Мужчина замер. Ну а я продолжила. — Ой, бабушка! А что у вас такие волосатые руки? — такого количества волос на женских руках я еще не видела. У него начал дергаться глаз. Заметно так. А я что? А я не что. — Ой, бабушка! А что у вас такая мускулистая грудь? — ему халат на груди узкий был, и поэтому пара пуговиц отсутствовала, открывая накаченную часть тела. У ее хозяина задергался второй глаз. Ну а я во вкус вошла. — Ой, бабушка! А что у вас такая большая борода? — правда ее не было видно за медицинской маской. У индивида сдали нервы. Резким движением руки он сорвал с себя маску. Гневные, пылающие огнем глаза с ненавистью взирали на меня. И все таки бороды под маской не оказалось. — Милочка, — прорычал мужчина, — еще хоть одно слово и я вас зарежу! Чисто из жалости! — Ик! — выдала я. — А у вас бороды нет. Взбешенный рык и стеклянный шприц с треском разбивается о пол. Трясущиеся руки мужчины тянулись к моей шее. Холодные пальцы сомкнулись на этой части тела. Навалившись всем телом на меня, прерывая попытки вырваться, мужчина выдохнул мне в лицо: — Меня еще никто и никогда не выводил из себя. Я хотел сжалиться — дать тебе еще немного пожить, но ты, — последнюю фразу он прорычал, — не захотела принять мо. й скромный дар. И поэтому все завершиться быстро, — с этими словами он занес руку с ножом. Дверь с грохотом распахнулась, слетев с петель. На моего убийцу прыгнула Нана. Небольшая схватка между ними закончилась тем, что Нана получила ногой по нижней челюсти и порез от ножа на морде. А мой несостоявшийся убийца остался с порванной рукой и царапиной на лице. Вошедшие в комнату Воительницы в боевой готовности узрели сверкающие пятки преступника лишь когда пыль, которая поднялась от взорванной динамитом часть стены, опустилась на пол. Откашлявшись и протерев глаза, Воительница Элая скомандовала своим подчиненным, чтобы следовали за преступником. А сама подошла ко мне и спросила о моем самочувствии. Получив положительный ответ, она села на стул, на котором недавно сидел Нокт. — Откуда он здесь? — с паникой в голосе спросила Элая. — Он опять прикинулся медицинским работником, — ответила я. — М-да. Видимо, Владыка заплатил ему слишком мало, раз он действует такими неосторожными шагами. — А кто это был? — Охотник за головами Рагдан. Припоминаю это имя. О нем говорил Нокт в моем доме. Тихое поскуливание Наны, которая терла лапой глаза, пытаясь прочистить их, заставило меня встать с постели. Обмочив чистый бинт водой из графина, одним чистым концом я протерла глаза, другим прочистила рану. Шелест крыльев и в комнату, через дыру в стене, влетел Нокт. Оглядывая разрушенную стену, он удивленно просвистел: — Вот это был взрыв. Все целы? — Вроде да. — Без тебя было лучше, — Элая одарила единственного мужчину в женском царстве полным ненависти взглядом. — «Как мило с его стороны!» — Что тебе здесь надо? — яда в голосе Элаи было больше, чем огня в глазах моего несостоявшегося убийцы. — Не твое дело, — не менее грубо ответил ее собеседник. — Если вы не можете обеспечить безопасность одного воина, что уж говорить о целом народе. — Не твоего ума дела! Лети от сюда и следи за своими, пока я тебе перья не общипала. — Замолчи, Элая! — осадила ее вошедшая в комнату Криста. — Занимайся лучше своими обязанностями. Марш! — Да, генерал, — девушка приложила ладонь к сердцу, поклонилась и быстрыми, резкими шагами удалилась из комнаты. Неодобрительно покачав головой, Криста в знак примерения предложила Нокту принять участие в сегодняшнем банкете. — Не могу не отказаться, — дружелюбно ответил тот. Взглянув на меня, Нокт ободрительно улыбнулся и улетел. "На этот раз до вечера" — с грустью подумала я. — "Тили тили тесто, жених и невеста!" — "Уйди, зараза." — "Даже не проси. Тут такие страсти разворачиваются." Наш мысленный разговор прервал подзатыльник. Мне. Злая, как тысяча голодных собак Криста, усадила меня на стул. Принеся из соседней комнаты еще один стул, она села напротив меня и гневно смотрела мне в глаза. Когда ей надоело, она повернула мою голову в сторону и вверх и указала на дальний угол. — Там висит камера. Ваши терки с ксьером Ноктом видели охранницы. Ты чем думаешь? Считаешь, если Царицы Нейры больше нет, то можно себе такое позволять? Скажи спасибо, что я стерла запись. Иначе бы ее передали бы жрицам, а те не церемоняться с теми, кто нарушают наш порядок. Вставай и переодевайся, нам пора на площадь. Раю выбрали новой Царицей. Она хочет выступить перед своим народом. *** Тем временем во дворце Генерал Роуд шел к своему господину с отчетами. Он был доволен тем, что скоро эта суматоха с повстанцами в скором времени закончится. При его приближении, стража на постах вытягивается по стойке смирно. Его боятся, его уважают, его слушаются. И ему это нравится. Ему с детства нравилось командовать. Ещё с того времени, как он сиротой бегал по улицам столицы, у него были множество банд в каждом районе. А сейчас у него в подчинении целая армия. Многие задавались вопросом: как отброс общества добился такой высокой должности? А ответ прост. Впервые он познакомился с Владыкой, когда тот сбежал из дворца, со скучного урока истории. А Роуд бежал с охапкой сворованных фруктов. Тогда, на перекрестке, они столкнулись лбами. Солидно одетый рыжеволосый мальчик отделался синяком на левом глазу, а Роуд на правом. Сбегая от стражи, они вместе сиганули в один узкий проход, куда бы не влез взрослый солдат. Когда Роуд понял, что за ним следует посторонний, он решил сразиться с ним, как со всеми, кто отнимал власть у него на районах. Резкое столкновение в лоб рогами соперник не ожидал и полетел на землю. "Слабак" — понял Роуд, но получил крепкий кулак в нос. Противник не хотел принимать его игру. Тогда Роуд ударил его кулаком в живот. Драка ещё долго не прекращалась. Уже обессилевшие мальчишки лежали на земле. Подбитые, в синяках, садинах, порезах от рогов, в запыленной одежде. "А он хорош" — подумал Роуд. — "Его можно ко мне в шестерку". Голодный желудок дал о себе знать. А еда осталась лежать на перекрестке. На звук урчавшего живота рыжеволосый мальчик поднял голову и посмотрел на своего противника целым глазом. Не говоря ни слова тот взял Роуда за руку и повёл за собой. Шли они обходными путями, стараясь не попадаться на глаза страже. Вскоре мальчик завёл Роуда в неприметную деревянную дверь в большом особняке. Тут пахло копченостями, свежеиспеченным хлебом, специями. Приказав сидеть тут и не высовываться, новый знакомый ушёл за дверь, откуда доносились громкие споры и крики. Вернулись с тарелкой супа и ломтиком хлеба, парнишка поставил тарелку с едой перед Роудом. С недоверием посмотрев на своего все еще противника, как считал Роуд, он осторожно поднес ложку наваристого супа ко рту. Вкус этого супа Роуд помнил до сих пор. Он ел его так, что за щеками трещало. — Кто ты? — наконец заговорил мальчик. " Вот дурак" — подумал Роуд. — " Надо сначала спрашивать, а потом кормить " — Роуд. А ты? — Наследник этого королевства, последний представитель рода Огненных — Орэн Кровавый. Роуд так и застыл с ложкой во рту. "Слабак" оказался не таким уж и слабаком. Принц Орэн побеждал на рингах даже знаменитых бойцов. Отбросив ложку в сторону, Роуд встал перед ним на колени, прося прощения. Тот лишь отмахнулся. Сидя в подсобке, мальчики разговорились. Разговор прервал вошедшие в помещение правитель Корно Завоеватель и упитанный мужчина с трясущимися подбородками. Получив подзатыльники за пропущенный урок, принц Орэн представил своего нового знакомого дяде. Правитель долго рассматривал Роуда. После, кивнув своим мыслям, он сказал, что Роуд остаётся во дворце и занимается на равные с принцем. Шли годы. Мальчики росли. Из двух сорванцов выросли статные мужчины. Они имели успех у женщин, сбегали вместе со скучных уроков в ближайшие таверны и крепко напивались до беспамятсва. Их постоянно сравнивали: Орэн жаркий, страстный, горячий, как огонь, Роуд холодный, равнодышный ко всему. Они были огонь и пламя. Когда Орэна провозгласили новым Владыкой, Роуд получил звание генерала. Постучавшись, как велит закон этикета, хотя Роуд не переносит его надух, он вошёл в спальню Владыки. А тот времени зря не терял. Владыка расположился в своей постели в окружении трёх жриц любви. Со стоном он прервался от любимого дела. С затуманеным взором он смотрел на своего друга. — Владыка, я принёс вам отчёт. — Кратко, — ответил Орэн и принялся целовать лежащую на его правой руке наложницу. — Охотник за головами вернулся и передал шесть голов генералов повстанцев и Воительниц и удалился для дальнейшего исполнения контракта. Нам известно месторасположение горы Воительниц и лагеря повстанцев. Мы можем выступить прямо сейчас.. — Не стоит, — лениво ответил ему Орэн. — Но почему, Владыка? — Скоро зима, а нам неудобно будет искать их в снегу. Лучше переждем. Ближайшая к Роуду наложница сладко потянулась к нему, протягиваю ему руку с аккуратно остриженными пальчиками. Две другие встали к Роуду по разные стороны, оглаживая его напряженные руки. ​​​​​- Ниир Роуд, мы надеямся, что вы к нам присоединитесь! — сказала первая. — Мы поможем вам расслабиться, — сказала вторая, покусывая мочку уха. — Обещаем вам понравится, — оглаживая его белую кожу, произнесла третья. И повели его к постели, стягивая с него одежду. Раз Орэн спокоен, то можно подождать пару месяцев. Забывшись в объятиях любовниц, Роуд отдался своему желанию. Глава 8. Друг или враг (не окончена, прода за недельку) На площади, на которой располагался главный дворец, уже было достаточно много народа. Я не думала, что на горе так много Воительниц. Мне казалось это был маленький городок, но на площади было столько людей, что не пропихнуться. В осовном мелькали знакомые лица, но были и те кого я видела впервые. Когда я прибыла на гору в первый раз, здесь жили только женщины похожие на земных, а сейчас были не только они. Я и не думала, что в наши ряды вступают иные расы. Торжественно запели трубы. На балкон, выступающий на площадь, вышла Рая в церемониальных одеждах: нежно-бежевый топ, ушитый росопью жемчугов, длинная юбка из легкой ткани, открывающая одну ножку, босые ноги, украшенные изысканными барефутами, на голове золотой обруч с изумрудом. Картину портили лишь окровавленные бинты и шрамыпо всему телу. Легкий взмах руки и народ на площади замер, глядя на свою предводительницу. Было заметно, что она волновалась: то опустит голову, то поднимет ее, чуть дрожащие коленки, и тонкие пальцы перебирающие складки юбки. — Сестры мои, — наконец начала Рая. — В этот день мне бы хотелось поприветствовать наших новичков, — она вскинула руку в сторону большой обособленной группы девушек, — а также отдать почтение погибшим сестрам и матушке, и огласить новые законы. Тиший шепот недоумевающих Воительниц разнесся по площади."Где это видано, чтоб новоявленная Царица изменяла наши устои," — шептали Воительницы в возрасте. "Тело матери не успело остыть, а она уже законы меняет!" — переговаривались Воительницы помоложе. А новички и такие как я, не так давно живущие на горе, молча пребывали в состоянии шока. — Мы рады, что в наших пополнение, — особенно были "рады" матёрые Воительницы, ведь среди новичков были и представители других рас. При Царице Нэйре их не впускали вообще на гору, как было с Атетой. Тихое сопение и старческий голос за спиной: — Да что с Царицей Раей не так? Она всегда хотела продолжать дело матери. Ей были противны другие расы. Что случилось с девочкой? Неужели подменили? Или головой ударилась? — Полно тебе, Нарга, — сказала девушка моего возраста. — С годами мы все меняемся.