– Могу понять почему. – Аластир наклонил голову. – Она совершенно исключительна. Не ожидал, что Дева может оказаться такой. – Она исключительная и смелая, умная и красивая, – согласился Кастил. Видимо, он решил, что выводить меня из себя одним только большим пальцем недостаточно, и стал поглаживать всеми остальными. – И абсолютно непредсказуема. Но она не Дева, Аластир. – Он зацепил подбородком мое плечо, поворачивая голову к вольвену. – Если ты еще раз назовешь ее Девой, у тебя будут проблемы. Понятно? На этот раз мои мышцы напряглись в ответ на его слова. – Понятно, – пробормотал Аластир. – Хорошо. Выпрямляясь, Кастил провел подбородком по моей челюсти. Мгновение Аластир молчал, затем обратился к людям: – Подготовьте лошадей, мы едем проверять дороги. Все поднялись из-за стола – все, кроме Делано и Нейлла. Эти двое остались, даже когда Аластир бросил на них многозначительный взгляд. – Если я позову этих людей обратно, они послушаются, – заметил Кастил, по-прежнему поглаживая пальцами мою талию и бедро. – А те, кто остался, уйдут из-за стола, только если я прикажу. Аластир повернулся к нему. – Я это знаю. – Рад слышать, потому что на миг мне показалось, что ты забыл, кто здесь кем командует. По моей спине пробежала дрожь – напоминание о том, на чьих коленях я сижу. Это не Хоук. Это принц королевства, и его нельзя ослушаться. – Я не забыл, Кастил. Ты прекрасно меня знаешь. Поэтому я должен говорить откровенно. – Тогда говори, – тихо ответил принц, и передо мной заплясало воспоминание, как он вонзает руку в грудь Лэнделла. – Ты хочешь, чтобы я говорил прямо сейчас? – Аластир бросил на меня быстрый взгляд. – Даже если я должен сказать что-то такое, о чем ты не захотел бы говорить здесь? По моей коже пробежали мурашки, рука Кастила застыла на моем бедре. На мгновение показалось, что он отошлет меня прочь. – Ты удивишься тому, сколько Пенеллаф уже знает. Аластир поднял брови. – Он собирался обменять меня на своего брата, – заявила я, решив, что будет лучше, если это прозвучит из моих уст. Аластир воззрился на меня. – Это не секрет. Об этом знают все за этим столом. – А теперь планы изменились? – мягко осведомился Аластир, но ни Кастил, ни я не успели ответить, как он продолжил: – На моих глазах ты вырос из маленького мальчика, сидящего под боком у матери, в мужчину, которым стал сейчас, и так же на моих глазах рос Малик. И каждый прожитый день я жалею, что мне не довелось увидеть, как он становится королем, как ему предназначалось. Вы двое были готовы на все друг ради друга. Были готовы пожертвовать чем угодно. «Пожертвовать кем угодно» не прозвучало вслух, но для этих слов осталось место. – Я понимаю, что ты чувствуешь по поводу своих обязательств. Понимаю лучше, чем большинство. Уверен, ты об этом помнишь. Кастил напрягся, и я поняла, что Аластир задел чувствительную струну. – Я знаю, что ты не отказался вот так вдруг от спасения брата, как бы ты ни был заинтригован. – Аластир понизил голос и кивнул на нас. – Ни твоя мать, ни твой отец не хотели, чтобы ты уезжал. Они понимали, почему ты чувствуешь, что должен уехать, но и ты знаешь их позицию. – Я знаю их позицию, – заявил Кастил, и интуиция подсказала мне, что Аластир имеет в виду принца Малика. – А какова твоя позиция? – Та же, что и всегда: я с королевством Атлантией, – ответил Аластир. – Но при этом я никогда не ожидал, что ты откажешься от Малика. Я бы на твоем месте не смог, поэтому должен спросить. Не является ли эта… помолвка еще одной уловкой, чтобы добиться освобождения твоего брата? Аластир попал прямо в яблочко, и это говорит о том, что он в самом деле знает Кастила так хорошо, как утверждает. Не я должна убеждать Аластира в том, что помолвка настоящая. Это должен делать Кастил. А если он не сможет? Что тогда? – Чем брак с Пенеллаф может помочь моему брату? – ровным тоном поинтересовался Кастил. – Хороший вопрос. – Аластир откинулся назад. – Возможно, ты считаешь, что будешь вести торг с лучшей позиции, если возьмешь у королевства Солис самую драгоценную невесту и сделаешь из нее будущую королеву Атлантии. Меня должен был поразить тот факт, что Аластир настолько точно вычислил планы Кастила. Но поразило не это. Меня застигли врасплох слова насчет будущей королевы Атлантии. Если бы рука Кастила не поддерживала меня, я бы свалилась с кресла. До меня внезапно дошло, что, когда мы обсуждали наше соглашение, он обошел молчанием очень важную часть. Он должен стать королем. О, это не шутки, нам о многом нужно поговорить. – Возможно, это всем нам помогло бы вести торг с лучшей позиции, – заметил Кастил. Я прикусила губу. – Но за время, проведенное в столице и в Масадонии, мне пришлось смириться с тем, что мой брат недосягаем. Ложь. Чистая ложь. Но я ничего не сказала, потому что даже я понимаю, когда следует помалкивать. Аластир долго молчал, а затем тяжело вздохнул. – Как ни горько мне это говорить – потому что я люблю и тебя, и Малика как родных сыновей, – но я надеюсь, что это правда. Надеюсь ради тебя и ради королевства. Давно пора смириться. Я опять потянулась чутьем, на сей раз без колебаний. По незримому канату струилась искренность со вкусом теплой ванили. – Да, – сказал Кастил, и я переключилась на него. Меня охватил резкий всплеск страдания. Инстинктивно коснулась руки Кастила и только в последний момент сумела удержаться. Он поймет, что я сделала. Я сложила руки на коленях. – А что насчет твоих обязательств? – Аластир решительно встретил взгляд Кастила. – Тех, что ожидали от тебя до твоего отъезда и все еще ждут по возвращении. Пальцы Кастила снова двинулись по изгибу моего бедра. – Ситуация все время меняется. Чего же ждут от Кастила после его возвращения? Вопросы так и просятся на язык, но я сдержалась, сообразив, что как только начну их задавать, принц и Аластир сразу прекратят разговор. А сейчас они словно забыли, что я сижу между ними. – И после твоего отъезда многое изменилось, Кастил. Тебя не было больше двух лет, – сообщил Аластир и взял чашку. – У нас начались беспорядки, особенно среди вольвенов. – Знаю. Я глянула на Киерана. Он стоял, положив руку на рукоять меча, но в остальном выглядел так, что я подумала: можно ли спать стоя и с открытыми глазами? Такой скучающий у него вид. – И я сделаю все, что смогу, чтобы уладить беспорядки, – добавил Кастил. – Женившись на полукровке? Чужестранке? – Аластир повернулся ко мне. – Не хочу тебя оскорбить, Пенеллаф. Правда не хочу. – Ничего страшного, – отозвалась я. Он прав. Для народа Кастила я буду чужестранкой. – Может, она полукровка и выросла в Солисе, но мой народ примет ее, потому что я ее принимаю, – заявил Кастил так, словно иных вариантов не существует. – Знаешь, ты отчасти прав – брак с ней даст нам лучшую позицию для торга. Так и есть. Если она будет со мной, у нас появится шанс вернуть наши земли. Аластир выпрямился в кресле. – Избежать войны? – Да. Разве не этого ты хочешь? Разве это не лучше, чем тысячами посылать наших людей на смерть? – настойчиво спросил Кастил. – Хочешь опять увидеть, как умирают вольвены? – Конечно нет. – Аластир покачал головой. – Я хочу избежать войны. Как ты знаешь, я и так многих потерял из-за Вознесшихся. Я почувствовала, как Кастил снова напрягся. – Да. Боги. Хорошо знаю. – Он тяжело вздохнул и слегка расслабился. Я почувствовала, что многое осталось невысказанным. – Неправ ты в том, что единственной причиной моего брака с Пенеллаф считаешь позицию для торга, идет ли речь о моем брате или о королевстве. Если бы не мои чувства к ней, я бы просто использовал ее так, как изначально планировал. Правда жалит, но ложь скребет кожу, как горячие ножи. Я сидела с невозмутимым видом, не проявляя никакой реакции. – Это верно. – Аластир прикусил нижнюю губу. – Могу только надеяться, что с беспорядками можно справиться. Я стараюсь, но молодежь… у них есть определенное мнение по поводу того, как все должно быть. И твой отец все больше и больше с ними соглашается. – Он устремил взгляд в свою чашку. – Он надеялся, что твое пребывание в Солисе окажется плодотворным. И он узнал, что так оно и оказалось. Тем не менее у него есть планы, Кастил. И он все еще король. – Эти планы касаются меня? Я сразу поняла, что мне следовало молчать, но не смогла сдержаться. Слишком много лет я сидела молча, пока в моем присутствии обсуждали меня, мою жизнь и мое будущее. Но больше так не будет. Удивление, мелькнувшее на лице Аластира. сменилось слабой улыбкой. – Сдается мне, тебя сейчас многое касается. – Его лицо стало серьезным, и он перевел взгляд на принца. – Я хотел бы поговорить с Пенеллаф.