Глава сорок вторая – Конечно, она наверняка проснулась. Голос раздается где-то вдалеке. Дальше по коридору, в соседней комнате. Где-то близко и далеко. В ногах, на краю кровати, лежит что-то тяжелое. Но оно не беспокоит ее. Теплое и плотное. Она прижимается к нему, тихонько толкая одной ногой, и оно шевелится… увиливает… уходит. Маленькие ножки убегают прочь. Неподалеку слышится скрип двери. – Она проснулась! Проснулась! Кэсси открывает глаза. Комната залита солнечным светом, потолок украшают тени танцующих листьев. Она моргает. Приподнимается на подушках. В дверях стоит Мэг. Элла выглядывает из-за ног матери и протискивается в комнату. Залезает обратно на кровать. – Элла, не мешай… – Все в порядке, – говорит Кэсси. – Она не мешает. Нисколько. Мэг улыбается, и от этой улыбки у нее вокруг глаз появляются морщинки. Улыбка расплывается так широко, что кажется, будто приподнимает даже уши. – Ты неплохо поспала. Так ли? Кэсси пытается вспомнить. Она находилась в машине… сеанс Игры Воображения, а затем… Мэг словно слышит ее невысказанный вопрос. – Твой друг… он привез тебя. Позвонил, очень сильно волновался, и я сказала: «Вези ее прямо сюда, здесь мы присмотрим за ней». Мы все очень беспокоимся. Как ты себя чувствуешь? – Хорошо. – Кэсси проверяет свой ответ, «сканируя» себя на предмет повреждений, потерянных данных, ухудшения любого рода. Она чувствует, как по телу пробегает дрожь, долгая, теплая и приятная. Движения головы и шеи, изгиб плеч и размах рук плавные, и все другие суставы, мышцы и сухожилия расслаблены, будто совсем недавно смазаны массажным маслом. – Просто отлично, – подводит она итог проверки. Элла стоит теперь на кровати и чуть-чуть подпрыгивает на матрасе. – Элла, слезай, – говорит Мэг. – Пусть Кэсси придет в себя! – Но сначала, если хочешь, можешь обнять меня. – Кэсси протягивает к ней руки, раскрывая объятия. – Ты такая милая. Племянница приземляется у нее в объятиях. Прижимается щекой к щеке Кэсси, и ее губы издают хлюпающий звук. От нее сладко пахнет спреем, который Мэг наносит на ее непослушные волосы. – Ой, еще и поцелуй! Спасибо, моя дорогая! – Ну, ладно. – Мег подходит и становится рядом с ними. – Давай-ка, помоги мне приготовить завтрак для тети Кэсси, хорошо? А Финн… Кэсси уже собирается поинтересоваться, где он, но тут замечает племянника у двери. – Ты что, стесняешься? – спрашивает она. Мальчик мотает головой, и слишком длинная челка падает ему на глаза. – У тебя было оружие? – задает он вопрос в ответ. – Оружие? Когда? – В бою. Мама сказала, что ты сражалась с кем-то, кто гораздо больше тебя, и поэтому так долго не приходишь в себя. Кэсси смотрит на Мэг, которая качает головой. – Ну-ка, иди сюда, я тебе все расскажу. – С этими словами она похлопывает по одеялу – по свободному месту рядом с ней, и Финн запрыгивает на кровать. – У меня было не обычное оружие, – произносит она тихим голосом, каким сообщают тайны, – а набор приказов. Или специальных команд. – Что, как заклинание? – Он недоверчиво смотрит на нее, зная, что так не бывает. – Гм… типа того. Скорее, как команда, которую ты отдаешь своему компьютеру. Мэг прерывает сестру, и ее голос звучит серьезно. – Кэсси очень храбрая. Поэтому она победила. Кэсси бросает на нее вопросительный взгляд: «Значит, сработало? Лекарство подействовало?» Она не может поверить, что забыла спросить об этом. Она должна была задать этот вопрос самым первым. Но потом до нее доходит: она и так уже знает ответ. Она чувствует его, внутри себя. Там, где были тоска, потребность, стремление к подключению, теперь все завершено. – Моя храбрая сестренка, – говорит Мэг. Несколько секунд кровать держит всех четверых, обнимающих друг друга. Затем Финн вырывается из объятий, и Элла следует за ним. На мгновение Кэсси задерживает сестру, волосы Мэг щекочут ей нос. – Ладно, теперь я действительно позволю тебе встать. – Мэг мягко отстраняется. – Но не торопись. Завтракаем, как только будешь готова. Мэг приготовила для нее одежду, аккуратно сложив ее на сундуке, том самом, который раньше стоял у них дома в комнате для гостей. Она не помнит, как он перекочевал к Мэг, и может поклясться, что в конце концов он оказался на витрине магазина Бетани, мимо которой она проходила из недели в неделю, пока наконец его не продали кому-то, – потеря и облегчение в равной мере. Их старая лошадка-качалка, Браун Бьюти, с потертой подлатанной шерсткой, тоже здесь, спряталась в углу… И даже ковер ей знаком: концентрические круги в зеленых, коричневых и желтых тонах, как на их детских фотографиях. Она натягивает джинсы, жесткие после стирки. И свою старенькую футболку с надписью на спине «Улыбайся и беереги». Она надевает ее через голову и читает спереди перевернутые слова: «Счастливые будни прекрасно». В самом низу этой стопки – пушистая шерстяная вещь всех оттенков оранжевого. Кардиган их матери. Кэсси подносит кардиган к лицу и зарывается в его мягкость. Еще можно уловить едва заметный запах ландыша. Она надевает кардиган, но никак не может отыскать пятно, ставшее причиной их ссоры с Мэг. В кухне, со своей семьей, она ест нежнейший, необыкновенно желтый омлет. От одного вида апельсинового сока, невероятно яркого в лучах солнца, ее заполняет ликование. По радио передают новости – предупреждение об ухудшении ситуации с прибылью IMAGEN, об увольнениях и отставках на самом высоком уровне. «Морган, – думает она, – наверняка это Морган подняла шум, наконец-то решившись все исправить». Мэг, похоже, догадывается, о чем она думает. – Это из-за тебя, да? – спрашивает ее сестра. – Тут точно не обошлось без тебя. – Теперь все кончено, – отвечает Кэсси. – Давай выключим новости. И послушаем музыку. Финн и Элла хотят печь пирожные и уже ищут в шкафах кухонные принадлежности и продукты. А Кэсси пьет из стакана солнечный свет и хочет пойти на улицу. – Как насчет прогулки в парке? – задает она вопрос. – А пирожными можем заняться днем. Дети полны энергии и весь путь до «Хорошего парка» проходят сами, без жалоб. Когда они переходят дорогу, в каждой руке Кэсси уютно устраивается по маленькой ручке. Парк насыщен светом: небо – высокое, мерцающее, голубое, трава – сочная, густая, зеленая, парк развлечений – такой же оживленный и яркий, каким Кэсси видела его. Ветер гладит верхушки деревьев, колышет листья. Картаво воркуют голуби. Качели, горка, карусель… за ними фургончик с мороженым играет мелодию Крысолова[25], и Кэсси покупает каждому по леденцу. Отдает свое шоколадное мороженое Финну, когда тот уронил свое. Да и в любом случае она не любит шоколадное мороженое, потому что шоколад остается слишком холодным и не тает, а во рту остается привкус мучнистого жира. На обратном пути она везет Эллу на спине. Радуется, что эта маленькая обезьянка, ее племяшка, прижимается к ней, обхватив за шею. Вес у нее в самый раз. Внизу чудесные пирожные отправились в духовку. Кэсси сидит на кровати с планшетом в руках. Она готова бороться, чтобы получить информацию, готова нагло врать, притворяясь тетей или давно потерянной сестрой. Но вот к чему она совсем не готова, так это к предложению администратора клиники «Рафаэль-Хаус» поговорить с самим Аланом. Интересно, как все принимают врачи, медсестры, санитары? Кэсси представляет, как у целого отделения пациентов внезапно проясняется ум. Санитары вооружены медикаментами, дополнительными к тем, которые уже назначены. Система ухода, контроля, конфиденциальности начинает трещать по швам, когда пациенты, обретя действительность заново, требуют контакта с внешним миром. Она ждет, и планшет скользит в ее вспотевшей руке. Когда Алан говорит, он произносит ее имя. Голос у него такой же, как и всегда. Она слышит свое имя, произнесенное его голосом, и все остальное теряется за пульсацией ее крови. – Ты узнаешь меня, – говорит она. Они разговаривают несколько часов, или им так кажется. – По тому, как ты выглядела в своем армейском платьице, я понял, что ты сильная. Не сомневаюсь, ты из кавалерии. – Я всегда верила в тебя. И никогда не прекращала верить. Он еще не готов к встрече с ней. Не узнает себя, так он говорит ей. И это нормально. Она чувствует то же самое. Ее смущает мысль о нем в этом теле. Хочется услышать его прежний голос и увидеть его тоже прежним… молодым человеком, которого она так хорошо знает. В конце концов, она так долго ждала. Когда он будет готов? – Скоро, – говорит он, и ответ успокаивает ее, приносит радость. Он идет на поправку. За всем, что он говорит, ей слышится обещание. Скоро они будут вместе, и годы, которые они провели по отдельности, исчезнут навсегда, будто их никогда и не было. Они увидят друг друга. Не сегодня, не завтра, но, возможно, послезавтра. Пока Мэг готовит ужин, Кэсси читает детям сказки на ночь. Сначала книжку с картинками, выбранную Эллой. «Совенок, который не хотел летать». Кэсси тихонько постукивает указательным пальцем по яркой обложке: – Это мама выбрала для тебя сказку?