– Не говори так. – Я ничего не боюсь, потому что я знаю, что я буду ужасно классным, даже если попаду в беду. Помнишь, как я провалился под лед? Я помнил. Год назад на занятии по ориентированию нас с Борей распределили в одну команду. Чтобы сократить путь, он пошел через замерзший пруд, от чего я его всячески отговаривал, потому как то было прямое нарушение техники безопасности. А потом я пошел за ним, не мог же я его оставить. На середине пруда мы поссорились. Не помню, почему мы ссорились, но помню один момент. Боря сказал: – О Боже мой. А я сказал: – Бога нет. И Боря так разозлился, что топнул ногой. Лед под ним пошел трещинами и провалился. Я сделал все по инструкции, лег на живот, кинул ему веревку и вытягивал как можно медленнее. Я смотрел ему в глаза, и мне было так страшно, что я сначала не замечал, какой восторг отражается у него на лице. Губы – синие, глаза – красные (от резкой смены температур лопнули сосудики), а зубы снежно-белые, и радостно открытый рот. Вот так. И вот сейчас, не зимой, а летом, невероятно далеко от того замерзшего пруда, я сказал Боре: – Я тебе тогда позавидовал. А Боря сказал мне: – Я знаю. Он схватился за мою руку, поднялся и, чуть пошатываясь, отправился за бутылками. Оказалось, что «Байкал» разбился, но «Крем-сода» осталась целой. Я все объяснил Максиму Сергеевичу, как оно случилось. Максим Сергеевич сказал: – Мне лень тебя наказывать, Жданов, накажи себя сам. Запись 23: Я ее видел! Самая красивая девочка шла к первому корпусу вместе с той девушкой, которая игриво пела серьезные песни в кафе. Теперь, за пределами сцены, девушка показалась мне старше, так что стоит писать о ней – женщина. И хотя они с девочкой вовсе не были похожи, я сделал резонный вывод: самая красивая девочка – дочь певицы. На самой красивой девочке были шорты и длинная майка с каким-то рисунком, который я не успел рассмотреть. На солнце она выглядела еще более золотой, совсем как статуэтка. Жаль, я не умею писать стихи. Но если бы умел, все равно не стал бы тратить время на такие глупости. Запись 24: Клятва Арлена Клянусь всеми силами поддерживать нашу дружбу до конца жизни. Никогда не предам, что бы ни случилось. Всегда буду помнить о данных мною обещаниях. Везде, и в Космосе тоже, буду спешить на помощь, если придется, своему лучшему другу Андрею Романовичу Арефьеву. Всегда буду на его стороне, даже если будет непросто быть на его стороне. Всегда буду верить ему, даже если никто больше ему верить не будет. До конца буду сражаться за то же, за что и он. Как настоящий товарищ клянусь проявить лучшие качества и, если потребуется, отдать за друга жизнь. Клятва будет скреплена кровью, и мы станем как братья. Запись 25: Клятва Андрюши Клянусь быть другом для Арлена Георгиевича Жданова и всегда поступать правильно в этой дружбе. Клянусь понимать и стараться быть понятым. Клянусь быть привязанным и не предавать. А если я умру, то пусть обо мне останется хорошая память. Еще, если я умру первым, завещаю свои рисунки, игрушки, все книжки и любое имущество, которое у меня будет к тому времени. Клятва будет скреплена кровью, и мы станем как братья. Запись 26: Братание Мы с Андрюшей теперь побратались! Так мы решили, потому что завтра начнутся у нас процедуры и вдруг мы станем другими, все забудем или умрем. А теперь у меня на ладони будет большой шрам, в который уместится наша дружба и все чудесные воспоминания. Мне теперь так легко все вспоминается! Однажды, например, мы с Андрюшей оба заболели и весь день болтали по телефону. Андрюша рассказывал мне разные страшные истории, а еще мы вместе придумывали рассказ о том, как наш пионерский отряд отправился на экскурсию и мы все героически погибли. А как-то раз перед Новым годом мы гуляли. Было снежно, и все блестело. Мы катались на горке, и я спросил Андрюшу: – Ты веришь в то, что можно сделать всех людей счастливыми? Андрюша поднялся по лестнице и встал на платформе перед спуском. Он сказал: – Я верю в то, что люди воюют за всякое. Я расстроился так сильно, что чуть не заплакал. А Андрюша сказал: – Но еще я верю в то, что люди вроде тебя очень стараются. Это хорошо – стараться. Так можно кому-то помочь. Он поправил завязки на своей кроличьей шапке, шмыгнул носом, развернулся, сел и съехал с горки вниз. Я не спешил ехать следом, стоял задумавшись. Под рыжим светом фонаря бежевая шапка Андрюши казалась почти клубнично-красной. Мне стало очень приятно оттого, что Андрюша в меня верит. Так и должны поступать настоящие друзья. – Эй! – сказал я ему. – Я тоже в тебя верю! Радостный, я решил съехать с горки, я подумал, Андрюша успеет отойти, но он так и сидел, а я уже несся на него. Так я в него врезался, и он упал носом в снег. Мне стало так стыдно, а Андрюша сказал: