Я вполуха слушал их разговоры и крутил в голове наш план. Эх, не хватает нам для расклада еще одного человека. И я даже знаю, какого, только вот как с ним связаться? Я здесь, а он там, в лесу. Причем как раз рядом с Заовражино, где коллекцию и собираются передать… — Рубин! — воскликнул я и внимательно посмотрел на цыганенка. — Ну, то есть Евдоксий. Надо привыкать так тебя называть, а то из фрицев еще услышит кто… Злата и Рубин замолчали и уставились на меня. — Ты же можешь незаметно выбраться из города? — спросил я. Сам-то я мог, конечно, но я же теперь на службе, если возьмусь у графа отпрашиваться к родственникам в Заовражино сгонять, на меня странно посмотрят. — Обижаешь, дядя Саша! — гордо выпрямился Рубин. — Конечно, могу! Их лопоухие постовые нипочем меня не заметят! — Тогда есть одно дельце, — я подался вперед. — Злата, водится у тебя в комнате карандаш и бумага? — Да, Фима любит рисовать, — Злата встала, выдвинула ящик из комода, достала альбом для рисования и стакан с множеством огрызков цветных карандашей. Пролистала страницы, нашла чистую, аккуратно вырвала. Хм, а рисунки у ее Фимы какие-то совсем даже не детские, насколько я успел заметить. Глянул на мальчишку. Тот сидел, спрятавшись за креслом. Раскачивался и беззвучно шевелил губами. Будто пел песенку или считалочку повторял. В нашу сторону он не смотрел. — Вот, держи, — Злата протянула мне бумагу и карандаши. — Или нужно несколько листов? — Давай второй, — кивнул я. — Записку еще напишу. Я быстрыми штрихами набросал план окрестностей Заовражино, обозначил место, где стояла избушка Кузьмы. Отметил еще пару приметных мест. Глянул на Рубина. Тот морщил лоб, соображая, где это. — А, я понял! — просиял он. — В Заовражино еще вокзал такой с башенкой. А эта дорога заброшенная. И еще там развалины охотничьего домика барского какого-то недалеко, так? — Точно, — кивнул я. — Сможешь туда метнуться по-быстрому и одному хорошему дядьке про наши дела рассказать? * * * Когда я явился на работу, Марта уже сидела за своим столом и деловито стучала на печатной машинке. Я устроился за своим рабочим местом, разложил бумаги, заправил ручку чернилами, даже умудрился не обляпаться в этот раз. Бл*ха, а я прямо чувствую, как вживаюсь в роль конторского служащего! Очечки на носу, стол весь бумагами завален, на службу к девяти, как штык. Даже задумался, а не обзавестись ли нарукавниками, которые бюрократы прошлого носили. А то с непривычки уже обзавелся на новенькой гимнастерке несколькими выразительными чернильными пятнами… Обе двери в кабинет графа были закрыты — и от нас, и из коридора. Значит кого-то он там принимает с утра пораньше. Ну и ладно, значит возьмусь пока очередной каталог на немецкий переводить. Работой он меня завалил с запасом. Только я нацелился кончиком пера на чистый лист, на столе Марты звякнул телефон. — Герр граф просит тебя зайти, — сказала она и положила трубку. Рядом с роскошным графским столом терлись два фрица. Серая форма, погоны с зеленым кантом, у каждого на рукаве — черный ромб с буквами SD. — Вы же понимаете, обершарфюрер, что у моего переводчика и так много работы? — с едва заметным, но нескрываемым превосходством проговорил граф. — Герр граф, но ведь мы уже договорились, — тот, кто говорил, был невысокого ростика, слегка полноват в талии, и слишком сильно затянутый ремень делал его похожим на колбасу. — Надеюсь, это не займет много времени, — сухо проговорил граф. — Герр Алекс, вы пойдете с ними. Слухи о вашем таланте переводчика уже заполонили всю комендатуру. Герр обершарфюрер, вы обещали, что к полудню вернете его на рабочее место! — Непременно, герр граф! — «колбаса» обрадованно расцвел. — Мы можем идти? — Ступайте уже! — раздраженно бросил граф и уткнулся носом в книгу. Ту самую, что я вчера случайно снял с его полки. «Вервольф» Германа Ленса. СД-шники рванули к двери с явным облегчением на лицах. Да уж, граф все-таки тот еще фрукт. Даже безопасники ходят перед ним на цыпочках. Вроде у него имелось какое-то воинское звание, но я ни разу не видел его в мундире. Только гражданских костюмах. Исключительно изысканных и наверняка устрашающе дорогих. Сегодня, например, он был одет в светло серый с жемчужным отливом. И на запонках кроваво поблескивали рубины. Снаружи к молодым СД-шникам снова вернулось самодовольное выражение лиц. До объяснений, что именно мне предстоит переводить, они не снизошли. Просто потопали напролом через рыночную площадь, на которой царила деловитая суета перед открытием торговли. Вдоль ряда домов несколько фрицев с винтовками конвоировали группу из двух десятков молодых парней. Красноармейская форма на них висела мешками, лица… Разные. Кто-то безнадежно повесил нос и плелся, загребая носками брусчатку. Кто-то с ненавистью зыркал и на самих конвоиров, и на торгашей, раскладывающих на прилавках свои товары. Пленные. Стайка ребятишек носилась вокруг, то и дело подсовывая нашим пацанам корки хлеба, яблоки, еще какую-то снедь. Когда мы почти прошли мимо, один из пленных поднял на меня взгляд. От горящей в нем ненависти я даже поперхнулся. Отвел глаза. Ничего, парни. Я за вас отомщу. А если получится, может и из пересыльного лагеря этого проклятого вам побег устрою. СД-шники, ни на кого не обращая внимания, топали вперед. И шли они той же самой дорогой, которой и я хожу каждое утро. С рыночной площади повернуть на Советскую, то есть, как она теперь называется, Берхрессаденер Штрассе, потом свернуть на Детскую, в сторону Бордельхауза, к реке Великой. Кого-то из шлюх допрашивать собрались? Но изящный особняк борделя они обошли стороной, потом свернули в тенистый двор и двинули к очень хорошо мне знакомому зеленому крыльцу. Мать честная! Так они ко мне домой пришлёпали? В дом Марфы! Уж не по душу ли Златы? Ну, да, скорее всего… Вероятно, про убитого мной фрица спрашивать будут. Ведь он в последний свой вечер был у нее. И от этого никак не отвертишься. Эту информацию легко установить. Ни для кого не секрет, что фашики, которые посещали красивую русскую девчонку, потом делились своими впечатлениями и хвастались, наверное, друг перед другом и солдатами рангом пониже, своими сомнительными достижениями. Так-с… Я, конечно, ожидал такого расклада, что к нам могут такие гости заявиться, и заблаговременно проинструктировал Злату на счет возможных допросов, но это были не просто дознаватели. Такие хуже зверей. Уволокут ее в «казематы» и будут медленно резать на мелкие кусочки. Злата девочка стойкая, но изощренные пытки вряд ли выдержит. Ёптить! Боевая готовность номер р-раз! — Саша, — окликнула меня хозяйка Марфа и уже хотела, наверное, предъявить мне плату за проживание в счет очередной недели, но увидев моих сопровождающих в недвусмысленной мышиной форме, осеклась и поспешила убраться к себе в комнату. Мы вошли внутрь. Странное дело, СД-шники даже не спросили никого о том, где проживает объект их допроса. Значит, точно за Златой пришли. Слишком многие знают ее адрес и комнату. Я уже мысленно примеривался к обершарфюреру. Как лучше свернуть ему короткую свинячью шею. Второй фриц, не такой массивный. Его можно будет положить двоечкой в голову. Бить в челюсть, чтобы наверняка вырубился. Работать надо быстро, чтобы до пистолетов не успели добраться и пальбу не устроить. На выстрелы вмиг «саранча» слетится. Обершарфюрер беспечен, насвистывают какую-то мерзкую мелодию, кобура на его поясе наглухо закрыта. Это гуд. Значит, быстро пистолет выхватить не сможет. Только потом с трупами что делать? А ничего не сделаешь. Следы замести уже не получится. И граф знает, что я с ними ушел. Придется ликвидировать этих двоих и прорываться отсюда с боем. В городе затеряемся, а там в лес к Михалычу. Эх… Плакала моя работенка под прикрытием и мечты о спасении Янтарной комнаты. А все так красиво и чинно начиналось. Обершарфюрер постучал в дверь Златы, двусмысленно ухмыляясь и подмигивая своему напарнику. Судя по его масляным похотливым глазкам, он явно уже здесь раньше бывал, только в другом качестве. Напарник наклонился и что-то шепнут старшему. Они переглянулись и загоготали на весь коридор. Хм-м… Их настрой мне явно нравится. Не похоже, что они пришли на жесткое задержание подозреваемой. Держатся небрежно, оружие не достают, шуточки распускают. Я разжал кулаки и немного расслабился. Побелевшие от напряжения пальцы снова наполнились кровью. Дверь распахнулась, и на пороге появилась Злата. В легком халатике она сначала изобразила томный взгляд скучающей без мужской ласки женщины, думала, что встречает очередного клиента, но увидев, что визитеров в немецкой форме двое, а за их спиной маячу я, сразу все поняла. Я беззвучно прошептал ей, мол, все нормально, прорвемся. Играй роль, которую научил. Затем незаметно кивнул на спины фрицев и провел большим пальцем себе по горлу. Мол, будь готова если что мочить будем этих ублюдков. Тень тревоги пробежала по лицу девушки, но она быстро взяла себя в руки и натянула дежурную улыбку: — Что угодно господам? По двое не работаю. И вообще, у меня сейчас другой клиент должен прийти. — Что она говорит? — обернулся ко мне старший. — Чаю предлагает, — пожал я плечами. — Но говорит, что сахару только на одного. — Переводи, — зыркнул на меня «колбаса» и проговорил. — Фройляйн Злата, у нас к вам несколько вопросов. Мы можем войти? Опа… «Фройляйн», «мы можем войти». Как-то слишком вежливо для допрашивающих. На сердце немного отлегло. Похоже ее никто не подозревает. По крайней мере пока. Сейчас, главное, на допросе не проколоться. Фу-ух… Надеюсь выкрутится девчонка. Не зря с ней битый час отрабатывал ответы на всевозможные каверзные вопросики. Но все предусмотреть невозможно. Рано расслабляться. Мы вошли в комнату, а я сразу занял себе табурет с острыми углами. Таким башку проломить сподручнее будет. Благо СД-шники каски не носят, ведь на передовой не работают и в окопах не сидят. Но такие крысы еще опаснее регулярных частей. Хитрые, мерзкие и садистские наклонности у каждого второго, а то и первого. — Сынок, погуляй на улице, — Злата спешно выпроводила Фиму из комнаты и закрыла дверь. Я снова незаметно кивнул ей. Она поняла меня и щелкнула задвижкой на двери. — Правильно, — кивнул фриц, — Не хочу, чтобы нам кто-то мешал. Его напарник встал под дверью. Соблюдают меры безопасности. Все-таки предполагают, что Злата захочет от них смыться? Или это они просто инструкцию соблюдают? Хрен их разберет. Надо мне нож складной на рынке прикупить и носить с собой для таких случаев. С ножом мне привычнее обращаться, чем с табуретом. — Фройляйн Злата, — «колбаса» впился в девушку испытывающим взглядом. — Два дня назад к вам приходил гауптштурмфюрер СС Карл Гогензайм. Так? — Да, — кивнула Злата, и игриво тряхнула волосами, поправила под халатиком грудь, будто вспоминала их «яркую» встречу. — Во сколько это было? — Я точно не помню, но уже стемнело. Примерно в одиннадцать вечера. — Зачем он приходил? — Известно зачем, — надула губки девица. — За тем же, что и вы недели две назад. — Десять дней назад, — уточнил обершарфюрер, чуть улыбнувшись одним уголком рта. Ага… Не все так плохо. Интересно, в «подвал» Злату не потащили из-за того, что она оказывала свои особые услуги «колбасе» и он на нее запал? Нет, вряд ли… Запал-то запал, вот только такие крысы ничем не гнушаются. Скорее всего, у Златы есть покровитель званием повыше. Она мне ничего о нем говорила. Хотя, возможно и не знает, что кто-то из ее клиентов попросил дознавателя обращаться с ней деликатнее. Много всяких чинов через Злату проходят, а она в них особо не разбирается. Так-с… Надо устранить этот пробел. Составить список поимённый и со званиями всех ее постоянных клиентов. Может пригодится. Имя Злата сможет запомнить, а вот в погонах и нашивках разбирается, как тракторист в балете. А что, если?.. В голову неожиданно пришла полубезумная мысль. Что если попросить Фиму запоминать, а потом рисовать погоны всех, кто вхож к ним в комнату. Мальчик явно одаренный в рисовании. Хоть и считают его ущербным в общении и социализации. Как там эта болезнь называлась? Не помню, когда ты вроде отсталый, но в то же время гений. Какой-то нестандартный вид аутизма, вроде… — Во сколько господин Гогензайм ушел? — продолжал спрашивать дознаватель. — Так почти сразу и ушел, — скривилась Злата. — Буквально на пол часика его и хватило. А еще солдат называется. — Он не солдат, — уточнил фриц, как бы принижая сексуальные достоинства своего земляка. ¬— Зондеркоманда «Х» Аненербе не солдаты. Он что-нибудь рассказывал про свою деятельность? — Конечно, — закивала Злата, — Много чего рассказывал. Но не в тот вечер, а раньше. А в тот вечер, как мне показалось, Карл, то есть господин Гогнзайм, куда-то очень торопился. Был чем-то крайне обеспокоен. У нас даже не сразу все получилось с ним. Ну… Вы понимаете?