— Да, в твоем отряде предатель, — кивнул я. — И нам с тобой надо. кровь из носа, добраться до вашего укрытия, чтобы командиру эту новость сообщить. — Тогда чего же мы сидим? — глаза ее сверкнули. Она оперлась рукой о ствол дерева и тяжело поднялась. Охнула от боли, но тут же справилась с собой и гордо выпрямилась. Серое платье висело на ней мешком. Где Юрген взял вообще этот чехол для бегемота? С другой стороны, такая хламида какую хочешь фигуру замаскирует… Шли мы медленно и осторожно. И с частыми привалами. Наташа быстро выдыхалась, да и я сейчас тоже был не в той форме, чтобы марш-броски устраивать. Уже забрезжил рассвет. Наташа совсем обессилила и отключилась. Ее лоб горел огнем. Мне снова пришлось тащить ее на себе. — Стой, кто идет?! — раздался из кустов приглушенный окрик. — Свои! — буркнул я, узнав голос дозорного. Это был тот самый «престарелый» Степан, который при первом моем визите в отряд завязывал мне глаза пахнущим махоркой платком. И снова он на часах. И снова на том же месте. — Ну что застыл? — бросил я в сторону куста, откуда торчал ствол винтовки. — Помоги! Не видишь? Наташа ранена. — Это ты что ли, пятнистый? — кусты недоверчиво зашуршали. — Замри, сволочь! Покежь, кто у тебя на руках. Степану не верилось, что бесформенное существо у меня на плече и есть Наташа. Я осторожно положил ее на землю. Она застонала и приоткрыла глаза: —Саша, мы дошли? — Да, все хорошо… — я погладил ее по горячей щеке. — Вот, Степан уже в меня стволом тычет. Девушка снова закрыла глаза и отключилась. — Наташка! — выскочил из кустов Степан, но продолжая держать меня на мушке. — Что с тобой? — Много вопросов задаешь, Степа, — буркнул я. — Видишь, слаба совсем. Хватай девочку и веди меня в лагерь. Ей нужна срочная помощь. Да, пукалку-то свою убери от меня. Пуганый уже. — Ты нашего особиста чуть не угробил, — с подозрением процедил партизан. — И убёг. А потом тебя в городе видели, как ты фрицам помогаешь. — Эх, Степа… У каждого свой фронт. Ты вот в лесу окопался, а я под боком у фашистов дела делаю. Жизнь — штука сложная. Иногда, всё не то, чем кажется. Часовой нахмурился, почесал лоб, сдвинув шапку на затылок. А потом закинул за спину винтовку и подхватил Наташу на руки. Я уже сам еле шагал. Рана моя открылась, пропитав кровью гимнастерку, вытягивала силы. * * * В землянке командира пахло сырым мхом и табачным дымом. Меня снова усадили на чурку напротив стола, за которым восседали Слободской и «хорек» Хайдаров. — Как Наташа? — спросил я. — Пока без сознания, — нахмурился Федор Ильич. — Досталось девахе. — У меня есть для вас важная информация, но… — я кивнул на рыжего красноармейца, который стоял за моей спиной, наставив на меня карабин. — Для начала, уберите лишних. Поговорим с глазу на глаз. — Больше такой номер не пройдет, — прошипел особист. — Второй раз не сбежишь! — Стал бы я к вам приходить, если бы хотел сбежать, — пожал я плечами. — Говорите при всех, — покачал головой Слободский. — При всех не могу, — скривился я в полуулыбке. — Слишком на кону много поставлено. Ну если боитесь, что сбегу, тогда руки свяжите. Только пусть остальные покинут землянку. — Да, не слушай ты его Ильич! — брызгал ядом Хайдаров. — Не просто так он вернулся, задумал, паскуда, что-то, — он злобно зыркнул на меня. — Где мой пистолет, сволочь? — Пистолет служит на благо Родины, — хмыкнул я. — Со мной он больше пользы приносит, чем с тыловой крысой. — Ах, ты сука! Да я тебя! — Хайдаров схватился за кобуру. — Погоди, Мурат! — осадил его Слободский. — Он вообще-то Наташу спас. — Ага, — шипел тот. — Это он нам так наплел. А девчонка молчит пока. И не известно, выживет ли вообще. — Типун тебе на язык, Мурат Радикович, — махнул рукой командир. — Выживет. Наташа девочка крепкая. Очнется и все нам расскажет. — Вот пока не рассказала, в яму этого недобитка! Чую, неспроста к нам приперся. У него на роже написано, что засланный казачок. Ответ на запрос из Центра пришел. Нет там никакого капитана Волкова. И никогда не было. Вот, сучонок. Что на это ему скажешь? Что моя миссия настолько засекречена, что я ни в одних картотеках не числюсь. Можно, конечно, попробовать, но у меня другой козырь есть. Пакет от Юргена. Не могу я его здесь вручить при всех. Не хочется, чтобы крыса узнала. За моей спиной молодой рыжий и еще один красноармеец в пороге трется. Я обернулся. Блин. Так это же Степан. Он что? Никогда не спит? Ночь на часах отстоял, а теперь конвойным «подрабатывает». — Товарищ командир, — холодно проговорил я. — У младшего лейтенанта Хайдарова личная неприязнь ко мне на почве халатно утраченного им «ТТ». Еще раз повторю. У меня крайне важная и конфиденциальная информация для вас. — Ну, хорошо, — Слободский кивнул подчиненным. — Степан, свяжи ему руки. И выйдете все. Степан перемотал мне пеньковой веревкой кисти. Красноармейцы вышли. — Этот тоже пусть за дверью подождет, — кивнул я на особиста, хотя, особо не рассчитывая на выполнение моей просьбы. Все-таки в вопросах «смерть шпионам» Хайдаров по полномочиям постарше будет даже командира отряда. — Ты что о себе возомнил? — брызнул слюной «хорек». — Может тебе еще из Ставки кого-нибудь пригласить? — Мурату Радиковичу я полностью доверяю, — вмешался Слободский. — Можете при нем говорить. — У меня в сапоге письмо от Шалтая. Адресовано вам. Там план ликвидации вашего отряда. — От какого Шалтая? — удивился Слободский. Блин… Получается он не в курсе разведчика Юргена. Я считал иначе. Раз Наташа его опознала, думал и в отряде его знают. Но нет. Получается, чуть не выдал Юргена. Но почему его знает Наташа? В моей голове снова крепла мысль, что не простая она партизанка и не случайно попала в отряд снайпером. Много я о ней еще не знаю. А сейчас надо исправлять ситуацию. И Юрген меня не проинструктировал, как на счет него изъясняться. Времени в обрез было. — Кто такой Шалтай? — зло повторил вопрос командира Хайдаров, вытаскивая у меня из сапога конверт. Вот тебе, паскуда, я точно этого не скажу. Может, ты и есть крыса? — Мой человек, вхожий в штаб, — стал я импровизировать. — Он выкрал эти документы. Завтра будет полномасштабная зачистка с применением авиации. Ваша дислокация в лесу раскрыта. Нужно немедленно уходить. Судя по всему, у вас в отряде предатель. Хайдаров разорвал конверт и развернул лист на столе перед Слободским. Оба спешно пробежали по тексту глазами. — Это провокация, Ильич! — пел на ухо командиру особист. — Хочет нас согнать с укрепленного и обжитого лагеря, а потом навести на нас немцев. — Если бы я хотел вас сдать, — спокойно проговорил я. — То пришел бы сюда не с Сотниковой а с батальоном СС. — Так ты не знал наверняка, — не успокаивался особист. — Здесь ли мы еще. Пришел проверить. И, возможно, дорогу не запомнил. В темноте ведь сбежал, а Сотникова тебя навела. А бумажку эту состряпал. Тут печати свежие, сразу видно, что вчера только состряпал. Вот сука! Захотелось встать и залепить сапогом ему в морду, руки-то связаны. Но в моем положении разборки нельзя наводить. Пристрелит ведь прямо здесь и скажет, что я на него напал. — Ясень пень, — процедил я. — Что печати свежие. Думаешь отряд ликвидировать за месяц планировали. Я вообще не понимаю, почему немцы еще не здесь? Все у них по плану, видать должно быть. Педанты, мать их. Только завтра здесь все с землей сравняют. И тогда посмотрим, кто из нас предатель. Глава 24 В дверь осторожно поскреблись, потом она скрипнула, и внутрь просунулась вихрастая башка молодого партизана. Видел его в прошлый раз, но имя не запомнил. — Командир… — с немного виноватым видом произнес он и шмыгнул носом. — Там это… Натаха пришла в себя и требует, чтобы ее к вам впустили… — Так впусти, дурья башка! — сорвался Слободский. Даже со стула привстал. Парень резво скрылся, дверь распахнулась, и в землянку вошла Наташа. Бледная, осунувшаяся, глаза покраснели. Но слез не видать, на лице мрачная решимость. — Товарищ командир, у нас в отряде предатель, — выпалила она без всяких приветствий и реверансов. — Твой дружок нам об этом уже доложил, — процедил «хорек», но командир глянул на него косо, и тот заткнулся. Наташа выпрямила спину и кратко и емко изложила, что случилось с ней в городе. Про Юргена — ни слова. По ее версии вытащил ее из застенков я один. Прямо супермен получаюсь, нда… Но придираться к ее рассказу не стали. Даже особиста уже куда больше волновал вопрос, кто выдал фрицам расположение отряда. — Эй, Кирюха! — крикнул командир.