И вдруг она вспомнила: Льюис! Разве это не то, что он искал? Если IMAGEN проводила клинические испытания с подопытными, чье психическое состояние не позволяло им дать информированное согласие, и эти испытания оказались провальными, что ж, тогда вот он, его главный козырь. Обратившись в компанию, он мог бы поставить их перед выбором: или они позволяют ему вернуться в Игру Воображения, или он все расскажет миру. В любом случае они прекратят испытание. Будут вынуждены пойти на это. Слишком рискованно продолжать после утечки информации. Они уберутся из головы Алана, дадут задний ход всему, что сделали. И хотя Алан по-прежнему будет потерян для нее, запечатан в себе, в собственной нереальности, его мучения прекратятся, что бы не вызывало их, причиняя такую боль, что он расцарапывал кожу до крови. Только у нее не было доказательств. Одна непоколебимая уверенность никого не убедит, разве что Никола и его коллег – фанатов теорий заговора. Более того, она обнаружила, что не верит Льюису, несмотря на все его разговоры и тоску по Игре Воображения. Здесь ситуация была посерьезнее, чем озеро со знаком «Опасно», и если Льюис не напуган, то лишь потому, что никогда не сталкивался с жестокостью IMAGEN, не прочувствовал ее на своей шкуре, как она. Разрушенная карьера, непроходящий страх преследования, и за что? Она нарушила контракт, да, и потеря работы была справедливой расплатой, но она не причинила компании никакого реального вреда. И все же они сделали все возможное, чтобы уничтожить ее. Над ней десятки глаз сверлили поверхность здания. Сверкающая иллюзия открытости. Стоя на земле, она не могла заглянуть внутрь. Но изнутри видно, что происходит снаружи. Все ее поиски до настоящего момента начали обретать смысл. Визит к Харри. Изучение материалов в библиотеке. Связь с Льюисом. Все это, как можно догадаться, незначительно. Она ничего не значила для компании, зачем им следить за ней? Да и какое их дело? Она в безопасности благодаря своей незаметности. Но теперь любое действие станет шагом к свету. Поверхность Башни Брей такая гладкая и строгая, что взгляд скользил по ней, ни за что не цепляясь. И там, на самом верху здания, обитали тайны. В кабинете со стеклянными стенами, в голове женщины, с которой Кэсси встречалась всего однажды, в своей прежней жизни. Женщины, которая, возможно, прямо сейчас смотрела на нее из окна своего кабинета. Смотрела сверху вниз. Она опустила взгляд. Повернулась и пошла прочь. В ближайшем магазине косметики Superdrug Кэсси изучила свое обрезанное отражение в мутной полоске зеркала; выбрала ярко-розовый тестер губной помады и накрасила губы. Зависнув у стенда с тенями, она притворилась, что выбирает нужный оттенок, пока охранник не перешел в соседний проход. Взломав пластиковую печать на тюбике туши, которая обещала объем XXX-ультра, она украдкой нанесла ее на свои белесые ресницы. Она не пользовалась косметикой уже сто лет, и сейчас ей хотелось нарисовать целую маску, используя тональный крем, тени для век, румяна и все остальное. Но рядом маячил охранник, и ей пришлось ограничиться ресницами и губами. Вернув тушь обратно на стенд, она выудила из недр сумки заколку и закрутила волосы в узел на затылке. В полоске зеркала лицо не помещалось полностью, поэтому она наклонилась, проверяя глаза, потом выпрямилась, проверяя губы. Макияж задумывался как броня, как маскировка, теперь же ее охватило беспокойство, не будет ли эффект противоположным. Половинки лица, которые смотрели на нее из зеркала, были отблеском прошлого, ее прежнего профессионального «я». Ладно, хоть чуточку ухоженный вид придаст ей уверенности и облегчит путь в Башню Брей. Да и почему профессор должна узнать ее? У них и была-то всего одна короткая встреча три года назад. Откуда ей знать, кто такая Кэсси, когда та явится к профессору Морган в поисках ответов? Глава шестнадцатая Ожидая, что сработает звуковая сигнализация и повсюду замигают красные огни, Кэсси вошла в здание. Под пристальным взглядом охранника пальцы на обеих руках все как один словно стали большими пальцами, когда она пыталась отыскать в сумке пропуск посетителя. Наконец, ворота турникета скользнули в сторону, и фойе беззвучно приняло ее. Пространство вокруг устремлялось вверх, заканчиваясь стеклянной крышей шестью этажами выше: оно представляло собой огромный центральный атриум по последней архитектурной моде. Который словно кричал: «Смотрите, такая огромная высота вместит все наши великие идеи. Смотрите, мы концептуализируем ваше будущее, трансформируем ваш образ жизни». Кэсси представила, что под крышей атриума висели концепты, абстрактные, воплощенные, но невидимые. Перестав наконец озираться, она изо всех сил постаралась выглядеть естественно: да, она пришла туда, куда и собиралась прийти. Расположение кабинетов было смутно знакомо по экскурсии для сотрудников компании IMAGEN, в которой когда-то участвовала и она. Вспомнилось, как они смеялись в стеклянном лифте, взволнованные, что скоро увидят место, где свершилось волшебство. Сегодня она предпочла не плыть через центр здания в прозрачном кубе, а прошла в конец первого этажа и стала подниматься по лестнице. После выйдя на галерею, которая серпантином обвивала концептуальное пространство, выходила на второй этаж, делала круг и снова обвивала, и так снова и снова, пока крыша здания не становилась почти осязаемой. Там Кэсси остановилась, перевела дух и немного поиграла, закрывая большим пальцем людей в фойе. Место, где свершилось волшебство. Эта фраза принадлежала коллеге Бекке, ассистенту по маркетингу. Кэсси всегда считала, что именно так Бекка и понимала бизнес. Как и все сотрудники компании, она освоила упрощенное объяснение, как технология работала, могла ответить на часто задаваемые вопросы и осторожно заверить в безопасности. Но Кэсси слышала, как коллега произнесла эту фразу, и могла с уверенностью сказать, что та ничего не понимала. Что она просто верила. С точки зрения Бекки, они делали что-то невозможное. А значит, волшебное. Что делало профессора Морган главным волшебником. Еще одна шляпа к тем, что она уже носила: профессор синтетической нейробиологии в университете; главный научный сотрудник компании IMAGEN; дама-командор ордена Британской империи за заслуги в науке, технике и инновациях. Хотя в тот раз, когда профессор встретила их у входа в Башню Брей, в простой белой рубашке и мятых брюках, она не была похожа ни на волшебника, ни на СВЕ[19]. Она вообще выглядела демократично и с легкостью затерялась бы в толпе простых офисных работников. Кэсси не сводила с нее глаз, пытаясь представить, какие процессы происходили в чужом мозгу: неисчислимые нейронные связи, наверное, постоянно щелкали и жужжали, позволяя профессору понимать концепции, механизмы и возможности, которые Кэсси в лучшем случае поняла бы в общих чертах, настолько общих, что ей удалось бы удерживать их в своем сознании, может, минуту, а затем они расплывались бы в непостижимую сложность. Заметив ее пристальный взгляд, Морган слегка смутилась. Разумеется, несмотря на ореол необыкновенности, она оставалась обыкновенной женщиной, с рассеянной улыбкой, быстрым рукопожатием и в очках, одну из дужек которых скреплял клочок скотча. Стеклянная дверь. Стеклянная стена. Все прозрачно, поэтому идеи могли видеть и понимать друг друга, могли объединяться, спариваться, порождая новые идеи, еще лучше и больше меняющие мир. Кабинет Морган наверняка находился на верхнем этаже. Хотя во время экскурсии им не показывали этот уровень, но ей запомнилось, что, когда они стояли у входа, профессор указала на самый верх Башни Брей. Тогда еще из-за поднятой руки у нее из брюк выбилась рубашка, и ей пришлось заправлять ее обратно, а они делали вид, что не замечают. Проходя мимо тесных кабинетов, Кэсси украдкой поглядывала по сторонам. В некоторых было пусто, если не считать исписанных уравнениями белых досок, минимума офисной мебели и редких пожелтевших тигровых лилий. В других находились женщины и мужчины, настолько погруженные в свои компьютеры, что никто не обращал на нее внимания. Вряд ли Морган стала бы работать в маленьком прозрачном кубе, как эти мелкие сошки. Галерея поворачивала под прямым углом к ее предыдущему маршруту, и Кэсси оказалась перед большой приемной с несколькими дверями, которые, казалось, должны открываться по очереди. Внутри – ряд шкафов для документов и два больших стола, один из которых занимала темноволосая женщина в блузке в черно-белую полоску. Кэсси прошла мимо приемной, покинув поле зрения женщины. Ее внешний вид – помада, одежда – вдруг резко перестал вписываться в это сверкающее пространство. От этого ощущения она даже вспотела. Она запахнула кардиган и застегнула его на все пуговицы, прикрывая надпись «Это ваш окончательный ответ?» на своей черной футболке из благотворительного магазина. Зачем она зашла так далеко, если не собиралась рисковать? В груди закипела злость на себя. Делай или отойди в тень. Другого варианта не было. Кэсси вошла в кабинет, и женщина подняла взгляд от бумаг на столе. – Я могу вам чем-то помочь? – поинтересовалась она. Кэсси широко улыбнулась: – У меня встреча с профессором Морган. Я правильно попала? Женщина не улыбнулась ей в ответ. Только заглянула в свой планшет. – У вас назначена встреча? – Да, мы договорились… гм… по-моему, на двенадцать часов, если только… – Кэсси оглядывалась вокруг, изображая раздражение. Взгляд скользил от двери к двери, от таблички к табличке. Профессор Анжела Хан. Доктор Дэвид Маклин. Профессор Фиона Морган. – В расписании профессора Морган нет встреч на это время. – Женщина строго смотрела на нее, сложив руки на груди с таким видом, будто хотела сказать: «Ты не пройдешь». – Как ваше имя? – Ой, неужели я ошиблась днем… – Если вы назовете свое имя, я проверю другие даты в расписании. Мимо такого стража ей не пройти. Кэсси покачала головой. – Похоже, я действительно перепутала дни, – бормотала она, отступая к выходу из приемной. – Совсем забыла, профессор же перенесла встречу. Если честно, я бы и собственную голову забыла, не будь она привинчена… Пока она отступала по галерее, она представляла, как женщина прошла вслед за ней к двери приемной. И ее тяжелый взгляд уперся в спину странной посетительницы. Медленно спускаясь по серпантину лестницы, Кэсси лихорадочно соображала, что делать дальше. К тому моменту, когда она добралась до первого этажа, ничего лучше не придумалось, чем под благовидным предлогом остаться в здании, иначе охранник выставил бы ее. Заметив напротив выхода кофейный и чайный автоматы с несколькими столиками и высокими табуретами, Кэсси подошла посмотреть цены. Самым дешевым был эспрессо, но его надолго, не вызывая подозрения, не растянешь. Взяв чай, она заняла место за столиком, откуда лучше всего просматривался выход. Дождь уже закончился, и сквозь стеклянную крышу атриума струился солнечный свет. Если повезет, женщина, охраняющая профессора Морган от посторонних вторжений, почувствует потребность в еде, свежем воздухе и дозе витамина D. Люди приходили и уходили: они прибывали небольшими стайками, устраивались со своими планшетами и стаканчиками с кофе за столиками, немногословно, с серьезным видом, о чем-то беседовали и снова расходились. Отдаленно она узнавала в них себя. Вспомнилось чувство удовлетворения, которое она регулярно испытывала от собственной эффективности. Она вспоминала соблазнительно завершенную форму задачи, плана, проекта, дня, недели, года. Строительные леса рутинной работы скрепляли ее дни, удерживая их вместе. В окружении людей, и в то же время не имея к ним никакого отношения, она потягивала чай, стараясь не выделяться, даже сидеть, как они, – под углом к столику, уткнувшись в свой планшет. Вот почему она улетела… в первый раз оставила его. Хотела стать похожей на них, ощутить себя профессионально состоявшейся. Тогда, в аэропорту, она обняла его и оставила. Они еще уверяли друг друга: «Через пару месяцев ты тоже полетишь. Время пройдет быстро. Все будет хорошо. Просто замечательно». Услышав смех, она подняла взгляд. Громкий и неожиданный звук, резонирующий на фоне приглушенных разговоров. По лестнице спускалась та женщина. Она о чем-то пошутила с охранником, и улыбка преобразила ее лицо, но полосатая блузка не стала от этого менее строгой. В руках женщина держала сумочку и жакет. Время обеда. Не успела женщина пройти турникет, как Кэсси уже была на ногах. На этот раз она поднялась до самого верха в лифте. Быстро прошла по галерее и, дойдя до приемной со стеклянными стенами, остановилась. Стол по-прежнему был занят, на этот раз – молодым человеком. Профессор Морган, очевидно, слишком важная персона, чтобы оставить ее без охраны. Мысленно ругаясь, Кэсси смотрела на сменщика, понимая, что он тоже отлично видел ее. Повернувшись, она прошла несколько шагов к лифту. Затем развернулась и снова направилась к приемной. Пока она таким образом пыталась справиться с нерешительностью, сменщик покинул свое место, опустился на четвереньки и сунул голову под стол. Принтер зажевал бумагу! Не теряя ни минуты, Кэсси приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы только проскользнуть в приемную. Дверь закрылась за ней беззвучно. Сменщик, все еще стоя на коленках, пополз назад, а Кэсси, бесшумно ступая по ковру, пошла прямо к кабинету Морган. Она уже видела профессора, видела, как та склонилась к компьютеру, видела ее коротко стриженную голову и плечи в облегающей рубашке. – Эй! Постойте… – Из-под стола появился сменщик. Одновременно Кэсси стукнула костяшками пальцев по двери Морган и, толкнув ее, сделала шаг в кабинет. – Простите, у вас назначена встреча? Кэсси закрывает дверь, отрезая голос у себя за спиной. Теперь все должно выглядеть так, будто она пришла в назначенное время, иначе охрана явится прежде, чем удастся задать хотя бы один вопрос. Улыбаясь удивленной Морган, она протянула ей руку: – Профессор Морган? Простите за вторжение. Приготовленное вымышленное имя уже было готово сорваться с губ, но она вовремя заметила, что Морган узнала ее. Более того, профессор насторожилась. У Кэсси засосало под ложечкой. Какие слухи уже дошли до Морган? Что она знает о Кэсси и о ее проступке? – Вы наверняка не помните меня… – Как бы сделать так, чтобы не называть настоящее имя? Времени на обдумывание явно нет. – Кассандра Макаллистер, – представилась она. – Ну, почему же, помню. Морган встала, похоже, собираясь протянуть ей руку, но потом передумала и просто кивнула. Краем глаза Кэсси заметила, что сменщик вернулся за стол. От облегчения ее улыбка стала почти искренней. – Немного неожиданно… Фраза Морган угасла на полуслове. Ее приветливость слишком откровенно фальшивила, а ее неумение обмениваться светскими любезностями увеличивало шансы Кэсси на успех. Профессор не умела лгать. Морган по-прежнему оставалась на ногах, поэтому и Кэсси тоже не могла сесть. При всем желании оставаться вежливой, необходимость заставила Морган научиться защищать свое время и свою интеллектуальную территорию. Продолжая улыбаться, Кэсси чувствовала, как внутри нее бушевало смятение: десять секунд назад она точно знала, что именно спросит и как будет играть в эту игру, но теперь только молчала. Все, придуманное прежде, как-то сразу вылетело из головы. – Извините, что отрываю вас от работы, – повторила она, пытаясь выиграть время. – Боюсь, мне пора на совещание. – С этими словами Морган выключила компьютер. – Вам, пожалуй, лучше записаться на прием через секретаря кафедры. У меня довольно плотный график. Это был самодовольный намек, и Кэсси подумала об Алане и почувствовала неприязнь к профессору за ее самодовольство, за ее стеклянный кабинет, за ее чистый стол, на котором не было ничего, кроме компьютера, блокнота и одной ручки, никакого обычного беспорядка, нарушавшего порядок мира чистых идей. И от этой неприязни мозг почему-то включился. – Лучше на следующую неделю, – добавила Морган. Улыбка Кэсси стала заискивающей. Доверьтесь мне. – Вы не будете возражать, если я провожу вас и задам всего пару вопросов? Морган взяла портфель и перекинула ремень через плечо. – Разумеется, – ответила она. Выйдя из кабинета, она заперла дверь и направилась прямо к лифту. – Не уверена, что вам известно, – заметила Кэсси, пока они ждали лифт, – но некоторое время назад я ушла из компании IMAGEN. Выражение лица Морган немного смягчилось, Кэсси не стала бы утверждать это наверняка. – И теперь я работаю в университете и занимаюсь исследованиями в области психологии. Стеклянные двери открылись, и Морган пропустила ее вперед. – Мы изучаем ранних пользователей Игры Воображения, оформивших аккаунт, когда продукт только появился, и рассматриваем такие деликатные аспекты, как влияние виртуального опыта на их восприятие реальной жизни. Атриум скользил мимо. Каждый уровень окрашен в свой цвет. Вишневый. Фиолетовый. Сизый. Сиреневый. Оранжевый. Желтый.