Через несколько минут, рассматривая свисающие с потолка провода и оголенные стены, Джуниор сказал: — Просто не верится! Кто это сделал? По радио его имени не назвали, и репортер не смог узнать никаких подробностей в полицейском участке. Обвинение подозреваемому предъявят только завтра. — Подозреваемому! Да это смех! Полиция, когда прибыла сюда, взяла его с поличным — он вместе с добычей застрял в лифте. Броуди пожаловал сюда собственной персоной… Пройдем на кухню. — Квиллер налил кофе и продолжил: — Я считаю, это тот самый дилер, который звонил тебе и предлагал сделку. Он из Милуоки. Джуниор развернул пакет и вынул из него несколько кусков фруктового кекса. — А почему он был уверен в успехе своего предприятия? — Это была не его идея, по крайней мере он так утверждает. И действовал он не один, а на пару с электриком, который удрал вместе с фургоном сразу, как только отключилось электричество. Удрал на фургоне, принадлежащем дилеру, и тот теперь кипит от бешенства. Он с радостью назвал имя своего подельника, поскольку был уверен: парень специально устроил замыкание, чтобы завладеть фургоном. Преступник ещё не знает, что это была авария электросети. — И как ты обо всём узнал? — Я разговаривал с Броуди. Полиция штата занимается розыском фургона. Послушай, Джуниор, то, что я тебе рассказал, — сведения из полицейского протокола. Если ты не сохранишь все это в тайне, я потеряю уважение в глазах Энди, а тебя станут называть не Джуниором, а иным именем. — Понял, — ответил редактор. — Этого недостаточно. — Честное скаутское!.. Так что же, выходит, если бы не авария с электричеством, эти крысы спокойно скрылись бы с награбленным? Нам просто повезло! — А если бы я не приехал домой, — добавил Квиллер, — подозреваемый, как его милостиво величают, не оказался бы за решеткой. — Кстати, а почему ты приехал? Я был уверен, что ты пробудешь в Перпл-Пойнте до понедельника. И как ты оттуда выбрался? Шоссе ведь всё ещё закрыто. — Что касается последнего вопроса, рекомендую тебе прочесть мой очерк, напечатанный в четверг, а другие вопросы… — И он рассказал о происшествии с невесткой Полли, взявшейся кормить кошек: о том, как кошки пропали, о её паническом звонке, о странном фургоне. — Но когда я вошел в дом, они оказались на месте. И кот, и кошка! Сидели как ни в чем не бывало! Куда же подевались эти черти, когда Линет искала их, и почему они спрятались? Наверняка Коко чувствовал что-то неладное, но мог ли он предугадать, что я, узнав об их пропаже, спешно приеду домой?… Отличный кекс. Кто его пек? — Милдред… А как воры узнали, что тебя не будет дома? — Эта часть истории требует пояснений. — Квиллер привычным жестом разгладил усы. — С помощью Селии Робинсон я собирал улики против этих мошенников. Она информировала меня по телефону-автомату, поскольку была уверена, что её домашний телефон прослушивается. Перед самым Рождеством я позвонил ей домой по пустячному, но не слишком срочному делу. Так жулики узнали, что меня на протяжении всего уик-энда не будет дома. Телефон Селии и в самом деле прослушивался. А дальше все просто: жулики увязали особняк Гейджев с моим именем. Джуниор, это не любители! Это истинные профессионалы! — Тебе надо всё рассказать Вилмоту, — посоветовал Джуниор. — Во время свадебного торжества я поделился с ним моими подозрениями, но сейчас, поскольку это уже дело полиции, все приобрело несколько иной смысл. Теперь налицо убедительные доказательства. — Получается очень интересная история, — сказал редактор. — Особенно пикантно то, что в ней участвуют кошки. — Не надо вмешивать в неё кошек, — сухо заметил Квиллер. — Да что ты! Изюминка именно в этом! — Если тебе так хочется пикантной истории, то слушай: твоя тетушка Лета родилась в один день с экономкой твоей бабушки и в том же самом месте. Как ты думаешь, сколько девочек могло родиться в небольшом округе, каковым являлся Локмастер в тысяча девятьсот двадцать восьмом году, в один день, двадцать седьмого ноября? По-моему, Эвфония заплатила семье фермера за то, что они взяли девочку к себе, сменив её имя на Лену Фут… Стало быть, Ненси Финчер доводится тебе двоюродной сестрой. — Что за нелепая выдумка! — шумно возразил Джуниор. — Хорошо! Направь репортера в Локмастер с заданием посмотреть в книге регистрации рождений сведения о Лене Фут и Лете Гейдж. Готов поспорить на обед из пяти блюд, что в книге будет только одна запись… если, конечно, твоя уважаемая бабушка не уговорила регистратора за вознаграждение сфальсифицировать записи в книге. — Это вполне возможно, — согласился Джуниор. — Кто-кто, а я-то знаю, насколько коррумпированы локмастерские чиновники. — Разве для тебя не аргумент то, что Лена, бросив в возрасте пятнадцати лет школу, поступила в услужение к Гейджам и проработала у них более сорока лет? Тебе не приходит в голову, что Ненси похожа на твою бабушку? Эвфония была миниатюрной, и Ненси такая же… — Да я и сам желал бы быть повыше ростом, — прервал его Джуниор. — Видишь, все один к одному! К тому же вашей общей чертой является лукавая привлекательность. Ведь у Ненси та же самая располагающая улыбка, какая была у Эвфонии. К сожалению, я не заметил подобной улыбки у тебя… Ещё кофе? — Нет, благодарю. Пойду домой и сообщу Джоди, что мы приобрели упряжку сибирских лаек вместе с двоюродной сестрицей. — Не позабудь также и о том, что убитый фермер доводился тебе дядей, — в тон ему добавил Квиллер. Вконец ошеломлённый Джуниор поплёлся домой. Сиамцы, сидя под столом, ожидали своей доли угощения, и Квиллер поделил между ними оставшийся кусок фруктового кекса. Они тотчас же принялись за еду, старательно выплевывая попадающиеся орехи и кусочки фруктов. В понедельник пленники Перпл-Пойнта вернулись в город. Электрическая компания прислала бригаду ремонтников установить светильники в бальном зале особняка Гейджев. Дизайнер из студии Аманды подготовил все для водворения гобеленов на прежнее место. Квиллер написал очерк о том, что ему довелось испытать, переправляясь по льду замерзшего залива, целый абзац восторгов он посвятил королеве погонщиков собачьих упряжек. А в пять часов вечера позвонила Селия Робинсон. — Вы хорошо провели Рождество? — спросил Квиллер; — Да, мы отлично провели время, — ответила она с покорностью в голосе, что ранее было ей не свойственно. — Мы специально пообедали в дорогом ресторане, и Клейтон скушал настоящий, отбивной, а не рубленый шницель. — Он привёз с собой Ригли? — Да, Ригли отличный кот. Чёрный с белым. Но вы знаете, мистер Квиллер, в парке творится что-то странное. Пит, помощник администрации, поехал в Висконсин провести Рождество с родителями и до сих пор не вернулся. Бетти и Клода никто не видел со вчерашнего утра. В административном офисе сейчас никого нет. Мы с Клейтоном зашли туда, чтобы разобрать почту… вы знаете, все в каком-то смятении. — Как фамилия Клода? — Мне кажется, Спротт. И ещё я хотела сказать вам, мистер Квиллер, я решила уехать из Флориды. Здесь слишком много стариков! А мне ведь всего шестьдесят восемь. — А куда вы хотите переехать? — поинтересовался он. — В Иллинойс, там я смогу найти работу на неполный день и буду поближе к внуку. — Отличная идея! — Впрочем, что я все о себе да о себе. Как вы провели Рождество? Помните тот ваш странный телефонный звонок, правда, я сразу же догадалась, что к чему. Ну и как прошла свадьба? — Прекрасно. — Санта-Клаус принёс вам что-нибудь? — Только книги, но всё-таки это лучше, чем галстук. А Клейтон сумел справиться с заданием? — Разве вы ещё не получили пленку с записью? Мы отправили её в пятницу вечером. Когда я объяснила ему, что вам требуется, он вышел из комнаты, но вскоре вернулся с маленьким диктофончиком, который укрепил под своей шляпой. В таком наряде он отправился к мистеру Крокусу. — Вы прослушали пленку? — Нет, мы хотели отправить её до праздников. Я думаю, вы получите её сегодня. — Почта всегда с опозданием приходит в Мускаунти. Между прочим, Селия, хочу задать вам один вопрос, в связи с чем прошу вас вспомнить тот день, когда вы обнаружили тело миссис Гейдж. Помните, врач сказал, что она умерла шестнадцать часов назад, следовательно, смерть наступила в воскресенье вечером. Кто-нибудь входил в её дом в воскресенье, вы не видели? — О, мне надо подумать… Вы полагаете, что кто-то мог сообщить ей новость, от которой она сильно разволновалась, и это заставило её принять те самые таблетки? — Не исключено. — Нет, так сразу не могу припомнить, может, мистер Крокус вспомнит. Он очень наблюдательный. — Хорошо! Прошу вас, отнеситесь к моему вопросу серьезно, а я тем временем посмотрю, не принесли ли пленку Клейтона. — Да, мистер Квиллер, я вложила в пакет кое-что специально для вас. Это, конечно, пустяк. Просто праздничное лакомство. — Спасибо вам за заботу, Селия. До встречи! Во вторник, когда принесли бандероль от Селии, Квиллер первым делом принялся за аппетитное пирожное с шоколадным кремом и орехами, и пока он с наслаждением расправлялся с лакомством, его посетило видение. Он ясно представил себе, как Селия, переехавшая в Пикакс, готовит мясной рулет для его кошек и пирожные с кремом для него самого, как она закупает провизию для приемов и, делая все это, весело хохочет. Затем, очнувшись от грез, он прослушал пленку, записанную Клейтоном, и то, что он услышал, заставило его немедленно позвонить Пендеру Вилмоту. — Я с удовольствием прослушаю запись, — сказал поверенный. — Прошу вас пожаловать ко мне в офис завтра во второй половине дня. — Нет! Только сейчас! — твёрдо ответил Квиллер. Адвокатская контора с необычным интерьером, в котором панели из мореного красного дерева оттеняли красноватую кожу обивки, располагалась во вновь построенном Деловом центре Клингеншоенов и являлась одной из достопримечательностей Пикакса. Кабинет самого Вилмота был отделан панелями из тикового дерева, а установленные на хромированную арматуру кресла были обтянуты тканью в сине-фиолетовую клетку. Квиллер обратил внимание на настольную лампу с чугунным литьем и абажуром в форме тарелки. — Она смотрится как изделие Чарльза Ренни Макинтоша, — заметил он. — Я посетил выставку его работ в сентябре прошлого года в Глазго. Кстати, девичья фамилия моей матери Макинтош. — Во мне тоже течет шотландская кровь, — отозвался поверенный. — Мой предок по материнской линии упоминается в описании восстания тысяча семьсот сорок пятого года. Он показал Квиллеру на вставленную в раму гравюру, на которой был изображен замок его предка. — Итак, о каких новых свидетельствах вы упоминали? — приступил к делу Вилмот. — Неудавшееся ограбление, — начал Квиллер, — подтвердило мои подозрения в отношении администрации «Парка розового заката», а об аресте дилера, вероятнее всего, им сообщил их помощник. Несомненно, что именно он и был тем самым электриком, который снял светильники, а затем скрылся в фургоне своего подельника. Согласно полученным сведениям от моего человека в парке, вся руководящая троица скрылась. От этого человека я также получил магнитофонную запись разговора, содержание которого делает необходимым проведение дальнейшего расследования. — Кто сделал эту запись?