– Идиот, – резюмировал Эдвард. Я согласно кивнула и взяла его под руку. Мы направились в зал. – Ария Китеп была обеспокоена, и послала слуг разыскать меня. Очень вовремя. Подаришь еще один танец? – Конечно, ваше высочество, – нужно продолжать веселиться, держать лицо, улыбаться гостям. Но внутри что-то тоскливо ныло и скулило. Чувство, которое я не могла идентифицировать. Печаль? Сочувствие? Сожаление? Мы ушли с бала почти последними, Велир пропал вслед за сыном, королева исчезла после полуночи, нам пришлось остаться за главных. Глубокой ночью смазались ранги и иерархии. Арии, торговцы перемешались. Или сказалось огромное количество выпитого гостями шампанского? Ко мне даже подошла Фани со своим мужем и отцом, чтобы засвидетельствовать почтение. Ни слова не было сказано о травле в школе, зато о том, что она жила со мной по соседству, и мы с ней вместе обедали, припоминала ежеминутно. Да. Тяжелая наука – лицемерие. Эдвард проводил меня в мои апартаменты в четыре утра. Спать не хотелось, усталость обволакивала теплым пушистым коконом, приглушая звуки и чувства. Я была словно пьяная, хоть не выпила ни грамма спиртного. Наследник зашел вслед за мной, оставив телохранителей за дверью. Я вопросительно обернулась. – Ты же моя фаворитка, – произнес Эдвард, и я заметила искорку смущения в его глазах. – Фиктивная… – поправила его. – Но об этом знаем только мы, – я перевела взгляд на дверь, за которой осталась его свита. – Даже самый взыскательный сплетник не подумает, что после такого выматывающего многочасового бала мы будем способны на постельные подвиги, – криво улыбнулась и показательно зевнула, прикрыв ладошкой рот. – Не переживай, – выдохнул устало принц, садясь в кресло, – немного посижу и уйду. Кивнув, я подошла к кушетке напротив и, наконец, вытянула гудящие ноги. Ссориться не хотелось, но лучше сразу расставить точки. Я по-прежнему воспринимала Эдварда как своего друга, но он, увы, относился ко мне не так, как к подруге. Он стал более смелым и настойчивым. Часто обнимал меня за талию, чего не позволял себе делать в школе, склонялся к моей щеке, словно собираясь поцеловать. Это тревожило. Он расширял границы допустимого, проверяя как много я могу ему позволить. – Ты очень понравилась маме, – я вынырнула из полусонной тишины. – Странно, – отозвалась тихо, – она это никак не показала. Я не заметила на ее лице ни капли эмоций. – Она настоящая королева и науку держать эмоции под контролем освоила в совершенстве, – Эдвард невесело рассмеялся. – Она меня часто укоряет, что по моему лицу можно прочитать все, что угодно. Это очень плохо для дипломатии. – Зато хорошо для жизни. Я пугаюсь, когда ты приезжаешь из дворца с застывшей маской вместо лица. Мне хочется тебя тормошить и трясти, пока не придешь в себя. – С тобой я не могу сдерживать эмоции, – голос Эдварда странно звучал, и я открыла глаза, чтобы посмотреть, что с ним случилось, – ты плохо на меня влияешь, Дениза Крей. Очень плохо. Я не понимала, шутит он или говорит серьезно. – Когда меня не будет рядом, ты окончательно превратишься в ледяную статую, и некому будет тебя приводить в чувство. Эдвард настороженно подобрался и сел ровнее. Брови сошлись на переносице. – Ты собираешься меня бросить? – напряжение разлилось по комнате. На мгновенье я растерялась, не зная, что сказать. – Но ведь наш договор не навсегда? – сонливость слетела, словно ее и не было. – Ты станешь королем, Велир не будет править вечно. Я же смогу покинуть дворец и заниматься своими делами? Эдвард вдруг резко встал и принялся нервно прохаживаться по комнате. – Как ты думаешь, куда ты отправишься после окончания школы? – я неуверенно пожала плечами. – Где будешь применять те огромные знания, которые получила там? Работая в провинциальной кузне? – мой близкий и родной Эдвард вдруг превратился в незнакомца. Холодного, расчетливого манипулятора. – Лучшая студентка школы слишком ценный приз, чтобы исчезнуть с горизонта, выйти замуж и рожать детей в глухомани. Ты будешь здесь, во дворце, рядом со мной. «Всегда», – едва не слетело с его языка, но он вовремя замолчал. Но и сказанные слова заставили меня напрячься. Что-то подобное говорил судья. И Арий Китеп, уже, к сожалению, покойный. Я что, буду вечной рабыней королевского дворца? Без личной жизни, свободного времени, независимости? – Ты маг, один из немногих, которые остались в нашем государстве, – продолжил наследник, – я не могу тебя так просто отпустить. – А магу полагается личная жизнь? У меня будут дети? – мой голос наливался раздражением. – Королевству же нужны наследники с магией? Род Креев должен продолжиться. Не так ли? Эдвард судорожно сглотнул и отвернулся, словно не мог больше на меня смотреть. – Должен, – буркнул он в сторону. И через время глухо произнес: – Давай пока не будем обсуждать твое замужество и будущих детей. Конечно, они у тебя будут. Но мне сейчас даже думать об этом больно. Я встала и подошла к другу. Его спина окаменела, когда я положила ладонь на его предплечье. – Мы сегодня безумно устали, – сказала тихонько, – нужно отдохнуть. Завтра начинаются занятия, и нам придется рано утром ехать в школу. Эдвард тяжело вздохнул. – Давай попытаемся хоть немного поспать? Разговор подождет. – Хорошо, – наследник развернулся и серьезно посмотрел мне в глаза, – спасибо за сегодня. Ты была на высоте. Медленно взял мою руку и поднес к губам. На моем лице не дрогнул ни один мускул. Он смотрел в мои глаза, отыскивая там… что? Не найдя, грустно улыбнулся и направился к двери. – Спокойной ночи, Дениза. Встретимся в школе. Я бездумно таращилась на закрывшуюся дверь. Как долго еще смогу сдерживать порывы наследника? Как долго он будет ограничиваться поцелуем руки? Как долго уважение и преклонение передо мной будут держать его в рамках? Не знаю… Но знаю точно, что не смогу стать любовницей друга. *** На следующий день в школу пришло письмо. Секретарь директора постучала в мою комнату, где я отдыхала после обеда, и молча протянула запечатанный конверт. Я удивленно осмотрела его со всех сторон, ни отправителя, ни получателя не было, только мое имя. Внутри лежала короткая записка. «Прости за вчерашнее. Но я был совершенно серьезен. Я отменю свадьбу, если ты согласишься бежать со мной. Жду сегодня в девять вечера у школьных ворот. Тор». Я раздумывала целую минуту. Потом медленно поднесла бумагу к зажженной свече, с наслаждением наблюдая, как она болезненно чернеет и скукоживается. Бежать? Куда? В его поместье? Прячась ото всех? Как простолюдинка, как легкомысленная девка, не отягощенная моралью и долгом? В качестве кого? Временной замены жены пока он не одумается и не вернется в лоно семьи? Недостойно, глупо. И не по мне. Не знаю, ждал меня Хорн у ворот школы или нет, я уехала во дворец гораздо раньше, еще до ужина. Теперь у меня был собственный выезд и собственные телохранители. Вскоре меня почти насильно переселили на второй этаж, где жили самые высокопоставленные арии. Апартаменты дали напротив принца. Они состояли из двух комнат и были более роскошно убраны, чем на четвертом. На этом и все различия. Вечерами мы сидели с Эдвардом в библиотеке, зубрили лекции или в его комнате, играя в шахматы. В покоях наследника было целых три комнаты, кроме гостиной, спальни был еще настоящий оборудованный кабинет. Ему позволяли забирать из библиотеки кое-какие книги, и полки кабинета были заставлены ими. Больше мы не возвращались к теме моего гипотетического замужества или работы после окончания школы. Я боялась затрагивать эту тем, Эдвард, похоже, тоже. Мы вместе уезжали во дворец, иногда вечерами и всегда на выходных. Я жила в своих апартаментах и потихоньку вливалась в дворцовую жизнь. Компаньонки занялись моими нарядами. Мерки остались у герры Бенедикты, и именно ее салону было поручено наполнить гардеробную фаворитки платьями и украшениями. Платья для завтрака, для обеда, для ужина, для прогулок в саду, для выезда в город, для посещения больниц и школ, для балов и праздников. Туфли, шарфы, палантины, перчатки, пояса, муфты, накидки, горжетки и прочее. Как хорошо, что все делалось без моего участия, иначе целыми днями я то и делала бы, что примеряла наряды. Однажды ко мне в комнату заглянула королева. Попить чаю, так сказать. – Я слышала, что у вас прекрасное образование, – когда слуги расставили чашки и блюдца с пирожными и удалились, произнесла она. – Да, ваше величество, – не стала отнекиваться я. Ложная скромность была неуместна. – Возьмете на себя ведение двух общественных больниц столицы и приюта для девочек. В бухгалтерии произошла путаница. Расходы на содержание одной сиротки превысили расходы на наем и экипировку королевского гвардейца, – все это с непроницаемым выражением и безэмоциональным тоном. – Конечно, ваше величество, – мой голос мог бы посоперничать с ее беспристрастием. – Бумаги принесет герра Вилара. Разговор затих. Чай, налитый в красивые фарфоровые чашки, медленно остывал. Я поняла, что главной темой ее прихода ко мне была не бухгалтерия. Но увы, я ничего не могла прочитать на ее широкоскулом бледном лице. – Вы очень красивая девушка, герра Крей, – начала издалека королева, – и мой сын в вас сильно влюблен. Это видно всем, кто видит вас вдвоем. Я молча ждала продолжения, никак не реагируя на ее слова. – Надеюсь, вы также разумная девушка и не собираетесь заставлять его делать что-то, что идет в разрез с нормами, правилами и обычаями королевства? Видя непонимание в моих глазах, королева продолжила. – Наследник великой Альтеи не имеет права жениться на фаворитке, – ах вот она о чем! Я позволила себе немного расслабиться. – Я уже подобрала ему невесту, вскоре будет заключен договор, – ее голос пронзительно зазвенел, я поняла, что она не так бесстрастна, как хочет казаться, – после бала Эдвард пришел ко мне и спросил, можно ли ему нарушить договоренности. Можно ли ему отказаться… – Я поняла, ваше величество, – слушать дальше не было смысла. Пусть прерывать королеву было нарушением этикета, но более держать ее в заблуждении я не могла. – У нас в вами одна цель, ваше величество, – доброжелательно улыбнувшись, продолжила я, – я безмерно уважаю вашего сына и приложу все усилия, чтобы он стал королем. Я не враг вам и не соперница. И уж, конечно, не планирую выходить замуж за его высочество. Королева на некоторое время лишилась способности говорить. Наверное, впервые видит девушку, не мечтающую стать королевой. – Надеюсь на ваше благоразумие, герра Крей, – величественно встала она с кушетки. Я поднялась вслед за ней, – если то, что мне о вас говорили, правда, то вы, действительно, умная девушка. Я благодарно склонила голову. – Герра Вилара введет вас в курс дела, – этими словами мать Эдварда закончила аудиенцию. Я облегченно выдохнула. Значит, Эдвард интересовался, может ли он взять меня в жены? А меня спросить забыл? Хотя… Будущему королю не пристало по рангу спрашивать или интересоваться чужим мнением. Где же ты, мой скромный, застенчивый друг? Пройдет еще немного времени, и я перестану узнавать тебя. К двум больницам и приюту вскоре прибавились еще три школы и богадельня. Днем я училась, а ночью корпела над бумагами, сводя доходы и расходы. Найти утечки получилось быстро, как и выяснить, кто воровал. В моем распоряжении теперь были и королевские гвардейцы, и дознаватели, и сыщики. Мне стоило лишь передать нужным людям сведения, а дальше те разбирались сами. Во дворце мы почти не виделись с Эдвардом. Я занималась своими делами, он – своими. И если я раньше думала, что место фаворитки предусматривает лишь красиво выглядеть и ублажать наследника в постели, то теперь поняла, каторжнее этой работы не было и быть не могло. Я постоянно была занята. Рано утром меня одевали, красили и делали прическу. Затем завтрак, иногда с Эдвардом и королевой, иногда одной. Потом бесконечные встречи, переговоры, переписки. Какого цвета шторы будут лучше смотреться в главной столовой? Не пора ли заменить мебель в кабинете короля? Посол Занты завтра уезжает, вместо него прибудет новый. Нужно достойно встретить и разместить. И еще множество «нужно» и «должна».