Дверь открывается, впуская Летию, а за ней Кору с подносом, нагруженным едой. От пикантного запаха, поднимающегося от накрытых блюд, у меня текут слюни. Летия широко распахивает дверь и многозначительно делает реверанс Арону и Валентину. – Если вы не возражаете, милорды, Ее Величество должна поесть, а потом отдохнуть. Время посещений закончилось. На этот раз я не склонна спорить. Прошла неделя, а я все еще не видела Люсьена. Его врачи сказали мне сначала, что он не может принимать посетителей, а потом, что он не хочет. Поэтому мне пришлось набраться терпения. До Праздника Жар-птицы, летнего солнцестояния, осталось всего три недели, и мы с Ароном надеемся закончить большую часть ремонта Цитадели к празднику. Но сегодня вечером Люсьен должен присоединиться ко мне в тронном зале, где мы с Ароном должны получить благодарность от Скайна. Очевидно, они хотят оказать нам честь. Чтобы заверить нас, что они также будут соблюдать клятву, данную в Эйрии. Волнение пузырится под моими ребрами, когда мое сердце набухает. Собрание для бескрылых, пересмотр законов… Я стараюсь не думать слишком сильно о том, что это может означать для Арона и Валентина. Для меня. Летия и Кора пытаются найти платье, которое налезет на громоздкие бинты на моем плече. В конце концов мы останавливаемся на вечернем платье из тафты без рукавов в градуированных оттенках зеленого. Увидев свои волосы в зеркале в первый раз, я еле сдерживаю слезы. Но Летии удается исправить то, что натворил Верон. Она укладывает мои растрепанные волосы. К тому времени, как Летия надевает мне на голову изящную золотую филигранную диадему, я немного смирилась со своей новой внешностью. – Ты прекрасно выглядишь, Адерин. Я изучаю отражение Летии в зеркале, когда она стоит позади меня. – И ты тоже. – Она сбросила несколько килограммов, по-другому уложила пепельно-светлые волосы и, похоже, перестала пытаться скрыть ожог на шее платьями с высоким воротом. Она выглядит немного старше и серьезнее. Мы все были помечены последними месяцами, так или иначе. А потом она улыбается и снова становится моей подругой детства, моей сестрой. – Вот. Ранний подарок тебе на День рождения, – она кладет что-то на туалетный столик: мой атратский камень удачи. – Ты нашла его! – я беру резное зеленое перо и верчу его в пальцах. – Ты потрясающая, Летия, – я почти забыла, что завтра мне исполняется девятнадцать. Прошел почти год с тех пор, как я покинула Атратис в качестве новой защитницы, чтобы узнать, кто убил мою мать. – Есть еще кое-что, – она протягивает мне маленький кожаный мешочек, и я высыпаю его содержимое на ладонь: кольцо Атратиса, мое коронационное кольцо и обручальное кольцо. – Я подумала, что ты захочешь их надеть. Мгновение я колеблюсь, затем надеваю все три кольца на пальцы. Жена, защитница, королева. На этот раз их вес меня не беспокоит. Раздается стук в дверь. Летия открывает. – Адерин, лорд Руквуд ждет в гостиной. Я снова смотрю в зеркало, странно нервничая. Моя подруга смеется. – Иди. Осталось немного. Мы с Корой будем здесь, если понадобимся. Я делаю глубокий вдох и вхожу в открытую дверь. Люсьен стоит у книжного шкафа. Он поворачивается, когда я вхожу, и улыбается мне с теплотой в одном из своих темных глаз. А другой… Я прикладываю ладонь к груди. Я думала, что знаю, чего ожидать. Арон рассказал мне, что случилось: глаз был потерян, поврежден безвозвратно, когда стражник ударил Люсьена по лицу. Но видеть сейчас пустую глазницу, прикрытую повязкой… это разбивает мне сердце. – О, Люсьен… – Адерин… Не плачьте, – он смахивает слезы, которые текли по моим щекам. – Это, – он показывает на отсутствующий глаз, – это пустяки. Просто скажите, что вы меня прощаете, – его лицо морщится. – Когда я ударил вас мечом в плечо, мне хотелось умереть. Я бы проткнул себя собственным клинком, если бы это не означало оставить вас там с Таллис, – он смеется, хотя я слышу напряжение в его голосе. – А я-то думал, что уже достаточно причинил вам боли… – Вы пытались спасти меня, Люсьен. Я знала это, даже несмотря на боль. – Я хватаю его за плечо. – Мне нечего прощать. Главное, что мы оба живы. Целы. – Вы правы, – он смотрит вниз, вплетая свои пальцы в мои. – Боль утихает. Но шрамы, боюсь, останутся навсегда. Я улыбаюсь ему и провожу пальцами по линии его подбородка. – У меня спина вся в шрамах, вы же знаете. Когда вы впервые увидели их, вы сказали мне, что я не должна пытаться их прятать. Что они доказали мою силу, – одна мысль заставляет меня нахмуриться. – Так вот почему вы не хотели меня видеть? Из-за своего лица? – Может быть. Немного. Но больше всего меня беспокоило то, что… – он замолкает. – Что? – подталкиваю я. Он делает глубокий вдох. – Я знаю вас, Адерин. Вы сильная. Вы проведете остаток своей жизни, сражаясь за то, что правильно. Поэтому я хочу, чтобы вы знали, что я тоже сильный. Возможно, мое тело больше не будет целым. Но я все еще достаточно силен, чтобы быть здесь, рядом с вами, если вы этого захотите. И даже когда мое тело откажет, моя любовь к вам останется. – Люсьен медленно опускается на одно колено. – Мое сердце полностью принадлежит вам. Так будет всегда. Даже если мы не можем быть вместе так, как хотим. Я помню, что вы говорили о том, чтобы сдержать клятву, данную Арону. И я хочу, чтобы вы знали: я все понимаю. – Теперь, когда Скайн согласился пересмотреть законы, мы с Ароном надеемся, что сможем достичь какого-то компромисса – каким-то образом мы сможем продолжать править вместе и при этом быть счастливыми. Арон любит меня, но его сердце принадлежит Валентину, – я сжимаю руку Люсьена. – А что касается вашего сердца, я бы предложила вам взамен свое, мой дорогой. Но оно уже ваше. Люсьен целует мои пальцы, встает и прижимает меня к себе. Я кладу голову ему на грудь. Впервые за несколько месяцев я чувствую себя в полной безопасности. Колокол Цитадели начинает звонить, созывая Скайн. Я отстраняюсь и смотрю в лицо Люсьену. – Кстати, я думаю, что смогу полюбить повязку на глазу. Хотя… – я наклоняю голову, хмурясь, – я не знаю… Его брови взлетают вверх. – Что? Неправильный размер? Или цвет… Я отрицательно качаю головой. – Я просто не думаю, что она идет вам так же, как Патрусу, вот и все. Он разражается смехом. – Думаю, теперь вы должны меня поцеловать. Я поднимаю подбородок, и он прижимает свои губы к моим, и мы целуемся с такой силой, что у меня слабеют ноги, а сердце колотится в груди. Пока Летия где-то позади нас громко не прочищает горло. – Пора, Ваше Величество. Мы с лордом Руквудом встретимся в тронном зале. – Удачи, – шепчет Люсьен и выходит из комнаты вслед за Летией. Я разглаживаю юбки. Расправляю плечи. Арон уже ждет в зале для аудиенций, который соединяет наши апартаменты. Он предлагает мне руку, и мы вместе спускаемся в вестибюль и входим в тронный зал, переполненный бескрылыми и Покаянными, а также дворянами. Крики и аплодисменты звенят в летнем вечернем воздухе, когда мы возвращаем Соланум дому Сигнус, когда Корону Когтей несут впереди нас на бархатной подушке и ставят ее на колонну рядом с двойным троном. Корона наконец-то вернулась на свое место. И я, кажется, тоже. Эпилог Шесть месяцев спустя Летия сажает маленькую белокурую девочку, дочь своего брата, в седло Васты. – Держись крепче, Мерин, – и запрыгивает сзади. Она замолкает, глядя на меня сверху вниз, и между ее бровями появляется едва заметная складка. – Не опаздывай, Адерин. Посол из Риски прибудет сегодня днем, и ты знаешь, что должна подписать торговые соглашения с Галеном, прежде чем завтра полетишь обратно в Цитадель. Я делаю реверанс, говорю: – Да, миледи, – и показываю Летии язык, отчего Мерин хихикает. Я улыбаюсь ребенку. – Передай тете, что я рада тому, как серьезно она относится к своим обязанностям, – Летия представляет Атратис на новом Собрании, и лорд Ланселин готовит ее принять должность следующего дворецкого. – Но ей не о чем беспокоиться. Если я не знаю, как себя вести, я всегда спрашиваю – что бы сделала леди Крамп? А потом я делаю наоборот. Летия заливается смехом. – Тогда увидимся позже, Адерин. Давай же, Васта, – всадники тронулись, Летия кричит через плечо: – Не опаздывай… Я возвращаюсь к созерцанию открывшейся передо мной картины: замок Мерл, дом моего детства, его стены и скалистый мыс, на котором он стоит, окрашенный в багровый цвет поздним полуденным солнцем. Хенга, волоча поводья, жует несколько оставшихся сочных листьев морского хохолка, растущего в скалах неподалеку. Дневной свет скоро угаснет. Холодный ветерок теребит разорванную юбку моей мантии, напоминая, что сейчас зима, несмотря на голубое небо над головой. Летия права: наверное, мне следует вернуться в замок. И все же я задерживаюсь, когда тени удлиняются, убаюканная волнами, ритмично омывающими черный песок под моими ногами. Я помню, как играла на этом пляже с Летией. Ездила здесь верхом с ней. Вспоминаю одну прогулку: в тот день, когда меня сбросила лошадь и чуть не съел каменный дракон. В тот день я впервые встретила Люсьена Руквуда. Обратившись вороном, он убил дракона. Обратившись человеком, он поднял меня и отнес в безопасное место. Игнорируя мои протесты. Он принял меня за одну из бескрылых, за простого ребенка. Он стал посмеиваться надо мной, когда я сказала ему, что на самом деле защитница, что он вторгся на мою землю. «Если вы защитница Атратиса, то я принцесса». Это воспоминание заставляет меня улыбнуться. Я решила, что он высокомерен. Пренебрежителен. Возможно, готов убить меня. Он говорил мне, что я безрассудна, и за все время нашего знакомства я часто думала, что он ненавидит меня. Не так давно он приставил клинок к моему горлу. И все же через несколько дней мы наконец отпразднуем нашу свадьбу. Впервые за тысячу лет законы были если не переписаны, то, по крайней мере, изменены. Мы с Ароном расторгли наш брак и теперь правим бок о бок, как двоюродные братья и друзья. Мой первенец, в конце концов, унаследует наш трон, и он – или она – сможет править в одиночку, если таково будет его – или ее – желание. Указ, обязывающий монарха состоять в браке, отменен. Я кладу руку на живот, гадая, каково это – быть матерью. Пока нет, но однажды… Пара рук скользит вокруг моей талии, и Люсьен целует меня в щеку. – О чем вы думаете, миледи?