– Какая ваша комната? – Номер шесть. – Это была комната мистера Пеннимана. – Я не знал, что он был художником, – сказал Квиллер. – Я думал, он финансировал Центр искусств и издавал газету. – Он был покровителем искусств, и его студия служила… – …временным убежищем? – подсказал журналист. – Я, видите ли, – осторожно добавила мисс Берри, – работала в мастерской Пеннимана много лет назад. Он выразил удивление, а потом спросил, собирается ли она прийти на открытие выставки Грэма. – Я не собиралась, но… – Почему бы вам не прийти, мисс Берри? Я лично буду наливать вам шампанское. – Может быть, приду. Я никогда не трачу времени на вернисажи, но вы кажетесь мне интересным молодым человеком. Ваш энтузиазм воодушевляет. – Как мне там найти вас, мисс Берри? – О, вы увидите меня. Седые волосы, челка, и я хромаю. И глина под ногтями. Довольный тем, как убедителен он был, Квиллер положил трубку и на подъеме закончил статью о Максе Сорэле. Он отдал ее Райкеру и уже собрался было уходить, когда зазвонил телефон. Мужской голос произнес: – Это вы пишете статьи о ресторанах? – Да, колонку для гурманов веду я. – Я желаю дать вам совет. Чтобы ни строчки о «Телячьих нежностях». – Почему это? – Нам ни к чему, чтобы газеты печатали что-либо о них, понятно? – Вы связаны с этим рестораном… сэр? – Я просто предупреждаю вас. Делайте, как говорят, а то потеряете больше половины рекламы. – Послышались короткие гудки. Квиллер рассказал о звонке Райкеру: – Он говорил, как эти крутые парни из гангстерских фильмов. Нет, пришить меня они не угрожают. Грозятся только снять рекламу. Может, кто-то хочет уничтожить ресторан Сорэла? Ты ничего не слышал? – Мда, спрошу об этом босса, – сказал Райкер, устало вздохнув. – Завтра выходит твоя статья о сырах, потом фермерский рынок, но то, что ты написал об этих «Окаменелостях», мы не можем напечатать. «Благоухающие креветки! Превосходные зубочистки!» Ты что, с ума сошел? Что у тебя там еще по программе? – Клуб «Только толстяки». Я иду туда сегодня вечером. – Какие-нибудь новости от Джой? – Ни слова. Но я уже расследую это дело. Если бы только у меня было немного свободного времени… Квиллер встретился с Хикси в центре «Даксбери Мемориал». Она выглядела на редкость невыразительно, несмотря на пышный парик и узкий оранжевый в белый горошек костюм. – У меня смешной вид? – спросила она. – Я потеряла накладные ресницы. Я все время что-нибудь теряю. Везде, только не на весах. C’est la vie![21] Обед у «Толстяков» проходил в зале для встреч и был отмечен исключительно скромной кухней. Потом была небольшая проповедь для «тех, кто решил похудеть». Объявили чемпиона за текущую неделю. А несколько вероотступников, среди них и Хикси, исповедались в грехах. Подали коктейль из капустного сока, за ним последовали легкие закуски. – А! Еще один постный суп! – воскликнула Хикси с поддельным восторгом. – Сегодня они действительно капнули в него немного бульона. А гренки! Таких я не пробовала со времен моего детства в Мичигане, когда я ела солому с крыши сарая… Вы думаете, это на самом деле гамбургер? – спросила она Квиллера, когда прибыло главное блюдо. – По-моему, это семена винограда, склеенные при помощи эпоксидной смолы. Вам нравится брюссельская капуста? У нее вкус, как… у влажного папье-маше. Мы дождемся десерта! Они делают его из воздуха, воды, угольной смолы, бикарбоната фосфора, растительного клея и искусственных ароматизаторов. Et voilà![22] – пирог со сливами! По дороге домой Хикси сказала: – Если честно, то жизнь несправедлива. Почему я не родилась с прекрасной фигурой вместо блестящих умственных способностей и красивого лица? У меня нет мужчины, потому что я толстая, а толстая потому, что у меня нет мужчины. – Вам нужно хобби, – посоветовал Квиллер. – Что-либо, что будет вас увлекать. – У меня есть хобби – поглощать еду, – сказала она в своей обычной бойкой манере. Но когда они поднимались по лестнице, эта беззаботная девица вдруг заплакала, закрыв лицо руками. – Хикси, что с вами? – спросил Квиллер. Она покачала головой и зарыдала. Он взял ее за руку и повел по лестнице наверх. – Пойдемте в номер шесть. Вы выпьете немного. От его голоса слезы полились еще сильнее, и она пошла за ним как слепая. При виде их Коко встревожился: он никогда не видел плачущих людей. Квиллер усадил ее в большое кресло, дал чистый носовой платок, зажег для нее сигарету и налил шотландского виски со льдом. – С чего это вдруг такое море слез? – О Квилл, – сказала она, – я так несчастна. Он терпеливо ждал. – Я не ищу миллионера или кинозвезду. Мне нужен обычный, самый обычный муж. Ну не совсем безмозглый и не совсем бездарный. Но и это не обязательно. Вы думаете, я хоть раз встретила такого? – И она рассказала ему историю своих срывов и неудач. Ему не впервой было слушать подобные признания: молодые женщины часто доверялись ему. – Сколько вам лет, Хикси? – Двадцать четыре. – У вас еще уйма времени. Она покачала головой: – По-моему, мне никогда не удастся привлечь внимание того, кто мне нужен. Я не хочу, чтобы сегодня с одним, завтра с другим, но я привлекаю мужчин, которым нужны только такие. Мне нужно обручальное кольцо, новое имя, дети. Все как положено. Квиллер посмотрел на ее платье, слишком короткое, слишком яркое, слишком обтягивающее. Он думал, какой ей дать совет. Может быть, тут могла бы помочь Розмари? – Налейте мне еще, – попросила Хикси. – Почему ваш кот так смотрит на меня? – Он переживает. Коко понимает, когда кто-то несчастен. – Я редко так расслабляюсь, но у меня недавно случилось несчастье. И я не спала пять ночей. Я вам расскажу, ладно? Вы такой сердечный. Квиллер кивнул. – Я только что порвала с женатым мужчиной. – Она остановилась, чтобы посмотреть на реакцию Квиллера, но он закуривал трубку, и она продолжала: – Мы не могли прийти к общему мнению. Он хотел, чтобы я уехала с ним, а я отказывалась. Только – как законная жена. Мне нужно брачное свидетельство. Права я? – Вы играете по правилам. – Все происходит так, как всегда. Он медлит с разводом, оттягивает его… Хорошее виски. Почему вы не пьете, Квиллер? – Вы еще очень молоды. Хикси не слушала его, целиком поглощенная своей бедой. – Мы уже все решили. Мы собирались ехать в Париж. Я даже начала изучать французский, и тут Дэн объявил… – Она прикусила язык, с испугом взглянув на Квиллера. У него на лице не дрогнул ни один мускул. – Ну, теперь вы знаете, – сказала она, в отчаянии всплеснув руками. – Я не хотела, чтобы это у меня вырвалось. Ради бога не… – Не беспокойтесь. Я не… – Ужасно, если об этом узнает Роберт, он такой правильный. – Хикси остановилась и застонала от досады. – А Джой… вы ведь с ней друзья! Господи, как все перепуталось… Обещайте мне… Ваше виски такое… Не спала пять… Я так устала. – От виски вы будете хорошо спать, – сказал Квиллер. – Проводить вас? Хикси слегка покачивало. И когда Квиллер, поддерживая ее, шел по галерее, они столкнулись нос к носу с Шарлот Руп, которая возвращалась домой с работы. Ее губы сжались в тонкую линию, когда Квиллер пожелал ей доброй ночи.