– Он махровый эгоист, – не согласился супруг. – Приперся в столовую и устроил скандал: «Где мой суп? Почему не сварили? Я всегда обедаю куриной лапшой. Что за безобразие!» Я не удержался и сказал: «Извините, Илья Николаевич, но Настюша перед смертью не успела курицу сварить. Уж простите ей невнимательность. В другой раз, как помирать соберется, непременно в первую очередь о супе для отца позаботится». – Ну и кто ты после этого? – принялась отчитывать мужа Вика. – Илья Николаевич от горя сам не свой. – Три ха-ха! – запальчиво возразил Миша. – Видел я, как он котлеты жрал. Нет, аппетита папенька не лишился. Он Настюху никогда не любил! – Не неси чушь! – взвилась Мамаева. – Нашелся тут психолог кислых щей! Я слушала перебранку супругов и ждала, пока можно будет задать Вике вопросы. – Ладно, я психолог кислых щей, – неожиданно согласился Миша. И вдруг заорал: – А ты дура, которая не видит ничего дальше своего носа! Послышался грохот. Я поморщилась – похоже, Михаил плюхнул со всего размаха трубку на столик. – Мишка разнервничался, – протянула, взяв ее, Вика. – Мы тут все на нервах! – Понимаю, – тихо сказала я. – Моя помощь нужна? – Вроде пока нет, – вздохнула Мамаева. – Сегодня я с родителями Насти останусь. – Встреча с Майской! – заорали у меня в ухе. – В восемнадцать пятнадцать! Встреча с Майской! – Что это? – оторопела Вика. – Кто вопит дурниной? – Извини, это функция напоминания о делах на сегодня, – быстро сказала я. – Макс недавно подарил мне новый сотовый, я и не знала, что он так визжит, да еще во время разговора. Старый мобильник просто тихо звякал. У меня назначена очень важная встреча, до нее образовалось свободное время, я пошла гулять по торговому центру и, чтобы не опоздать, включила в новом мобильнике напоминалку. Ну, знаешь, входишь в раздел «дела», выбираешь позицию «мемори» и говоришь: «В семнадцать пятнадцать сказать про встречу с Майской». Часа мне должно хватить, чтобы спокойно выйти из магазина, найти кафе и заблаговременно расположиться там. Терпеть не могу, когда люди опаздывают, поэтому сама всегда заявляюсь заранее. Но у меня новая трубка, я понятия не имела, что она так истерит, старая издавала скромное «блям-блям», и все. Думаю, Макс нарочно телефон так настроил – хотел в очередной раз надо мной пошутить. Месяц назад я нашла на кухне новый пульт от телика, удивилась, а муж сказал: «Старый я случайно уронил, пришлось другой покупать». Мне бы насторожиться, но я спокойно нажала на большую красную кнопку. Телевизор не включился, а из середины пульта выскочила на пружинке птичка и начала куковать. Макс чуть не умер от смеха – он меня опять разыграл, а я попалась. – Встреча с Майской! – снова загремело из телефона. – Кафе «Будильник», восемнадцать пятнадцать! – Да заткни ты его, – рассердилась Вика. – Пытаюсь, – прошипела я, – не получается. – Через час в кафе «Будильник» встреча с Майской! – голосил сотовый противным женским голосом. – Восемнадцать пятнадцать! Не забыть! Не забыть! – Твой Макс хохмач, – мрачно произнесла Мамаева, – но некоторые шуточки у него кретинские. Стопудово он специально мобилу с приколом тебе преподнес. Давно подарочек получила? – Перед отлетом в командировку дал, – жалобно проговорила я, – сказал, мой старый телефон просто жуть. – Кафе «Будильник», – снова завопил сотовый. – Восемнадцать пятнадцать! Майская! Майская! – Ну все, больше нет сил болтать, – возмутилась Виктория, – вешаю трубку. Если хочешь еще чего у меня разузнать, сначала разберись со своим гаджетом. Послышался щелчок, до меня донеслись тихое шуршание и звук, похожий на вздох, затем раздались гудки. Я поняла, что кто-то подслушивал мою беседу с Мамаевой и не успел вовремя отсоединиться. В доме Лады и Ильи Николаевича сейчас много людей, один из гостей, желая позвонить, мог схватить трубку, услышал нашу беседу и не сдержал любопытства. Но мы с Викой не обсуждали ничего секретного, пусть некрасивый поступок останется на совести невоспитанного человека. – Встреча с Майской! – вновь заорал телефон. Я вздрогнула и начала нажимать на кнопки, пытаясь отключить напоминалку. Но не добилась успеха и, запихнув постоянно вопящую трубку как можно глубже в сумку, помчалась искать салон, где торгуют мобильниками. – Суперский аппарат, – с легкой завистью произнес продавец, рассматривая подарок Макса, – эксклюзивный, дорогой. Сейчас попробую вам помочь. – Может, я забыла заблокировать кнопки и, пока телефон лежал в сумке, случайно включилось повторение напоминания? – предположила я. Консультант щелкнул языком. – Только не в этой модели. Если вы не сами активировали функцию, значит, кто-то организовал это за вас. Не очень-то просто сделать напоминание громким и безостановочно повторяющимся. Давно у вас эта модель? – Нет. Но я знаю, кто шутник! – сквозь зубы процедила я. Макса хлебом не корми, дай ему поприкалываться. Познакомилась я с ним на отдыхе, где мой будущий супруг веселился, как сбежавший с уроков второклассник[5]. А уж как он делал мне предложение руки и сердца, лучше вообще не вспоминать! С Максом надо постоянно быть настороже. Взрывающаяся котлета, подложенная вам в ресторане на тарелку, пока вы ходили мыть руки; безобидный носовой платочек, из которого неожиданно выбирается мышь; чайная ложка, насмерть прилипающая к пальцам; шикарные розы, пачкающие ваш нос черной краской; привидение, летающее по комнате… Если я продолжу перечислять все шуточки не взрослеющего с годами Макса, рискую не остановиться неделю. Раньше я легко попадалась на удочку, пугалась при виде белой фигуры, покачивающейся под потолком, или взвизгивала, когда из разрезанной во время ужина сосиски выбирался червяк в шляпе и, напевая «скуби-ду, скуби-ду», быстро удирал прочь. Да, я в курсе, что червяки не носят шляп, не умеют петь и бегать, но все эти знания оживают в моей голове уже после того, как беспозвоночное унесется прочь, а Макс начнет безудержно хохотать. – Вот, получилось! – радостно заявил продавец. – Давайте объясню, как отключать функцию громкого повторения напоминания. Минут десять я пыталась запомнить последовательность действий, но потом мобильник затрезвонил, я глянула на дисплей и быстро вышла из салона, говоря на ходу: – Привет, Веня, что нового? – Анастасия Гудкова скончалась от травмы головы, – сказал Греков. – По мнению эксперта, у нее случился сердечный приступ, она потеряла сознание и упала затылком на пол. – Значит, сначала был инфаркт, – протянула я. – Да, – подтвердил собеседник. – Хотя вроде бы ничто не предвещало неприятности. Кстати, Анастасия была беременна, срок девять недель. – Знаю, – мрачно обронила я. – Что еще обнаружилось? – С женщинами в положении подчас происходят такие несчастья, – вздохнул Веня, – даже совершенно здоровая неожиданно может скончаться. В медицине данный факт именуется «внезапная смерть беременных» и никак не объясняется. Утром женщина встала веселая, поела-попила, распланировала день, пошла в прихожую за пальто – и все, умерла. Впервые этот синдром был описан английским врачом на примере Элен Далтон, которая погибла, нося ребенка. В смерти женщины хотели обвинить ее супруга Эндрю, но… – Эту историю расскажешь мне как-нибудь потом, – перебила я Веню. – Можешь переслать мне заключение патологоанатома? – Нет проблем, – прозвучало в ответ, – уже поехало. Я села на скамеечку у мерно шумевшего фонтана и начала внимательно читать документ. На пятом абзаце у меня похолодели пальцы – я дошла до фразы, что при внешнем осмотре покойной было обнаружено странное повреждение. «Небольшое углубление размером 3ґ5 мм, с ровным дном и неповрежденной кожей, – описывал его эксперт. – Края вмятины имеют светло-коричневый цвет. Изменение пигментации объяснить невозможно, возникновение отметины тоже, она имеет прижизненное происхождение и, вероятно, является следствием малозначительной травмы, неспособной нанести вред здоровью». Выходит, Федор Барбосов не врал. Если верить ему, Настю убил кто-то, владеющий техникой лук-до. А эксперт ошибся – крохотная ямочка была следом воздействия, которое и вызвало инфаркт. Я продолжала смотреть на экран телефона. Еще не пожилой и не больной Гриша примерно год назад тоже скончался от сердечного приступа. Что, если… Я быстро набрала телефон Вениамина. – Найди бумаги о вскрытии Гудкова Григория Валерьевича. Как можно быстрее! – Это у вас семейное, – заныл Греков, – Макс тоже обожает приказывать: «Ну-ка, со скоростью ветра!» А я типа Сивка-бурка, вещая каурка. А не делали вскрытия! – Почему? – поразилась я. – Внезапно умер не старый мужчина, в таких случаях тело всегда изучает прозектор. – Вовсе не всегда, – заспорил Веня, – а в том случае, когда возникают сомнения в естественности кончины. И очень часто родственники просят не трогать тело, а им идут навстречу. – Ладно, – сдалась я, – еще позвоню. – Не сомневаюсь, – фыркнул Веня. – Да, сейчас перешлю тебе новое письмо про этого Катцен… бен… виен… Вот фамилия! И не произнести сразу! Глава 23 Посмотрев на часы, я пошла в кафе и весьма удачно села за столик у окна. В небольшом заведении оказалось много народа, и на меня никто не обратил внимания. Посетители – в основном женщины, – поставив на пол многочисленные пакеты с покупками, лакомились пирожными и кофе со взбитыми сливками, набирались сил перед новым марш-броском по лавкам. Я тоже заказала десерт, посмотрела на улицу сквозь большое витринное стекло, услышала тихий щелчок телефона и поняла, что мне пришло новое письмо из Хорхштурмвальдского колледжа. Интересно, что на сей раз написал Герберт Краузе-Михайлов? Надеюсь, короткую фразу: «Ксерокопия книги «Болен Катцен» уже отправлена в Москву». Но нет, неутомимый член Ученого совета и хранитель библиотеки вновь написал целый роман: «Многоуважаемый Вениамин! Позвольте выразить восхищение оперативностью, с которой вы изучили наш подробный финансовый отчет, и поблагодарить вас за его одобрение. Теперь, когда нам известно, что претензии в отношении траты денежных средств не последует, мы должны решить вопрос с благотворительным взносом, который благодаря вашей удивительной щедрости составляет пять евро. В Хорхштурмвальдском колледже учится десять студентов, чье материальное положение оставляет желать лучшего. Вам как меценату необходимо определиться, желаете ли вы оказать поддержку каждому из нуждающихся или одному избранному. Рассмотрим оба предложения детально. Первое. Пять евро, поделенные на десять человек, дадут нам сумму в пятьдесят центов на каждого. Преподаватели Хорхштурмвальдского колледжа и лично господин ректор совместно с членами Совета против выдачи денежных сумм на руки учащимся. Увы, молодость склонна совершать ошибки, студиозусы любят погулять, повеселиться и могут истратить деньги благотворителя на поход в бар. К сожалению, питейное заведение находится вне юрисдикции Ученого совета, мы не можем влиять на его хозяина, который желает заработать, бездумно отпуская пиво молодежи. Чтобы не соблазнять студентов и не провоцировать их на поступки, о коих они, несомненно, пожалеют, достигнув зрелого возраста, мы, как я уже упоминал, но не грех и повторить, не даем неразумным недорослям деньги. Итак, если вы посчитаете правильным облагодетельствовать каждого, то на сумму в пятьдесят центов они получат горячий завтрак. Высылаю вам меню. Вариант А: яичница, сосиска, яблочный сок, кофе, булочка, масло, джем, сыр. Вариант Б: яичница, сосиска, апельсиновый сок, кофе, булочка, масло, джем, сыр. Вариант В: яичница, сосиска, виноградный сок, кофе, булочка, масло, джем, сыр. Сахар, соль с перцем, растительное масло и томатный соус стоят в открытом доступе в буфетной и в стоимость завтрака не входят. Пожалуйста, выберите подходящий, на ваш взгляд, вариант и пришлите нам письмо такого содержания: «Я, имярек, год рождения, номер удостоверения личности, адрес фактического проживания, е-майл, телефон, серия налогового учета (если данная опция предусмотрена в вашем государстве), прошу администрацию Хорхштурмвальдского колледжа, лично господина главного интенданта кухни, отвечающего за организацию питания учащихся колледжа, господина Иозефа Брауна предоставить учащимся Хорхштурмвальдского колледжа в количестве десяти человек одноразово завтрак А, Б или В (нужное подчеркнуть) безвозмездно, за счет моего милосердного благотворительного взноса, сделанного тогда-то (указать число и номер платежного документа)». Далее подпись. Ваш автограф должен быть заверен нотариусом и снабжен печатью. Убедительная просьба составить письмо по вышеуказанной форме. В нашем колледже недолюбливают бюрократов, мы стараемся общаться с учеными из разных стран неформально, но налоговая служба может нагрянуть с проверкой, а сборщики податей ревностно относятся к оформлению бумаг. Исключительно из-за налоговиков и необходимо не отступать от утвержденной ими формы заявления-распоряжения. Второе предложение. Если вы сочтете, что лучше осчастливить одного студента суммой в пять евро, то вам необходимо выбрать кандидатуру самому, так как члены Ученого совета Хорхштурмвальдского колледжа и лично господин ректор не имеют права оказывать на благотворителя давление. Список нуждающихся вы найдете в приложении, он содержит имя, фамилию, биографическую справку, рассказ о семье, ведомость оценок, характеристики педагогов, воспитателей и наблюдения охраны нашего учебного заведения. Определившись с личностью студента, вам будет нужно заполнить анкету в количестве семи экземпляров (прилагаются отдельным файлом) и нотариально заверить каждый. Поскольку наше с вами общение носит неформальный характер, то разрешите дать совет. Обратите внимание на Марию Краузе-Михайлову. Дело не в том, что она является моей любимой племянницей. Девушка – самая достойная кандидатура на получение вашего щедрого взноса. Мария отлично учится, не замечена в плохом поведении, происходит из прекрасной семьи, и ваши деньги пойдут на оплату абонемента в бассейн, посещение которого пока, вследствие дороговизны, для девушки недоступно. Если вы изберете в качестве получательницы материальной поддержки Марию Краузе-Михайлову, я постараюсь переплести ксерокопию книги Катценвеленбогена «Болен Катцен» в эксклюзивный, имитирующий старинную кожу материал. Поверьте, никто из посетителей вашей домашней библиотеки не подумает, что видит ксерокопию, она будет выглядеть как древний фолиант. Естественно, работу по переплету я выполню БЕСПЛАТНО. Вы не потратите ни ЦЕНТА. Это знак моего дружеского расположения к вам, нашему дорогому меценату. И последнее упоминание, но первое по значимости. Теперь табличка с вашими данными «Господин Вениамин Греков – благотворитель, друг, ученый из России» будет навечно привинчена в библиотеке на стене славы. Традиция табличкокрепления введена в Хорхштурмвальдском колледже в тысяча пятьсот сорок седьмом году его основателем и первым ректором господином Вильямом Баркштейном и с тех пор никогда не нарушается. Раз в год, в день основания Хорхштурмвальдского колледжа, к стене славы возлагается букет живых маргариток, перевитых золотым шнуром. Это тоже традиция, идущая из глубины веков. Как только вы отдадите распоряжение по поводу взноса, мы найдем место для вашей именной таблички. Примите глубочайшие…» Я оторвалась от письма и стала бездумно смотреть за семенившими по тротуару прохожими. Ай да Герберт Краузе-Михайлов! Интересно, скольким «милосердным благотворителям» он посоветовал отдать материальную помощь своей племяннице? Получает ли кто-нибудь из студентов, кроме Марии, деньги? Пять евро незначительная сумма, но, вероятно, бывают и более крупные поступления. И когда, наконец, хранитель библиотеки пришлет ксерокопию книги Катценвеленбогена? Ведь Илья Николаевич не отстанет от меня, пока не получит текст. Кстати, мне надо передать ему послание из колледжа. Вот только ни малейшего желания общаться с отцом Анастасии у меня сейчас нет. Светофор, горевший красным светом, мигнул и стал зеленым. Машины, летевшие по проспекту, замерли. С противоположных тротуаров навстречу друг другу потекли толпы людей, и я увидела Елизавету. Майская оказалась одета в яркое красное пальто. Она спокойно шла впереди пешеходов, потом смешалась с теми, кто спешил навстречу. Я на секунду отвернулась от дороги, достала зеркальце, попыталась пригладить как всегда торчащие в разные стороны волосы, снова глянула на улицу и вскочила. Зеленый свет опять сменился красным, но толпа не рассосалась, люди скопились на проезжей части, автомобили так и не тронулись с места, часть шоферов вышла из машин. Лиза исчезла, зато на асфальте виднелось нечто пронзительно алое. Под вопли официантки: «Девушка, вы куда?» – я, забыв на столе мобильник и сумочку, выбежала на улицу и кинулась туда, где толпились люди, протиснулась сквозь них и замерла. Елизавета лежала на спине, раскинув руки. Я опустилась на колени около учительницы. Губы Майской шевельнулись: – Гри… ша… Гри… ша… один… один…