*Для получения более подробной информации см. наши полные условия и положения. Глава двадцать девятая Свет… есть свет, есть… крик, она пытается… она умирает, ее сердце, нечем дышать, совсем нечем… протягивает руку, ударяет что-то впереди, совсем близко… слишком близко… еще удар, прямо кулаком, убирайся! Но оно остается, это всего лишь… Кожа. Мягкая. Сиденье, в машине. Шея затекла от неудобной позы – голова долго запрокинута в угол. Стекло, заманившее ее в ловушку. Она карабкается вверх, выпрямляясь. Подступает тошнота. Боже, только бы не вырвало! Стекло быстро опускается. Наружу! Если тошнит, высунься наружу! Мучительные спазмы. Она кашляет. Жжет. Будто ее кожа, ее кожа… Содрана. Кислота. Она дрожит. Зубы стучат друг о друга. Во рту желчь. Она вытирает подбородок, его пиджак. Всё? Стекло поднимается. Она прижимается к нему головой, кожей, влажной от пота, к холодному стеклу. Вода. Она хочет пить. Хочет оказаться под водой. Очистить себя. Чтобы вода текла сквозь нее, и у нее были жабры, и она бы жила в воде и дышала, чистая. Дрожь проходит. Оставляет ее опустошенной. И обмякшей. Ее куда-то везли. Они увозили ее: да, она хотела оказаться подальше отсюда. Сломанная кукла в углу на заднем сиденье… Кто это там лежит? Головой понимала, что это она, она сама… но нет, на самом деле не совсем так. Она не чувствовала себя. Только покалывание в онемевших щеках, губах, носу. Только жалость, к той кукле, в углу. Жалость абстрактна. Она ничто. Смотрите-ка, пиджак Освальда. Рассердится, наверное. Она коснулась его толстыми, словно забинтованными, пальцами, пиджак гладкий, твердый, как стекло, как окно. Она вдруг обратила внимание. С ее уха что-то упало. Приемник, он лежит у нее на коленях. Она подняла его, повертела, рассматривая, в руках. Всего-то немного титана, кремния, графена. Освальд задал вопрос: – Вы сделаете то, о чем мы просим? Она повернулась к стеклу. У нее не было сил для ответа. Словно от нее ждали, что она поднимет гору. И она решила не слушать. Закрыла глаза. Глава тридцатая Машина остановилась. Открыв глаза, Кэсси заморгала от яркого света. Кажется, она узнала это место. Автостоянка, типовые ангары, приземистые, новые. Она была здесь раньше… а была ли? Женщина бросила Освальду: – Присмотрите за остальным. Он молча вышел из машины и, обойдя ее, открыл заднюю дверь. – Выходите, Кассандра, идемте со мной. Нет, ей совсем не хотелось выходить. Хотелось спать. Устроиться поудобнее на сиденье, закрыть глаза. И исчезнуть из этого мира. Он же обещал, как только все закончится, она сможет принять ванну. Обещал, что ее отвезут домой. Ванна. Постель. Спать. Но, если она не выйдет из машины, она останется с ней. И Кэсси, собравшись с силами, оторвала себя от сиденья и вышла. Не успела за ней захлопнуться дверь, машина отъехала. Женщина даже не оглянулась. – Вот стерва какая! – буркнула Кэсси, чувствуя себя свободной, будто теперь ничто не имело значения. – Сюда, пожалуйста. Чем скорее все закончится, тем скорее вы попадете домой. – Ну, разве она не стерва? Только не говорите, что она вам нравится. Наверняка занимает высокий пост… Выше, чем ваш? Похоже, это настоящая… заноза в заднице. Она нетвердо, но старательно шла за Освальдом, глядя не дальше каблуков его черных блестящих туфель. Они пересекли взлетно-посадочную полосу и оказались перед простой черной дверью в невыразительной стене из шлакобетонных блоков. Едва держась на ногах, Кэсси ждала, пошатываясь, пока Освальд набирал код, прикладывал ладонь к панели системы безопасности, смотрел в сканер радужки. Замок щелкнул почти неслышно, дверь открылась, и они вошли. Они шли по коридорам, освещенным синим светом аварийных ламп. Проходили разные уровни защиты, и Освальд еще несколько раз вводил код и прикладывал ладонь. На ходу он разговаривал по телефону, но не с ней. – Подопытная у меня с собой, но сначала нужно уладить кое-какие бумажные формальности. У вас все готово? – В трубке ему что-то ответили, и Освальд резко оборвал собеседника: – Не понимаю, как еще десять минут могут что-то изменить! Просто выполняйте свою работу. Кэсси, спотыкаясь, шла за ним. По бесконечным коридорам, поворачивая из одного коридора в другой, все больше и больше углубляясь в здание. Наконец, их путь закончился в совсем маленьком помещении, заставленном системными блоками, мониторами и офисными шкафами для документов. В нем едва хватало места для стола и единственного стула. Освальд включил настольную лампу. – Садитесь, пожалуйста. Кэсси сделала, как ей велели. Сдвинув в сторону стопку папок, он освободил на столе немного места и достал из портфеля пачку бумаг. – Наше новое соглашение. Оно обновляет… заменяет предыдущую версию. Три экземпляра. Нужна ваша подпись на каждом из них. – Он положил бумаги перед ней. – Внимательно прочитайте и, когда будете готовы… – Он достал из футляра толстую серебристую ручку и тоже положил ее на стол. – Ранее мы обсуждали с вами замену соглашения, так что вопросы вряд ли возникнут. Кэсси взяла верхний экземпляр. Знакомые буквы, слова, даже целые фразы, но их смысл ускользал от нее. Она переводила взгляд со строчки на строчку, делая вид, что читает. Освальд возвышался над ней, скрестив руки на груди. Дойдя до середины первой страницы, она перешла к следующей. Ее притворство наверняка заметно со стороны, но объяснить, зачем подыгрывает ему, она не могла бы. Она бегло просмотрела соглашение до последней страницы. В нем могло говориться все, что угодно. Например, что она отказывается от своего первенца. Но выбора не было. Пережитое ею там… она даже не представляла, что не-Алан постоянно переживает этот кошмар. Каждую ночь своей жизни. В руке чувствовалась непривычная тяжесть ручки. Когда она подписывала соглашение в прошлый раз, ей не одалживали ручку с золотым пером. Наверное, в этот раз ее подпись должна выглядеть более весомой, более определенной. Она выводила свою подпись, густо и черно. Один раз. Второй раз. Третий раз. – Вот и умница. Правильное решение. Уверен, вы не пожалеете. Несчастный продавец все еще сидел в нем, и чрезмерный энтузиазм выталкивал его обратно на поверхность. Добавив дату и положив ручку поверх бумаг, она подтолкнула их к Освальду. Он вернул ей один экземпляр. – Ваш экземпляр. Два – для меня, один – для вас. Теперь у нас все получится, согласны? Следуйте за мной, пожалуйста. Они снова куда-то шли, как в кошмаре: она заблудилась, ходит по кругу, еле переставляя ноги. Ей никогда не выбраться отсюда. Единственное желание – лечь на холодный жесткий пол, прямо здесь, в коридоре. И он покажется мягче пуховой перины, а она сразу провалится в сон. Но Кэсси держалась прямо и продолжала двигаться. Освальд снова говорил на ходу, но на этот раз обращался к ней: – После ввода обновления, для изменения вашей сети потребуются целые сутки. По сути, это переписывание набора команд для каждой биомолекулы. За эти двадцать четыре часа мы все подготовим для вашего возвращения в Игру Воображения. В течение недели, пока вы будете активным носителем, мы собираемся распространить обновление как можно шире, поэтому отвезем вас в ряд стратегических для нас мест. – Он остановился и посмотрел на нее. – Не волнуйтесь, все будет совсем не так, как сегодня утром. Серия коротких подключений, все управляются с приемника, мы будем держать ситуацию под контролем. А вы таким образом выполните свою часть соглашения. Повернувшись, он приложил ладонь к панели системы безопасности и открыл дверь в другое, гораздо более просторное помещение. – Эй, есть кто-нибудь? – крикнул он в тишину. Они вошли в тускло освещенную лабораторию. Один ряд ламп дневного света тянулся яркой полоской по выложенному плиткой потолку; три другие ряда спокойно спали. В дальнем конце лаборатории открылась дверь, и появилась маленькая фигурка – мальчик, подросток, с короткой стрижкой, в белой рубашке и темных брюках. Когда мальчик заговорил, Кэсси поняла, что это женщина. – Проходите, – пригласила она. Они прошли мимо множества скамеек: одни уставлены непонятными приборами, укрытыми на ночь, словно птицы в клетках, на других стояли стеклянные ящики, похожие на аквариумы, в которых отражались бледные пятна их лиц. Темный пол усеян множеством разноцветных пятнышек. Моргая, Кэсси старалась остановить мельтешение цветов. Вслед за Освальдом, она прошла в смежное помещение, настолько заполненное оборудованием, что едва хватало места для трех человек. Женщина набросила на плечи лабораторный халат. Вблизи она хорошенькая и выглядела совсем не по-мальчишески. Усталая, но красивая. – Все готово. – Женщина, указала на тележку из нержавеющей стали, с непонятными штуками, которые выглядели как медицинские принадлежности, запечатанные в стерильные пакеты. – Еще со вчерашнего вечера… – Прикрыв рот рукой, она бросила на Освальда обиженный взгляд и преувеличенно зевнула. Затем, будто впервые заметив Кэсси, прищурила глаза. – Привет, похоже, не только я не спала всю ночь. Пол под ногами Кэсси накренился, как палуба корабля во время шторма. – Вот. – Женщина, ловким движением развернув, подставила ей стул. – Садитесь, это не займет много времени. Кстати, меня зовут Сэм, приятно познакомиться. Взяв Освальда за руку, она отвела его к двери. – Какая официальная версия? – Голос Сэм звучал тихо, но в небольшом помещении Кэсси слышала ее хорошо. – Зачем вам официальная версия? – задал Освальд встречный вопрос. – Какое отношение она имеет к вашей работе? – При чем тут моя работа? Я всего лишь проявляю… человеческую заботу. Да ладно, она и так уже не в себе. Что с ней случилось? – С ней все хорошо. И будет еще лучше, когда ее отвезут домой, так что давайте поскорее закончим наше дело. – Лучше бы вы привезли ее позже, в другой раз. – Нет. Мы все сделаем сейчас. – Посмотрите на нее. На ее состояние. Я, правда, считаю… – Хватит разговоров, приступаем. Пауза, короткое замешательство. Сэм отвернулась. Подошла к своей тележке, поправила и без того ровную стопку чего-то похожего на стерильные повязки. – Ладно, давай покончим с этим, и тебя отвезут домой, – обратилась она к Кэсси. – Для начала давай-ка умоемся и, пожалуй, уберем волосы в хвост. Там, дальше есть туалетная комната. Идем, я покажу. Они прошли через лабораторию, затем немного по коридору и вошли в женский туалет. Сэм набрала в раковину горячей воды, добавила в нее мыло и взбила пену. – Мыло, конечно, грубовато для кожи лица, но нам нужно привести тебя в порядок. Опустив руки в воду, Кэсси зачерпнула пригоршню воды и ополоснула лицо. Теплая вода, с запахом розы, но все это казалось таким далеким, будто лицо, которое она мыла, не ее, и сама она находилась не здесь. Сэм протянула ей рулон бумажных полотенец. – Извини, он мой босс. Кэсси вытерла лицо, шею. Стряхнула капли воды с пиджака Освальда. – Классный пиджак, – заметила Сэм, – мне нравится.