Не здесь. Кэсси вышла из системы, отодвинула стул и направилась к выходу. * * * Дневной свет снаружи был серым и ровным. Кэсси устроилась на невысокой стенке-ограждении, наполовину защищенной от моросящего дождика бетонным навесом, и свернула папиросу – одноразовую бумажку с тонкой полоской табака. Сидела, ничего не делая, только вдыхала и выдыхала дым, вдыхала и выдыхала… Ничего не делала, но чувствовала себя человеком, ощущая на коже мельчайшие капельки дождя и ветер, шевеливший распущенные волосы. Немногочисленные студенты летних школ сидели, прогуливались, улыбались и болтали по своим гаджетам, слепо двигаясь в пространстве. Две китаянки устроились на скамейке под одним зонтиком и о чем-то доверительно разговаривали. Кэсси прижала руки к глазам, сухим от долгой работы за компьютером. Глупо. Так глупо без всякой причины рисковать дружбой и ее единственным другом. Следовало подойти иначе, хорошенько обдумав, что за человек Харри. Вспомнить о ее ценностях, лояльности, доброте. Надо было попросить о помощи, а не пытаться вытянуть из нее подробности, о которых Харри, по всей вероятности, даже не подозревала. Тоже мне эксперт-диверсант! Теперь придется ждать, пока Харри выйдет на связь, чтобы узнать, сожгла она еще один мост или нет. Береги себя, ладно? Она заморгала и открыла глаза. Под зонтиком одна девушка наклонилась к подруге, их плечи касались друг друга. Одна улыбка, две улыбки. Смех. А может, не нужно ждать. И стоило самой сделать первый шаг – послать Харри сообщение? Когда она доставала планшет, из кармана выпал смятый клочок бумаги. «Совенок, который не хотел летать». Кэсси наклонилась и подняла бумажку. На обороте – фотография бабочки, у которой нет одного крыла, и какой-то отрывок текста: – ПО МЕСТУ ТРЕБОВАНИЯ – исключительно для уполномоченного получателя; может содержать конфиденциальную или юридически привилегированную информацию. Любое использование без явного согласия отправителя… Стандартное заявление о конфиденциальности электронной почты. Кэсси сунула листок обратно в карман, включила планшет, пропустила рекламу сайта знакомств: «Регистрируйтесь бесплатно*, не оставляйте любовь на волю случая» и начала писать сообщение Харри. Внезапно она оборвала фразу на полуслове. Та бабочка. Она что-то напомнила ей. Где-то она ее видела. Достав листок, Кэсси внимательно изучила рисунок и фрагмент текста под ним. А ведь она видела эту бабочку совсем недавно! Во всяком случае, очень похожую. Но чем дольше она смотрела, тем больше в ней крепло ощущение, что она окончательно ничего не понимала. Сохранив сообщение для Харри, она открыла свои последние заметки, скопированные в библиотеке. ВИРТУАЛЬНАЯ ОТДАЧА ОТ РЕАЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ IMAGEN становится большой надеждой биотехнологического сектора… мы изучаем потенциал ее влияния на правила игры в пяти ключевых областях: образование, здравоохранение… Вот оно. Здравоохранение. Она перескочила сразу к соответствующему разделу. …модель Игры Воображения может в конечном итоге широко использоваться поставщиками услуг в области психического здоровья… терапевтическое применение управляемых историй потребует от врачей подключения и общения с пациентом в виртуальной реальности и в конечном счете контроля за виртуальным опытом пациента. Вероятность: 2/5. Внезапно она выпрямилась, очистила экран и начала записывать. Она еще не понимала, что это значит, сложатся ли эти отдельные части в единое целое, но… Игра Воображения …она должна поймать мысль, пока та не ускользнула. Пунктирная линия: «Рафаэль-Хаус». Бабочка, почти такой же силуэт. Буквы внизу: Медицинская группа «Хризалис»[18]? Еще одна строчка, еще одна запись: Врачи подключаются к пациентам? Четвертая строчка, и она добавила обрывок определения, какой смогла вспомнить: Микроорганизмы общаются… Кэсси остановилась. Она сидела и в упор смотрела на экран, но в голове крутилась только беспокойная мысль о пересохшей коже губ. Теперь она поняла, что произошло, что происходит. Она добавила пятую строчку – одно заключительное слово: Алан. Она смотрела на то, что получилось, простое и ясное, как детский рисунок солнца. Глава пятнадцатая Признай, просто признай, что это правда. Она вынуждена двигаться, потому что в голове бродили мысли, слишком безумные, чтобы сидеть с ними на одном месте. По коже словно пробегали крошечные электрические разряды, от которых она подергивалась. Микроорганизмы общаются. Микроорганизм – как биомолекула. Как, например, биомолекулы, составляющие основу Игры Воображения. Возможно ли такое? Общение в Игре? В долгосрочной перспективе компания IMAGEN делала ставку именно на режим взаимодействия и двусторонней связи между пользователями. Но получалось, что они намного опередили свои планы, принятые еще во время ее работы в компании. Опередили как минимум на десять лет. Допустим, она угадала правильно. Микроорганизмы общаются. Врач общается с пациентом. Что именно тогда должно происходить? Для начала, какими фактами она располагала. Алан. В отчаянии, в муках, в таком состоянии, какого она никогда раньше не видела. Он копался у корня своей боли, пытаясь вырвать ее. Рана за ухом, длинные пряди торчащих волос. Между кожей и бугорком кости – тонкий мышечный слой. Приемник там, и, скорее всего, совсем крошечный. Тонкий и узкий. Даже элегантный. Она шла, инстинктивно избегая столкновений, почти не замечая мокрых улиц, студентов, выныривающих, словно утята, в моросящий дождь. Мысленно она видела мышей. Белых мышей в террариумах из оргстекла, под лампами дневного света. Гнезда из рваной бумаги в отдельных прозрачных кубиках. Будто односпальные кровати в пронумерованных палатах клиники «Рафаэль-Хаус». Алан был подопытным. И не только он. И женщина в комнате отдыха, которая скребла голову под убранными в хвост волосами. Может, даже все пациенты, запертые в этом отделении. И если они подопытные, в чем же заключалось исследование? Терапевтическое применение потребует от врачей подключения и общения с пациентом… в конечном итоге контроля за виртуальным опытом пациента. Вспомнилась программа из двенадцати шагов и та ее часть, на которую она сама никогда не купилась бы: обещание спасения от безумной зависимости. Шаг второй: мы верим, что сила, превосходящая нас самих, может вернуть нам рассудок. Доктор в голове Алана. Психиатр, живущий в его безумии и пристально наблюдающий за его искаженным миром. Он придавал этому миру форму. Поправлял его. Он слышал голоса в голове Алана, направлял его видения, работал изнутри. Погруженный в сознание Алана, он, как инженер, переподключал его. Разрезал одни связи и восстанавливал другие. Он чинил мозг Алана. В конце концов, компания IMAGEN именно с этого и начинала: самое первое свое финансирование они получили на исследования, направленные на разработку терапевтических приложений с применением технологии виртуальной реальности. Поразительная идея. Если бы она сработала… Представить невозможно все это безумие, одинокое страдание. А тут умы приводили в порядок. Чинили поврежденные фрагменты. Что-то сдавило ее грудь изнутри, и горло издало тихий звук, который она изо всех сил постаралась проглотить. Но… но не сработало. Ведь так? Потому что Алана не починили. Ни то тело, ни тот мозг, который прячется и спрятан, заперт за дверями, еще раз за дверями и снова за дверями. Таким разбитым она не видела его никогда. Нет, исследование провалилось. Что-то пошло не так. И теперь уже не придушенный всхлип пытался вырваться из нее, но медленное, тяжелое разраставшееся чувство ярости. Дело в том, что, похоже, все замяли. Да, что-то пошло не так, очень сильно не так, но никому до этого и дела не было. Если так-то подумать, гениальная идея. Контингент, неспособный подать в суд, если все пойдет прахом. Подопытный, неспособный даже пожаловаться; пациент, чья связь с реальностью настолько слаба, что, когда он лепетал о том, что происходило у него в голове, врачи просто выписывали еще одну порцию таблеток, еще один нокаутирующий удар. А семьям нравились льготы в виде освобождения от платы за пребывание в клинике их близких, таких защищенных от неудачной государственной опеки и пребывавших в наиболее благоприятных условиях. Здорово смахивало на теории заговора, которые так обожал Никол. Она проработала столько материалов, но ей ни разу не попалась информация о медицинских экспериментах IMAGEN. Способны ли на такое врачи в «Рафаэль-Хаусе»? Психиатры, чей долг – забота об их пациентах? Возможно, да, если они на самом деле поверили в проект. Поверили, что эта технология позволит им лечить и исцелять пациентов, как никогда раньше. Она замедлила шаг, затем остановилась на пару секунд. А после, не думая, зачем и куда идет, обошла университетскую площадь и очутилась у подножия Башни Брей. Сияя белизной, здание устремлялось ввысь, обещая омолодить всю округу, но вместо этого заставляло своих соседей ежедневно выглядеть на их реальные сорок или пятьдесят лет. Башня была университетским корпусом и не являлась официально связанной с IMAGEN. Но именно в ней родилась Игра Воображения. Когда для практического применения результатов академических исследований создали коммерческую компанию IMAGEN, именно на этом основании воздвигли Башню Брей. И с тех пор, как Кэсси выкинули из компании на улицу, она ни разу не подходила к Башне настолько близко. И вот она стояла в шаге от здания, буквально на расстоянии вытянутой руки. Но она держала руки, сжатые в кулаки, в карманах. Если бы она действительно дотронулась до Башни, то почувствовала бы ее поверхность, ледяную, идеально гладкую; словно айсберг, она простиралась этажами в темную глубь под ногами и была намного больше, чем можно было увидеть со стороны. Похоже, она права, и такой вариант для IMAGEN являлся беспроигрышным. Если бы апробация исследований прошла успешно, далее последовали бы пилотные программы, лицензия на терапевтическое применение, огромные доходы от бюджетов здравоохранения здесь и в США. А если неуспешно? Ну может, это и не победа, но уж точно компания ничего не теряла; ничего важного, по крайней мере.