– У меня с собой зеленка. И почувствовал солнечный жар на пятке, не жар горячего песка, а жар открытого солнца. Я пошел к своей сумке, и чем дальше я отходил от Андрюши, тем слабее становилась боль. Словно натянутая между нами нить растягивалась, но все-таки не рвалась окончательно. Эта нить была очень крепкая. Когда я закончил обрабатывать ногу Андрюши (мы оба морщились от боли), то немедленно пошел к Максиму Сергеевичу, чтобы доложить о столь странном ощущении. Максим Сергеевич сказал: – Не разбираюсь в связи между симбионтами. Но звучит интересно, хотя и несколько неудобно. Я сказал: – Жорж и Эдуард Андреевич говорили нам, что такое может быть. Но что теперь делать? Так будет всегда? Я не понимаю. – Все мы чего-то не понимаем и всю жизнь учимся, – сказал Максим Сергеевич. – Советую тебе обратиться к специалистам. На обратном пути я хромал вместе с Андрюшей, а Володя и Боря над нами смеялись. – Дрочер, ты теперь осторожнее со своим хобби! – А то лишишь невинности бедняжку Арлена! – Ему-то рука нужна только для того, чтобы пушку держать! – Он страшно оскорбится! – И такая большая, красивая и чистая дружба закончится! Я сказал: – Все, отстаньте! – Или наоборот! – Вдруг дружба от этого только укрепится! – Станете ближе! Тогда уже Фира сказала: – Мальчики, ну что вы в самом деле к ним пристали? Не видите, им больно? После обеда я подошел к Эдуарду Андреевичу со своей проблемой. Он сказал: – Замечательный признак. Все идет хорошо. Это значит, что твой паразит настраивается на других паразитов, ищет их. Он активен, здоров и весел. Потом Эдуард Андреевич помолчал, но в конечном итоге все-таки добавил: – В отличие от тебя. Я сказал: – Я тоже активен, здоров и весел, насколько это возможно. Я теперь всегда буду чувствовать Андрюшу? – Насколько я знаю, нет. Все пройдет через некоторое время, просто небольшая вспышка. Это не слишком-то удобно, но такое иногда происходит. Однако связь можно развивать и контролировать. Есть солдаты, специализирующиеся именно на этом. Эдуард Андреевич сказал: – Давай-ка, Жданов, подождем, пока еще чей-нибудь червь не изъявит желание пообщаться, и тогда устроим маленький эксперимент. – Эксперимент? – переспросил я. – Не пугайся, он безобидный. Просто игра в жмурки. Может быть, если мы обратим внимание на период построения вашей связи, она будет более продуктивной в дальнейшем. Я согласился с тем, что потренироваться стоит. – Ты можешь сейчас ощутить, что делает Андрюша? Я задумался. Тут слишком легко было ошибиться, ведь я хорошо его знаю. Я сказал: – На самом деле, я мог бы угадать и убедить себя в том, что я почувствовал. Например, я знаю, что он сейчас с Дианой. – А ты сосредоточься. Вы довольно далеко друг от друга, но через пару лет это расстояние ничего не будет для тебя значить. И даже куда большее расстояние ничего не будет для тебя значить. Я закрыл глаза и постарался ощутить, что делает сейчас Андрюша, некоторое время все было темно и пусто, разве что приходили на ум обычные мысли: Андрюша лежит, Андрюша читает. А потом я почувствовал холодную землю под руками, почувствовал совершенно ясно, будто это я прикасался к ней. Земля, не нагретая солнцем, мягкая, рыхлая. Я сказал: – Он копает. – Да? Я посмотрел на свои руки, ожидая, что они окажутся грязными. Руки были чистые. – Да, – сказал я. – Наверное, они с Дианой ищут личинок. – Удивительный молодой человек. Ты уверен, что ты почувствовал, а не угадал? – Да, – сказал я. – Почувствовал. Эдуард Андреевич похвалил меня и дал мне гематоген. А это, между прочим, не только единственная сладость, которую нам разрешают есть, но также и моя любимая сладость. После ужина я вдруг ощутил некую пустоту, отсутствие связи и уже, как ни старался, не мог почувствовать то, что ощущает Андрюша. Наверное, это к лучшему. Такое положение дел показалось мне несколько некомфортным. С другой стороны, конечно, я всегда стремился быть частью коллектива, а такое умение может быть очень полезным, поэтому, конечно, его надо развивать. Просто это немного непривычно. Запись 91: Жмурки Через три дня Володя и Боря тоже ощутили нечто подобное, но я узнал об этом случайно. Боря выглядел очень и очень подавленным. Не знаю, что произошло, однако, со слов Вали, они с братом поругались из-за Космоса, и Володя сказал, что считает ужасным то, что Боря отправится в Космос вместе с ним. Боря страшно разозлился, хотя Володя, так отметила Валя, говорил очень мягко и явно волновался. Боря сказал, если верить Вале: – Считаешь меня слабаком, да? После этого Боря довольно сильно порезал себе руку ножом. Он хотел, по-видимому, продемонстрировать, что боль его не волнует, однако эффект вышел неожиданный, вскрикнул Володя. Казалось бы, ничего страшного не произошло, Володина рука была в порядке, однако на Борю эта реакция произвела неизгладимое впечатление. Ему стало очень стыдно, и он долго извинялся, чувствовал себя плохо, не мог найти себе места. Узнав об этом от Вали, я доложил Эдуарду Андреевичу, что схожую реакцию продемонстрировали Володя и Боря. И Эдуард Андреевич объявил жмурки. Для чистоты эксперимента пригласили и наших друзей, чей паразит был пассивен.