мой отец и умер, – сердито сказал он. – Сунулся по глупости, куда не следовало. – Что-то я не пойму, – процедила стоявшая рядом с ними Анадиль, баюкая свою перебинтованную руку. – Если Сториан знает, что мы в опасности, зачем он заставил нас читать ту странную книгу? Какой от нее для нас прок? Она что, от пиратов нам убежать поможет, что ли? Тот же вопрос интересовал и Агату. – Я же говорил, что все это чушь несусветная, – проворчал профессор Мэнли. – Все равно никто не знает что там на самом деле на Сториане написано. Любой может толковать эту надпись как захочет. Предположения, рассуждения, гадания на кофейной гуще… ерунда. Теперь Агата обратила внимание на то, что настоящий – не призрачный – Сториан по-прежнему висит над раскрытой книгой с законченным рисунком сцены в спальне Софи, и на нем по-прежнему светится та самая резная надпись. Светится… Почему?.. – Дот, скажи, какое заклинание ты использовала в крытом переходе? Ну, то самое, что позволило нам заглянуть в хрустальный шар волшебника? – «Волшебное зеркало»? Так это мое заклинание, – сказала Эстер, пробираясь ближе к ним и уже догадываясь, о чем ее сейчас попросят. – Покажи мне надпись на Сториане. Крупно, – сказала Агата. Эстер направила на Сториан светящийся кончик своего пальца, и сейчас же над полом появилось в воздухе плоское, как экран, крупное изображение загадочной надписи. Студенты и преподаватели – кто на коленях, кто вообще почти ползком – подобрались ближе и принялись рассматривать крошечные черные и белые квадратики, плотно, словно семена в подсолнухе, сидящие внутри выгравированных линий надписи. Внутри каждого квадратика был виден крошечный лебедь – белый или черный. – Все, как сказано в книге, – заметила Агата. – Очевидно, не все это такая уж чушь несусветная, как решил профессор Мэнли. И тут она увидела одну деталь, которой не было в книге. А именно – пустые квадратики. Точнее, два пустых квадратика. Внутри них не было изображения лебедя, как во всех остальных, и вообще эти квадратики выглядели какими-то потухшими, выделялись на общем фоне как два отсутствующих во рту зуба. Внезапно раздался резкий звук, и Агата метнулась взглядом по символам надписи. Еще один белый лебедь был охвачен огнем. Затем – щелк! вжих! хлоп! И лебедь исчез, превратившись в облачко серебристого дыма. Исчез, как и те, предыдущие два. В ту же секунду загорелся еще один лебедь, на этот раз черный. И тоже исчез. Следом за ним еще пять лебедей, нет, десять… нет, еще больше! Они загорались один за другим так быстро, что Агата не успевала их сосчитать. Щелк! Вжих! Хлоп! – и они один за другим исчезали со стального бока Сториана. – Что происходит? – нервно спросила профессор Анемон. «Что происходит? Все это может означать только одно», – подумала Агата и ответила вслух: – Они сжигают свои кольца. Правители сжигают свои кольца. У нее бешено забилось сердце. Все, что делал Райен… Спасал королевства от Змея. Выбрал Софи своей королевой. Лгал всем Бескрайним лесам с помощью своего пера, Львиной Гривы… А ведь планы у него, оказывается, были намного грандиознее, чем можно было подумать! – Райену не Камелот нужен, – звенящим от напряжения голосом сказала она. – Ему нужно уничтожить Сториан, чтобы самому стать Пером. И править всеми Бескрайними лесами как единственный истинный король. – Бред! – вспыхнул профессор Мэнли. – Это совершенно бездоказательно. – Да? Тогда почему Сториан направил нас к той книге? – пылко возразила ему Агата. – Он хотел, чтобы мы поняли то, что видим сейчас. Правители сжигают свои кольца. Произошло что-то очень серьезное, такое, что заставило их предать и Школу, и Сториан и присягнуть на верность Райену. А ведь только преданность и верность правителей поддерживают жизнь Сториана. Если они все сожгут свои кольца, если эта надпись исчезнет, тогда Сториан погибнет, а Райен возьмет в свои руки контроль над всеми Бескрайними лесами. Теория профессора Садера оказалась верной. Вот почему Сториан на этот раз не просто записывает все, что происходит в нашей сказке, но и позволяет себе делать то, чего не делал никогда, – предупреждает нас об опасности, дает подсказки… Неужели вы сами этого не видите? Сториану необходима наша помощь. Сториан просит нас о помощи! Профессор Мэнли замолчал, потупился. Точно так же молчали и остальные преподаватели. – Чтобы Человек присвоил себе всю магию, которой обладает Перо… Даже Рафалу никогда такое в голову не приходило… – растерянно прошептала профессор Анемон. – Еще немного, и Райен станет непобедимым, – сказал Хорт. – Да, но это еще не все, – подняла палец вверх Агата. – Вы слышали, что сказал Садер. Единственный истинный король заберет всю силу Сториана. А когда эта магическая мощь окажется в руках одного человека, он сможет совершенно бесконтрольно распоряжаться ею по своему желанию. Представляете, что это означает? Тогда Райен с помощью своей Львиной Гривы сможет писать все что захочет, и это будет сбываться. Нет, вы только представьте, что все, что пишет Львиная Грива, будет становиться явью! Что сбудутся наяву все желания Райена! Вы что, думаете, он захочет дать каждому жителю Лесов мешок с золотом и пони в придачу? Нет, не для того ему нужна магическая сила Сториана. Не могу точно сказать, для чего именно, но уж никак не для добрых дел, за это я могу ручаться. Да вы и сами это знаете. Ох, не желаю я ни себе, ни вам дожить до такого! Райен сможет написать, например, что меня разорвали на куски волки, и волки придут, чтобы разорвать меня. Напишет, что от Школы не осталось и следа, и она превратится в пыль. Он сможет одним росчерком пера уничтожать королевства. Возвращать мертвецов из могил. Держать в своем кулаке судьбу и душу каждого жителя Лесов. Сможет управлять историей, прошлым, настоящим и будущим. Весь мир окажется в его власти. Весь и навсегда. Все молчали. Даже снаружи не доносилось ни звука, будто и пираты притихли в раздумье. Только шипело тихонько вызванное Эстер плоское изображение, да чуть слышно шелестел за окнами мелкий дождь. Внезапно тишину прорезал дикий крик: – Идите вы к черту! Все! Обернувшись, все посмотрели на трехглазого Боссама, он вскочил в углу, держа в поднятой руке серебряного лебедя – эмблему, оторванную от своей униформы. – Я знал, что смогу это сделать! – взахлеб заговорил он. – Стратегия Кастора по тренировке приспешников. Ну, те приемчики, которые мы применяли во время контрольной «Золотая гусыня». Прием номер один: отдать приказ. Сказать лебедям, что мы умрем, если они не пойдут нам навстречу и не помогут нам, а если мы умрем, то и они умрут тоже, – он бросил злобный взгляд на Бодхи, а затем подмигнул Приянке: – Сдирай своего лебедя. – Сумасшедший пытается взять всех под свой контроль, Леса на пороге гибели, а вы тут фокусы с одеждой затеяли! – подал свой громкий голос Кастор. Но тут заскрипело перо по бумаге, и все опять притихли. Агата вытянула шею, чтобы посмотреть, что там решил добавить Сториан к картине, которая казалась совершенно законченной… А волшебное перо на этот раз рисовало что-то на Мосту Софи, который, как известно, соединяет Школу Зла с башней Школьного директора. Перо начертило несколько линий и принялось не спеша заштриховывать пространство между ними.