— Тоже буду пирог, — решает Джейми. — Да, и еще белое вино. — Что я говорил? — шепчет мне на ухо призрак Финна. — Женщины любят заказывать белое вино. Даже в пабе. — Нет ли здесь случайно лампы, в которой ты мог бы скрыться? — Я квотербек, Чесс, а не джинн. — Что за улыбка? — спрашивает Джеймс, вмешиваясь в нелепый и, вполне вероятно, нездоровый разговор, происходящий у меня в голове. — Предвкушаю горячую еду, — вру я. Он смотрит на меня так, словно знает, что я лгу, но, к счастью, решает промолчать. Приносят напитки, и пока мы ждем заказ, появляется оркестр и начинает играть. Это настоящий ирландский оркестр, с флейтистом, двумя скрипачами и даже аккордеонистом. И они хороши. Вскоре бар наполняется живой музыкой и пританцовывающими людьми. Солистка — молодая девушка с вьющимися волосами и голосом эльфа. Мы едим под их аккомпанемент. Это почти идеально, наслаждаться прекрасной музыкой и отличной едой в компании хороших друзей. Я могу видеть себя в будущем, где будет много таких вечеров. Моя жизнь будет хороша. Знаю это. Чувствую нутром. На меня снисходит умиротворение. Со мной все будет в порядке. Неважно, что дальше, со мной все будет хорошо. Но достаточно ли этого? Группа заканчивает песню, и певица принимает пинту «Гиннеса» от официантки. Она делает большой глоток, прежде чем поставить бокал на табурет рядом. — Я обожаю фильм «Нечто замечательное», — говорит она в микрофон. Толпа одобрительно свистит. Она кивает, ее кудри подпрыгивают. — Особенно прекрасен финал. Помните? Все как один, мы кричим: «Ты отлично смотришься в моем будущем!» Смех наполняет маленькое пространство. — О-да, так романтично. — Исполнительница хватает свой тамбурин. — Мы собираемся отдать небольшую дань уважения фильму «Нечто замечательное» и группе Lick the Tins , которые создали блестящий кавер к картине. Я улыбаюсь, но где-то в глубине сердца зарождается неприятное чувство. Оркестр начинает играть кельтскую версию «Не могу не влюбиться», и сердце сжимается. О Боже, меня действительно преследуют призраки. Люди вокруг начинают подпевать, меня окружает живая стена звука, настойчиво утверждающая, что некоторым вещам просто суждено случится. И я не могу этого вынести. Не могу смириться, что Финн не рядом, не усмехается мне на ухо, требуя взять его за руку, и подурачиться вместе. Он делал так с самого начала. Он знал. Все время пытался объяснить мне, кем мы были друг для друга. Просто я не слушала. Финн может быть упрямым, и его отказ пойти на уступку все еще слегка выводит меня из себя. Но он мой. Рыдание вырывается наружу. Я то ли смеюсь, то ли плачу. Джеймс пристально смотрит на меня. — Что случилось? — Песня. Элвис. Он повсюду. Джеймс хмурится, склоняясь ближе, чтобы мы могли слышать друг друга, окруженные безудержным пением. — И поэтому ты плачешь? Качаю головой, слезы катятся по лицу. — Я люблю его. — Элвиса? — растерянно спрашивает Джейми. — Финна. Я люблю Финна. Не имеет значения, где я… — беспомощно указываю на оркестр. — Он — моя судьба. Джеймс мягко улыбается. — Твое совершенное несовершенство. — Я должна сказать ему. — Скажешь. — Джеймс перегибается через стол и кладет ладонь на мою дрожащую руку. — Не хочешь выйти и позвонить ему? — У него сейчас игра. — Вытираю щеки. — Я должна сделать это лично. — Хорошо. — Джеймс сжимает мою руку. — Мы доставим тебя домой, как можно скорей. Домой. Мне нужно домой. Духота в помещении и звуки оркестра подавляют. — Мне надо выбраться отсюда, — говорю я Джеймсу. — Не могу дышать. Я должна увидеть Финна. Должна… — Все в порядке, — заверяет Джеймс. — Не паникуй. Пальцы не слушаются, когда я достаю бумажник из сумочки и вытаскиваю несколько банкнот. — Хочу прогуляться. Джеймс хватает меня за запястье. — Ты не пойдешь одна. — Я выросла в этом городе, Джеймс. Со мной все будет в порядке. — Не важно, — настаивает парень. — Мы идем с тобой. Он бросает на стол еще пару купюр и придавливает их пустым стаканом, чтобы удержать на месте. Не могу больше ждать; я уже на полпути к выходу, когда Джеймс с Джейми меня догоняют. Спотыкаясь, выхожу на улицу и глубоко вдыхаю ледяной воздух. Легкие горят, но я делаю следующий вдох. Джеймс и Джейми стоят рядом. — Ты в порядке? — спрашивает Джейми, кладя руку мне на плечо. — Да. — Я слабо улыбаюсь. — Простите за драму. В уголках ее глаз за линзами очков появляются морщинки. — Влюбиться — довольно волнительный опыт. — Я не должна была бросать его. Надо было остаться. Джеймс достает сигарету и закуривает. — Если отъезд помог тебе наконец понять, что он тот самый, то не стоит корить себя. — Он делает затяжку и выпускает облачко дыма. — Считай, что время потрачено не зря. — Я сделала ему больно. — Что-то мне подсказывает, что он тебя простит. — Джеймс подмигивает, а затем смеется. — Мой ворчливый мишка Чесси в отношениях с квотербеком. Неужели чудеса никогда не прекратятся? — По-моему, Джеймс слегка ревнует, — поддразнивает Джейми. — Хотел бы заметить, что был влюблен в Мэнни еще до того, как Чесс с ним познакомилась, и до того, как встретил тебя. — Джеймс щелчком стряхивает пепел с сигареты. — Сейчас кажется слишком странным держать его в своем дрочебанке. Сразу представляю осуждающее лицо Чесс и... тотальное убийство стояка. — Тебе не полагается иметь дрочебанк, — говорю я. — У тебя есть Джейми. — Когда я посещаю свой банк, Джейми всегда рядом, чтобы понаблюдать, — парирует Джеймс с коварной усмешкой. — СМИ (слишком много информации - примечание переводчика), — фыркает Джейми, ущипнув его. – Из-за тебя у Чесс будет несварение желудка. — Ну, она уничтожила мою любимую фантазию, так что мы квиты. Знаю, Джейми неудобно передо мной, но также понимаю, что Джеймс просто пытается отвлечь. У него хорошо получается. Мы обмениваемся тайной улыбкой, одной из тех, что часто помогала нам пережить трудные времена. Меня переполняет благодарность, я хочу обнять своего лучшего друга. Он молча подмигивает в ответ. — Я бы показала тебе средний палец, — говорю я с притворным раздражением, — но здесь слишком холодно. Прячу ледяные руки под мышки.