— У меня прекрасная мысль. Пошли, Алекс, там нам будет удобнее. Я мысленно улыбнулся, ведь мой план похоже сработал. Девушка вытащила из ящика стола ключ и первой вышла из кабинета. Я за ней. В коридоре она заговорщически огляделась. Соседние кабинеты уже пусты и закрыты. Свет горит где-то внизу на посту проходной. Судя по всему, в здании мы почти одни. Она вставила ключ в замочную скважину графского кабинета, провернула его и распахнула дверь, призывно на меня посмотрев. — Граф это не одобрит, — пробормотал я, сделав маленький шажок назад. — Смелее, Алекс, — девка вцепилась в мое запястье и затянула внутрь по направлению к кожаному дивану… Глава 13 Дверь за нами захлопнулась. Марта торопливо заперла ее на ключ изнутри. Хищно прищурилась и набросилась на меня, вцепившись ногтями в мою спину. Даже сквозь одежду, я почувствовал ее «когти». — Ты пахнешь грубым мужиком, Алекс, — бормотала она, покрывая мое лицо и шею поцелуями. Ее горячее дыхание становилось все чаще. Пора переходить в наступление. Корчить дальше из себя лошка — уже перебор. Да и сдерживаться совсем не хотелось. Я схватил Марту за упругую попку и притянул к себе. Прижал так плотно, что почувствовал ее тепло внизу. Она пыталась расстегнуть пуговицы на горловине моей гимнастерки, но ухоженные ноготочки не справлялись с грубой тканью. Тогда она рванула ворот, и пуговки покатились по паркету. Спешно стянула с меня гимнастерку и провела ладонью по моему торсу, сжимая пальцами бугры грудных мышц: — Какие у тебя мускулы, Алекс! — восхищено выдохнула она. — Это все деревенская жизнь, — ухмыльнулся я. Сбросил с нее жакет и принялся стягивать юбку. Вещи наши вперемешку летели по сторонам. Кружевной бюстгальтер повис на рупоре граммофона. Марта терлась об меня грудью и укусила за ухо. Я чуть не ойкнул. А девка любит жестко. Что ж… Это я ей могу устроить. Больше недели у меня не было женщины. Я швырнул ее на диван и навис над ней, как стервятник над вожделенной добычей. Вошел в нее грубо, одним толчком. Диван возмущённо покачнулся и заскрипел. Марта охнула и застонала, закатив глаза. Я схватил ее за волосы на затылке, а второй рукой за грудь. Скрип дивана усилился, но нам было не до него. Потом я перевернул девку на живот и прикусил зубами ее за спину, где она переходит в шею. Как лев за загривок львицу. Марта выгнула спину и снова застонала. Черт! Только бы нас никто не услышал. Я грубо зажал ей рот ладонью, и снова вошел в нее. Несколько сильных толчков оказалось достаточно, чтобы довести ее до апогея. Тело ее скрутил спазм блаженства. Она всхлипывала и извивалась подо мной, а через несколько секунд обмякла. Все… Больше можно не сдерживаться. Я уткнулся ей в плечо, чтобы самому не издать вопль. Через минуту мы лежали голые на диване и тяжело дышали. Перед глазами плыли круги, а кабинет утонул в густом, как вата воздухе, сквозь который ничего не слышно, кроме нашего дыхания. — Ты лучший, Алекс, — наконец, смогла пробормотать Марта, поглаживая меня и пропуская между пальцев волоски на моей груди. Я лишь глупо хмыкнул, что-то пробормотал на счет ее божественной красоты, изобразил пионерско-смущенный вид, а про себя подумал, что в этом плане женщины на дядю Сашу никогда не жаловались. Но немка тоже хороша. Та еще штучка… — Я хочу курить, — сказала Марта и вспорхнула с дивана. Я невольно залюбовался ее безупречным телом и мраморной кожей. Хоть и не люблю бледных девиц, но такая бледнота, цвета молочной кости, смотрелась дорого и аристократично. — У меня нет сигарет, — виновато пожал я плечами. Хотел сказать, что не курю, но в последний момент сдержался. Некурящих сейчас почти нет. Некурящий вызывает подозрение. — Я сейчас, — девушка наспех оделась, пригладила взлохмаченные волосы и глянула на себя в зеркало. Лицо поцарапано моей щетиной, но в голубых глазах нескрываемое блаженство. Много ли для счастья надо фашистке? Хорошо отыметь и все. Похоже, у Марты был недотрах. Взял себе это на заметку, нужно знать слабые места каждого врага. Хотя сейчас, врагом она не казалась. Но если надо будет, я ликвидирую ее без колебаний. А секс… Секс просто оружие. Так уж получилось, что оружием я владею. Марта отперла кабинет и выскользнула в коридор, обернувшись и подмигнув мне: — Жди здесь. Я тебя замкну. Схожу вниз и попрошу у постового сигарет. Блин… Ведет себя так, будто это она меня отымела, а не я ее. Хотя по началу так и было. Все-таки додик, которого я старательно продолжал изображать, не сразу раздухарился. Я слышал, как щелкнул запираемый замок. Времени мало. Скорее… Вскочил с дивана и подбежал к столу графа. Так! Что тут у нас? Стол завален бумажками. На некоторых штамп «секретно». Некоторые, судя по печатным орлам и обилием каких-то еще непонятных штепсельных регалий, являются крайне важными документами. Рука сама потянулась к бумагам, но мозг разведчика вовремя дал команду «СТОП». Слишком подозрительно, что такие важные бумаги валяются в рабочем беспорядке на столе графа. Почему он не убрал их в сейф? Ответ пришел сам собой. Я пригляделся. Ага, а бумажки-то не просто так валяются. А выложены в каком-то хитром порядке. Их верхние углы образуют некую фигуру в виде изогнутой лесенки. Вроде бы лежат хаотично, ан нет… Будто кто-то выложил их, придав хаосу определенную запоминающуюся форму. И вот еще, еле заметная белесая ниточка прицепилась к листочку крайнего документа. Если его сдвинуть, ниточка тоже сдвинется, а сейчас она образует петельку. Причем если этот документ не трогать, а взять соседние, то все равно эта ниточка, с большой вероятностью, сместится и петелька разрушится. Ну, граф! Ну, хитер бобёр! Проверить меня решил. Ловушек на столе настроил. Бля-я… Это, что получается? Это не я Марту в кабинет заманил, а она меня? В рот просроченный компот! Все-таки это она меня трахнула. Вот сучка, все было заранее спланировано. Но проверку я, кажись, прошел вполне успешно. А Марта та еще актриса. Но в сексе не похоже, что она притворялась. Трудно изобразить такой экстаз и страсть. Да и зачем? Целью было — оставить меня одного в кабинете графа. Значит, девка просто получила от «работы» удовольствие. Ей определенно понравилось задание, которое ей поручил граф. Что ж… Надо быть настороже. Я пытался разглядеть в бумажках, не сдвигая их, хоть какую-то полезную информацию. Но документы просматривались лишь фрагментарно, в виде сплошных наложений. Хитро разложены, что ни хрена не разглядишь. А мне не давала покоя мысль о музейных ценностях, которые должны были доставить в ближайшее время в Псков из Царского села. Оно еще не захвачено, и груз вывозиться будет тайно. Мне, ой, как нужна информация о том, кто, как и куда именно его доставит. Если узнаю, то попробую отбить у фашистов эти самые Фаберже. Только вряд ли такая секретная инфа будет вот так свободно валяться на столе, даже ради проверки. Слишком рискованно это. Скорее всего на столе представлена бутафория, либо документы, уже утратившие актуальность. А настоящие секреты граф хранит в сейфе, который примостился черным «гробом» в углу кабинета. Я осмотрел старый сейф, окаменевший от многочисленных слоев старой краски. Так-с… Замок на толстенной двери — сувальдного типа. Судя по величине и виду замочной скважины — ключ очень массивный. В виде стержня и двух бородок на конце. Вряд ли такой ключ граф будет каждый день в кармане таскать. Громоздкий он слишком. А на работу он ходит без портфеля, папки и прочих сумок. Значит, ключ спрятан где-то в кабинете. Я бегло осмотрел обстановку. Заглянул в каждую вазу, за каждую картину. Нет, это все банальщина для тайника. Нужно найти такое место, на которое в жизни никто не подумает, что там ключ храниться может. Что здесь такого есть? Взгляд мой зацепился за граммофон с огромным сверкающим рупором. Граф, тот еще меломан. Правда обычно он слушает компактных патефон, а граммофон, может быть… Запустил руку в медный рупор, напоминавший гигантский цветок. Пошарил внутри. Есть! Нащупал скрытый крючок, а на нем висящий ключ. Поспешил к сейфу и открыл его. Ну-с, посмотрим, что ты хранишь в сейфе, хер граф. Я замер, тщательно фиксируя предметы, заполняющие бронированный шкафчик. Эх, все бы их внимательно рассмотреть, но, боюсь, времени у меня совсем немного, так что прикинем хрен к носу, где тут может лежать то, что мне нужно. Вдох, сосчитать до четырех, выдох. Поехали. Кожаный футляр с вычурной пряжкой — это явно не то. Судя по виду, в нем какие-то цацки. Наверняка устрашающе дорогие и дико антикварные, иначе бы граф их не стал складывать в сейф. Пачка писем, перевязанных лентой. Изящный почерк и едва заметный тонкий аромат духов. Любовная переписка? Не то… Тетрадь в кожаной обложке с золотым тиснением… Открыл страницу, пробежал по мелким буквам на немецком. Стихи? Граф еще и поэт? Ну а, собственно, почему нет? Он у нас человек, отягощенный чувством прекрасного во всех областях, так что… Опа! Чуть не пропустил! Почти ведь отложил этот «тайный дневник Лоры Палмер», внимательнее надо быть, дядя Саша! Под задней обложкой лежал сложенный вдвое листок, исписанный крупными, почти печатными буквами. И немецкий для человека, который это написал, явно неродной. «Дорогой Отто! Я все сделала, как вы написали — устроилась медсестрой в госпиталь в том особняке, и мне представился случай проверить ту самую нишу. В ней действительно оказался нетронутый тайник, до которого не дотянулись загребущие руки кровопийц. Шкатулка у меня. Я передам ее своему доверенному лицу, и если ничего непредвиденного не случится, то он доставит ее на станцию Заовражино. Тридцатого августа ваши люди смогут забрать ее на перроне. Как узнать моего человека и пароль вы знаете. Жду не дождусь освобождения. Всегда рада вам служить. М». Вот оно! Сердце радостно заколотилось. Значит, какая-то с*чка в Царском Селе работает на фашистов и с нетерпением ждет, когда его захватят. Вот дрянь… Даже кулаки сжались. И перед глазами мелькнули старые фотографии, на которых было запечатлены «освобожденные» дворцы и особняки этого уютного питерского пригорода. Этого ты ждешь, дрянь, да? Как авиабомбы разнесут в щебень всю красоту твоего родного городка?! Я сцепил зубы и стал сосредоточенно возвращать на места предметы. Здесь вроде не было никаких скрытых ловушек, вряд ли граф нафаршировал ими весь свой кабинет. Но в любом случае, все должно лежать как было. Футляр, тетрадь, пачка писем… Так, письма лежали чуть неровно, вот так. Я отступил, посмотрел на распахнутый сейф еще раз. Отлично, как ничего и не брал. Теперь осторожно прикрыть дверцу сейфа, чтобы металл о металл не лязгнул. Дважды повернуть массивный ключ. Замок скрежетнул. Я осторожно извлек ключ из скважины. В коридоре раздался стук каблучков Марты. Она пританцовывала и мурлыкала под нос какую-то задорную песенку. Длинным прыжком я переместился к граммофону и сунул ключ в рупор. Когда дверь распахнулась, я уже сидел на уголке дивана, в том самом месте, где Марта меня и оставила. — Алекс? — она ослепительно улыбнулась, ее быстрый взгляд обежал кабинет. Точняк, эта горячая блондинистая стерва с самого начала знала, что затащит меня сюда. Сейчас молчала, потому что заготовленное «Что ты делаешь?!» ей сказать не удалось. — Граф не будет против, что я ненадолго позаимствовал книгу? — невинно сказал я и приподнял с колен томик Германа Ленса. Надо же, какая ирония судьбы! Торопливо отступая на стартовые позиции, я схватил с полки книгу под названием «Вервольф». Этот культовый нацистский бестселлер я не читал, просто знал, что он существует, и что там про бедного крестьянина, у которого в Тридцатилетнюю войну убили всех родных, и он начал кроваво мстить, набрав себе банду таких же отморозков. — Мы ему не скажем, — хитро улыбнулась она, подмигнула и провела рукой по влажным волосам, — Я не слишком долго отсутствовала? Не скучал? Я приняла душ. Посвежевшая после душа, она выглядела еще очаровательнее, в этом ей не откажешь. Даже в штанах стало немного теснее. Но у Марты явно были другие планы.