Райкер, намазывая булочку маслом, озабоченно полюбопытствовал: – Как ты попал к доктору, Квилл? – Мне посоветовал ветеринар, – сказал Квиллер, набивая свою причудливо изогнутую трубку. – Я взял Коко и Юм-Юм к ветеринару, чтобы им почистили зубы. Ты когда-нибудь пробовал открыть рот сиамскому коту? Они считают это страшным покушением на их личную жизнь. – Хотел бы я оказаться там с видеокамерой, – заметил Банзен. – Когда Коко понял, что мы собираемся делать, он превратился в пушистый смерч. Он оказался у ветеринара на шее, ассистент схватил его за ноги, а я за хвост, но Коко вывернулся. Потом он слетел со стола и бросился в собачий питомник. Два ветеринара и мальчик, следившие за собаками, бегали за ним вокруг клеток. Собаки лаяли, люди кричали, кошки чуть не сошли с ума. Коко запрыгнул на верх кондиционера, взлетел на восемь футов от пола и, смотря вниз, сказал все, что он о нас думает. Если вас никогда не поносил сиамский кот, вы просто не представляете себе, что такое ругань! – Я знаю, – сказал Банзен, – у этого кота голос, как у сирены «скорой помощи». – Я вышел из себя, и ветеринар сказал, что скорее мне нужна помощь психиатра, чем коту – услуги ветеринара. Вдобавок меня в последнее время замучила одышка. Вот я и оказался у доктора Бина. – А как вы сняли кота? – Ушли, оставив его там, и вскоре он появился в кабинете, вспрыгнул на стол и непринужденно зевнул. – Один – ноль в пользу Коко, – сказал Райкер. – А что в это время делала Юм-Юм? – Преспокойно ждала своей очереди в коробке. – И наверное, смеялась как одержимая, – сказал Банзен. – Вот такая история, – подытожил Квиллер. – А в результате я на диете. – Ты не справишься с этим. – Нет, справлюсь! Я даже купил весы на призовые деньги. Старинные такие, из врачебного кабинета в Огайо. Квиллер только что выиграл тысячу долларов в конкурсе «Репортаж года», и весь «Прибой» с нетерпением ждал, как этот скупой холостяк потратит свои денежки. – А на что ты ухнул остальные? – спросил Райкер с легким сарказмом. – Послал своей бывшей благоверной? – Да, послал ей сотни две. – Ну и дурак! – Она болеет. – Но у нее богатые родственники, – напомнил Арчи. – А тебе надо купить машину или кое-какую мебель, тогда ты мог бы обустроить квартиру. – А моя квартира в Хламтауне довольно приличная. – Но не настолько, чтобы привести туда новую жену! Этот намек смутил Квиллера. Он думал о нем после ланча, когда они возвращались втроем в офис. Ему было неприятно по нескольким причинам. Во-первых, он не любил творог. Во-вторых, Райкер действовал ему на нервы, пока они ели, но Квиллер позволял ему это, потому что они были старыми друзьями. И в-третьих, главный редактор пригласил их на совещание во второй половине дня. А приглашение от босса ничего хорошего не сулило. Кроме того, босс раздражал Квиллера: он был приветлив и любезен, лишь когда ему это было выгодно. Квиллер появился на пороге главного редактора в назначенный час, в сопровождении Райкера, которому непосредственно подчинялся. – Входи, Арчи. И ты, Квилл, – сказал редактор слащавым голосом, который он приберегал для особых случаев. – Хорошо перекусили? Я видел, как вы выходили из бара. Квиллер ухмыльнулся. Босс усадил их и сам опустился в кресло с высокой спинкой, излучая доброжелательность. – Квилл, у нас для тебя новое задание, – сказал он, – я думаю, оно тебе понравится. Квиллер даже глазом не моргнул и ожидал, что скажет главный. – Ты у нас лучше всех разбираешься в еде, Квилл. Вдобавок в твоих статьях полно прекрасных и нужных идей. Так что эта работа должна быть поручена тебе, и только тебе. Словом, мы назначаем тебя ответственным за «Колонку гурмана». – А это что такое? – вырвалось у Квиллера. – Мы хотим, чтобы ты регулярно писал статьи о хорошей еде и хорошем вине. Ты будешь обедать в самых лучших ресторанах – за наш счет, разумеется. «Дневной прибой» будет платить за двоих. Ты можешь приглашать кого хочешь. – Главный редактор остановился, ожидая бурного проявления радости. Но Квиллер только мрачно смотрел на него. – Ну и что ты скажешь, Квилл? – Не знаю, – отвечал Квиллер. – Я два года воздерживался от спиртного, а сегодня сел на диету. Доктор Бин потребовал, чтобы я сбросил тридцать фунтов. Босс растерялся, но только на мгновение. – Конечно, не нужно есть все – ты только пробуй. А там пусть работает воображение. Ты знаешь, какие трюки использует торговля. Наша ведущая «Кулинарной страницы» не умеет и яйца сварить. Но ее рецепты самые лучшие в стране. – Ну… – Я не вижу причин, почему бы тебе не взяться за это. – Краткое показное радушие сменилось обычной деловитостью. – Мы начинаем в следующий понедельник, статья выйдет в воскресном номере, с твоей фотографией и биографией. Арчи сказал мне, что ты хорошо знаешь европейскую кухню. Квиллер повернулся к своему другу. Редактор публицистики виновато покачал головой. – Я бы посоветовал тебе подстричь усы и сфотографироваться. На своей старой фотографии ты выглядишь так, будто у тебя язва желудка. – Босс встал и посмотрел на часы. – Вот такая история. Поздравляю тебя, Квилл, с новым назначением! Когда они возвращались в отдел, Райкер сказал: – А мог бы ты отложить эту диету на недельку-другую? Ведь новая идея Перси разлетится в пух и прах, как и все предыдущие. Мы затеяли это потому, что узнали: «Утренняя зыбь» вводит рубрику для гурманов. А пока поживешь как король – каждый день новое свидание, и все бесплатно. Тебе, как экономному человеку, это должно понравиться. Ты ведь шотландец. Сначала Квиллер направился в парикмахерскую, а потом в фотостудию, где пожаловался Одду Банзену на новое назначение. – Если тебе нужна компания – я к твоим услугам, – с радостью предложил фотограф. – Я буду есть, а ты записывать. Он усадил Квиллера в кресло, так что у того заломило спину, и повернул ему голову под невероятным углом. – Райкер говорит, я должен выглядеть на снимке бонвиваном, – нахмурившись, сказал Квиллер. Банзен смотрел на него через видоискатель. – В перевернутом виде с твоими усами ты выглядишь как гончая, у которой болит живот. Улыбнись. Квиллер попытался улыбнуться, но повиновалась только одна сторона лица. – Почему бы тебе не начать с «Толедских тостов»? Это самое дорогое заведение. Затем ты можешь посетить все пригородные бары. – Банзен умолк на мгновение, подошел к Квиллеру и развернул ему плечи налево, подбородок – направо. – И еще напишешь статью о «Райских уголках», чтобы люди знали, какие это грязные забегаловки. – Кто пишет статью? Я или ты? – Вот сейчас хорошо. Чуть-чуть улыбнись. Квиллер снова попытался изобразить улыбку. – Ты сдвинулся! Придется попробовать еще раз… Слушай, а если твои кошки узнают о новом задании? Ты же сможешь приносить для них много вкусных вещей. – Я не подумал об этом, – пробормотал Квиллер. У него сразу посветлело лицо, и Банзен наконец сделал снимок. Новый редактор «Колонки гурмана» горел желанием начать работу с «Толедских тостов», но не с Банзеном. Он позвонил Мэри Дакворт. Она была самой выдающейся личностью в его записной книжке. – Мне так жаль, – сказала она, – но я уезжаю на Карибское море. И я уже отказалась от приглашения на обед в Клуб гурманов. Хочешь пойти туда? Ты бы мог написать статью. – А где состоится обед? – В «Мышеловке». Ты знаешь, где это? – В «Мышеловке»? – повторил Квиллер. – Не очень аппетитное название для ресторана. – Это не ресторан, – объяснила Мэри, – это дом Роберта Мауса, адвоката. М-а-у-с. Мышь – по-немецки. Маус – отличный повар. Из тех, кто запирается на ночь в кухне и составляет соус из тридцати семи ингредиентов – по памяти, и выращивает свою собственную петрушку. Говорят, он может отличить правое крылышко цыпленка от левого по вкусу. – И где же эта «Мышеловка»? – На Ривер-роуд. Это странное здание, в котором произошло загадочное самоубийство. Может быть, ты раскроешь его загадку. Это было бы сенсацией. – Когда это случилось? – О, еще до того, как я родилась. Квиллер фыркнул в усы: – Не очень-то свежие новости. – Только не обсуждай их за столом, – предупредила Мэри. – Роберт устал разговаривать на эту тему. Я позвоню ему и сообщу, что ты придешь.