Привычная круговерть: утренний туалет, прическа, аудиенции. Я послала служанку узнать, как чувствует себя Илверт, и она доложила, что сын уже проснулся и ему гораздо лучше. Правда, его видения все равно не давали покоя. Стоило аудиенции закончиться, как я отослала придворных прочь. Что делать, уже решила. Да, это был плохой вариант, но лучше, чем никакого. Позвала доверенную служанку и приказала помочь мне переодеться. Выбрала самое невзрачное платье, в котором вполне могла сойти за зажиточную горожанку, набросила накидку с капюшоном и по потайным коридорам выбралась из дворца. Мне надо было поговорить с одним человеком, ведь от ответов, которые он даст, зависело слишком многое в моей жизни. Город бурлил. Праздничные торжества продолжались, и никого не смущала вчерашняя казнь. Наоборот, для литонцев казни были развлечением, чуть ли не «гвоздем программы». Так что уже сегодня на площади выстроились торговые палатки, а о минувшем ничто не напоминало. Я успела хорошо изучить столичные улочки, хоть и не так часто выбиралась из дворца. Но плоха та королева, которая не знает свою столицу. Поэтому я быстро шагала по мостовой, присыпанной снегом, чтобы как можно скорее добраться до цели — большого особняка, который так долго стоял пустым, что я думала, это будет вечно. Особняка Эйшей. Признаться честно, мне было страшно входить под его своды. Я постучала в ворота, затем постучала еще, и лишь несколько минут спустя входная дверь отворилась и на пороге замер сам хозяин дома. Айк не шел мне навстречу, только стоял и смотрел, такой же бледный, как его белая рубашка. Затем махнул рукой, давая понять, что ворота не заперты. И правда… Декоративные камни, которыми была выложена дорожка к дому, жгли мне ноги. Но раз пришла, надо поговорить. — Здравствуйте, ваше величество. Айк ничуть не удивился моему приходу, будто знал, что так и будет. — Здравствуйте, лер Эйш, — ответила я. — Уделите мне пару минут? — Почему только пару? — Айк улыбнулся одними уголками губ. — Я готов поговорить, но напомню: меня интересует служба во дворце. Есть ответы, которые я дам только после официального назначения. — Хорошо, — сказала я. — Мы это обсудим. — Тогда проходите, ваше величество. Мой дом в вашем распоряжении. — Я здесь не как официальное лицо, поэтому можете называть меня по имени, — ответила ему, входя в просторный холл, на котором лежала печать запустения, а затем — в большую светлую гостиную. Никто раньше не мог подумать, что в этом доме некому будет жить. — Присаживайтесь. — Мрачный хозяин дома указал мне на кресло, а сам сел напротив. Камин не горел, и в гостиной было ощутимо холодно, но Айк даже этого не чувствовал. Я смотрела на портреты на стенах и думала, как же быстро судьба берет свое. — Я слушаю вас, Бранда, — долетел безэмоциональный голос. — Дело касается моего сына, — сказала я. — Вчера ночью он сильно меня напугал, и я хочу знать, с чем это связано. Болезнь? Или последствия эмоций? — Боитесь, что мальчик сошел с ума? — усмехнулся Айк, глядя на меня исподлобья. — О нет, Бранда. Ил, конечно, близок к этому, но он совсем не сумасшедший. И так как он все-таки сын моего, можно сказать, друга, я поговорю с вами о нем. Дайте руку, мне так легче. Я протянула ладонь, и тонкие, почти бестелесные пальцы сжались на запястье. На несколько мгновений Айк застыл, а я боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его. Наконец он выпустил мою руку. — Как я и думал. — Кивнул он сам себе. — Это не болезнь, Бранда, а магия. Дар Илверта еще не пробудился, но из-за сильных эмоций дает о себе знать. — Что за дар? — Мой голос вдруг захрипел. — Некромантия. Ваш сын — один из последних некромантов Литонии. Через недельку-другую станет последним. Тот, второй, уже стар и слаб. Ил видит мертвых. Пока только видит, но, когда дар разовьется, сможет говорить и управлять ими. Это великая сила, если разум выдержит постоянную связь с потусторонним миром. Мне стало страшно. Так страшно, что застучали зубы. Ил — некромант? Почему? Его отец не был магом. Почему именно такая жуткая сила? — Вы спрашиваете себя почему, — сразу понял Айк. — Все мы прокляты, Бранда. Илверт сделал так, что пресекся мой род, но и его род пострадал. Это всего лишь расплата. Согласитесь, в даре вашего сына приятного мало. Кто сам захочет, допустим, стать его супругой? Никто. Кто будет с ним дружить? Никто. Он обречен на одиночество, а вы только усугубляете положение, уже сейчас отгораживая Илверта от остальных. — Нет, не отгораживаю! — возмутилась я до глубины души. — Наоборот… — Наоборот что? Вам он не нужен. Для придворных понятно, что истинная правительница Литонии — вы. Что осталось вашему сыну? Прогулки по ночному дворцу? Или жалость вашего любовника? Щеки вспыхнули, и я едва сдержалась, чтобы не сбежать. — Успокойтесь. — Айк взглянул на меня холодно и сурово. — Это дар, а не проклятие. Если Ил будет достаточно силен, он справится. Такой шанс существует. Я вижу его взрослым. Значит, в большинстве вариаций он будет жить. Я склонила голову, опасаясь продолжать расспросы. — Что-то еще? — спросил Айк. — Да. Накануне я получила одно предложение, и теперь не знаю, что делать. — Ваше предложение касается политики, — сказал Эйш. — И я буду разговаривать о нем только во дворце. Так как, вы нуждаетесь в моих услугах, ваше величество? — Да, — ответила я, подозревая, что еще пожалею о своей опрометчивости. — Да, я беру вас на службу, лер Эйш. Можете завтра приступить к своим обязанностям. Приходите, и мы обсудим условия нашего сотрудничества. — Договорились. — И мой жуткий собеседник улыбнулся. — Завтра я буду во дворце. А сегодня у вас будет крайне интересный день, ваше величество. Эмоциональный, я бы сказал. Поберегите нервы. И не суйте руку Лису в пасть, он может укусить. Я вылетела из дома Эйшей так, будто за мной гнались. Бежала, чтобы поскорее оказаться под спасительной защитой дворца, а сердце разрывалось. Некромантия? Нет, меня не пугало, что Ил разговаривает с мертвым. Только один мертвый меня настораживал. А если он расскажет сыну слишком много? Что тогда? Что же мне делать? Ответа не было. ГЛАВА 18 Айк стоял у окна и смотрел, как Бранда удаляется от его дома. Шаг за шагом, так неотвратимо. Он мог бы убить ее сейчас. Просто, легко, без лишних свидетелей. Вряд ли королева кому-то рассказывала, куда идет. А даже если говорила, всегда можно ответить, что она ушла отсюда сама. И куда девалась, знают лишь боги. Но Бранда осталась жива. Почему? Хороший вопрос, и Айк знал ответ. Он не убийца. Кто угодно, только не убийца. С момента полного обретения дара его мутило от одного запаха крови. А значит, он не сможет убить Бранду. Вывод прост: кто-то должен сделать это вместо него. А для этого нужно находиться во дворце и подвести Бранду к неминуемой гибели. И она сама дала ему ключ. Впрочем, даже если бы Бранда отказалась от услуг Айка, он бы все равно нашел способ на нее повлиять. Так странно… Айк прижался лбом к холодному стеклу. С того момента, как он приехал в Самарин, видения, кажется, взяли отпуск. И стало легче, будто с глаз спала пелена. И тяжелее одновременно, потому что груз прошлого навалился на плечи с новой силой. Айк чувствовал себя разбитым. Уничтоженным. Можно, конечно, цепляться за-жизнь, но ради чего? — Я должен стать последним, — прошептал Айк сам себе. — Последним из Эйшей. Только тогда проклятие оставит нас. В том, что проклятие было, он не сомневался. Чем иначе объяснить скоропостижную смерть Лео и матушки? Это Аттеус, несомненно. Именно он проклял род Эйшей, пусть и не имея магии. Но Айк давно не злился. Ему было все равно. Главное, чтобы это закончилось и больше никого не затронуло. Да, останется Тиана, но она ведь не Эйш. Давно не Эйш, с самого рождения. И Айк знал, что хотя бы в ближайшие годы ее минует злой рок его рода. Опомнился Айк, только когда за окнами начало темнеть. Он тяжело двинулся в сторону спальни. Служанка спросила, подавать ли ужин, но он только махнул рукой. Ужин? Зачем? Не надо никакого ужина. Спать. Потому что сон приближает неминуемую развязку. В доме никто не болен, никто не страдает. А, значит, есть шанс уснуть. Уже лежа в кровати, Айк по привычке призвал образ Аниты. И удивился, когда не смог ее увидеть. Что-то случилось? От одной этой мысли стало жутко и захотелось ехать обратно в Эйшвил. Но нет, если бы что-то случилось с Нитой, он узнал бы об этом первым. Нет, нет. Тогда он попытался увидеть Эйшвил. Замок стоял там, где положено, вот только Нитой в нем и не пахло. Почему? Куда она подевалась? Ищет его? Нет, не найдет. Айк хрипло рассмеялся и обхватил себя руками. Странно, что Ниту не затронуло проклятие. Хотя она ведь не Эйш. Не Эйш… Может, отказаться от своего имени? Предать память близких, струсить? Сколько раз Айк уже трусил? И не сосчитать. Вот только он был уверен, что не поможет. Это его рок, ему с ним жить и умереть. Ник Вейс Все запуталось. Вот единственный вывод, который мог сделать. На столе передо мной лежало письмо от Эрвинга, пересланное с помощью магии. Иначе оно ни за что бы не оказалось в моих руках так быстро. Аттеус был обеспокоен. Это чувствовалось в каждой строчке. И лучше мне поторопиться ответить, иначе через две недели друг будет стоять у ворот дворца, а ему тут делать нечего. Мне самому бы справиться. «… передай Бранде мою записку, — настаивал Эрвинг. — Может, хоть тогда она поймет, что такое Айк Эйш. И держись от него подальше. Он не сумасшедший, каким бы ни казался. Это хитрый, изворотливый тип, и если он что-то задумал, это может очень дорого стоить». Да, Эри, определенно. С Эйшем связываться нельзя. Еще бы убедить в этом Бранду, которую не видел с самого утра и видеть не хотел. Я отложил письмо, потер пальцами виски. Вот какой демон меня вчера дернул провести с ней ночь? Не отрицаю, королева — великолепная женщина, но у меня здесь служба, а не очередная интрижка, и это может серьезно помешать. А значит, нельзя допустить, чтобы подобное повторилось. Записка Эрвинга к Бранде отправилась в карман. Отдам, как только увижу королеву. А пока надо зайти к Илверту. Я заглядывал к нему уже дважды, но он спал под присмотром лекаря. Надеюсь, третий раз окажется более успешным. К счастью, мои ожидания оправдались. Стража доложила, что его величество проснулся и занимается с учителями. Значит, ему лучше. Я решил дождаться, пока закончатся его уроки, вот только мне этого не позволили. — Лер Вейс, ее величество приказывает вам явиться к ней немедленно, — высокомерно заявил слуга Бранды. — Следуйте за мной. Бранда не церемонилась. То, о чем я и говорил. Стоит уступить лишь раз, и все полетит в пропасть. Но воспоминания об этой ночи были сладки. Я не стал себе лгать, ведь остался не потому, что мне было жаль Бранду, а потому, что сам этого хотел. Королева ждала меня в гостиной. Она сидела у рояля и бездумно перебирала клавиши: черная, белая, черная, белая. При ней оказались две фрейлины, но как только я появился, Бранда отправила их вон. — Добрый день, лер Вейс, — улыбнулась она мне. — Я не вижу вас с самого утра, обычно вы попадаетесь мне куда чаще. — Могу сказать то же самое, ваше величество, — ответил сдержанно. — Я хотел дождаться пробуждения его величества, но в итоге не успел поговорить с ним до уроков. — С сыном все в порядке. — Бранда смотрела на меня так, что становилось не по себе. — Жар спал, и кошмары больше не мучили. На самом деле я хотела поговорить не об Илверте. Я тоже, Бранда. Я тоже. — Слушаю вас, ваше величество, — ответил спокойно, хотя спокойствие это было, скорее, показным. — Касательно вчерашней ночи… Бранда отвела взгляд. Ей, как и мне, было неловко. — А что было вчера ночью? — равнодушно поинтересовался я. — Его величество плохо себя чувствовал, мы его успокоили. Ничего необычного. — Ник, не делай вид, что не понимаешь, о чем я. — Королева нахмурилась. — О нас с тобой. — Я прекрасно понимаю, ваше величество, — ответил ей. — Но думаю, нам обоим стоит об этом забыть. Вы ведь знаете, что я приехал в Литонию для вашей защиты. И любые отношения между нами значительно осложняют мою задачу. — Что? — Бранда уставилась на меня. — О чем ты пытаешься сказать? Ты жалеешь… — Нет, ни о чем не жалею, — перебил я ее. — Но и продолжения у этой истории не будет. Я уже ясно изложил вам пару дней назад, что меня не интересует место вашего фаворита. Простите, это не по мне. Но я благодарен, что вы обратили на меня внимание, и… Едва успел перехватить ладонь Бранды у моей щеки. Постарался не причинять боли, но она так вырывалась, что я едва мог ее удержать. — Ах, ты! — шипела королева, как разъяренная кошка. — Самодовольный индюк! — Индюк? — Я уставился на нее.