Мороз и Снег белый, как лед белый, как солнце белый, как жизнь, белый, как кипяток ходили эти корабли в далекие страны, и заполняли свои трюмы темными и несчастными детьми смерти, и отправлялись в другие земли, чтобы продать этих детей, и возвращались в Гвинею, и из их трюмов разило чумой, нечистотами и гнилью. Мартин Эмануэль сказал своему прекрасному брату, что Снег и Мороз губят их замечательные корабли, и они пошли к Эрзули спросить, почему допускается такое, и Эрзули рассказала им историю, очень важную, которой надлежало завершить их образование и сделать их Марасса, святыми близнецами. Давным-давно, начала она, неведомо когда и неведомо где, Сэр был могущественным королем и правил всеми землями, а не только Гвинеей Су Дло (она упомянула другое название). В ту пору Сэр был черным, как эбонит, черным, как пещера. Но Мороз и Снег пришли в эти земли на могучих кораблях, несущих гром, грозящих ветром и бурей, и спросили Сэра, нельзя ли на некоторое время поглотить некоторых из его людей, обеспечив Сэра огромной прибылью. Сэр увидел предлагаемый путь и дал позволение, сказав: «Можете взять всех моих людей на время, можете взять некоторых из моих людей навсегда, но не следует брать всех моих людей навсегда». Мороз и Снег согласились и заплатили ему огромными курганами золота, которое он передал своим ремесленникам. (При этом, с грустью пояснила Эрзули, Сэр увидел женщин из земли Мороза и Снега и возжаждал их; Посвященного Сэру это огорчило, но сейчас не время объяснять почему.) Сначала Мороз и Снег забрали некоторых людей. Эти люди так и не вернулись. Они причитали на берегу, и трясли тяжелыми черными железными цепями, и поднимали своих плачущих корчащихся младенцев, когда корабли, сделанные близнецами, вытащили на берег Но это было после, не так ли? но ничего не мог поделать Сэр, ведь он получил золото и поручился своим именем, и все так и продолжалось. Спустя много лет Мороз и Снег возвратились в земли Сэра и сказали: «Нашим землям требуется еще больше ваших людей, потому что многие умерли на Острове Высоких гор, и еще многие умерли, строя огромные фермы за морем, а нужда в ваших людях стала еще острее». И сказал им Сэр: «Я продал вам все, что хотел. Можете взять некоторых людей навсегда или всех людей на время, но не следует забирать всех людей навсегда». Но Мороз и Снег сказали: «Мы заплатили тебе золотом, и этого с тебя довольно на все времена; огромные курганы, тридцать штук». И увезли еще больше людей Сэра в заморские земли навсегда. Сэра огорчило, что золота недостаточно, чтобы купить уничтожение Мороза и Снега, и он понял, что довольно скоро у него не останется людей. Он ничего не мог поделать с этими врагами, хотя правил всем своим миром. В третий раз пришли Мороз и Снег, но людей оставалось так мало, что они сказали Сэру: требуются все его люди навсегда; он ответил: «Но так быть не должно». И они сказали: «Да, но мы заплатили тебе золотом. Его хватит тебе на все времена, тридцать курганов, но если ты хочешь большую плату, то вот тебе железо, черное как смерть». Они заковали Сэра в цепи, и увезли с его земли, и забрали его жену-королеву (плачущую Эрзули), и переправили их за неведомые моря. Но у Сэра осталась его магия, и он применял ее тайно. Хотя он был закован в цепи, черные, как сон, он благодаря магии освободился. Оказавшись на свободе, Сэр убил и отравил людей Мороза и Снега и стал правителем Острова Высоких гор. Но с коварством слишком низким, чтобы рассказывать о нем, Сэра предали и повергли, и он умер во мраке тюрьмы, которой распоряжались Мороз и Снег, во мраке камеры, черной как ночь, черной как сажа. А умерев, он стал белым как лед. Это стало вечным клеймом, знаком его поражения, глубоко прожигающим его душу. Он отправился в Страну Мертвых, Страну-Под-Морем (Sou Dleau, сказала она нежно). Сделавшись духом, он стал нашептывать на ухо тем своим людям, кто еще оставался в живых, но их цепи были крепки. Гнев его усилился. Наконец на Острове Высоких гор его люди восстали, разбили цепи, отравили своих хозяев и убили угнетателей, и Сэр сказал: «Вот наша настоящая Гвинея, Родина, здесь она возродится». Тогда в сердцах Мороза и Снега произошла перемена. Они увидели все зло сотворенного ими, и разбили железные цепи, и освободили остальных людей Сэра. Но люди Сэра были черные, как грех, черные, как смерть, и Мороз и Снег боялись и ненавидели их, ведь нет никого презреннее, чем тот, кого вы победили. А что же Остров Высоких гор? Люди Сэра изнемогали так, что их воспоминания исчезли, а сами они были точно мертвые. Они забыли о Сэре и о Гвинее, своей родине. В их памяти остались только их бывшие хозяева, и они стали посещать алтари своих хозяев и приносить своих детей в жертву богам Мороза и Снега, и вскоре стали во сне ворочаться, крутиться и бормотать: «Мы не черные, как железо, мы внутри белые, как сперма». Ибо их хозяева осквернили не только их тела, но и разум. Но на Острове Высоких гор Ага. дух Сэра возродился и назвал это место Гвинеей, и хотя он был белым, как мрамор, с волосами серыми, как гранит, он был силен и использовал знания Мороза и Снега, чтобы превратить это место в рай, которым оно сейчас остается. Он со своей Королевой породил много детей, но их любимцы – близнецы, что сидят сейчас предо мной. Закончив рассказ, Эрзули с материнской нежностью посмотрела на Мартина Эмануэля и с грустью – на белого, женственного Посвященного Сэру. Но Посвященный Сэру не удовольствовался этой историей. Матушка, спросил он, почему Сэр не посещает Мартина Эмануэля, моего брата, когда тот спит, и не делает с ним то, что делает со мной? Эрзули смутилась от стыда, ведь она не могла запретить Сэру посещать на ложе своего сына. Так должно быть, сказала она, для сохранения нашего брака: я отворачиваюсь, а ты страдаешь под ним. Ты должен исполнить свой долг. Затем Эрзули оставила близнецов, отныне называемых Марасса и очень святых, одних на пляже, чтобы они построили свои замечательные корабли. В ту ночь Сэр пришел в спальню Посвященного Сэру и снова использовал своего ребенка. После того как он ушел, Посвященный Сэру пробрался в комнату Мартина Эмануэля и сказал, что с него довольно. Теперь мне следует умереть, чтобы забыть этот стыд. Но Мартин Эмануэль сказал: «Нет, это я должен умереть. Я стану пустотой, и ты наполнишь меня. У нас обоих будет черная кожа, но ты, белый и женственный, будешь внутри. Ты должен взять кое-что у меня, прежде чем я умру. «Что же это, брат?» – спросил Посвященный Сэру. Ты должен взять мое знание песни и петь о наших мечтах, о нашей истории и страданиях. «Я сделаю это, брат мой», – сказал Посвященный Сэру. И тогда Мартин Эмануэль поцеловал своего близнеца, отдал ему свою песню и умер. Его тело стало полым внутри, как почерневший пень мертвого дерева. Его брат забрался внутрь, натянул кожу на себя и заделал разрывы, чтобы никто не узнал, что произошло. На следующую ночь Сэр пришел в спальню Посвященного Сэру и нашел ее пустой. Тогда он отправился в спальню Мартина Эмануэля и гневно проревел: «Где твой брат?» «Не знаю», – сказал новый особый Марасса. «Но ты должен знать. Вы близнецы. Я предпочитаю другого, но, если другой отвергает меня, я возьму тебя». Особый Марасса ощутил безудержную, бешеную ярость, совладать с которой Сэр никак не мог. Он вскочил с постели и закричал: я выхвачу твой нож, отец мой, твой собственный длинный, толстый стальной нож, белый, как серебро, из ножен на твоем поясе, и убью тебя! Помни, я уже умирал – и я твой отец, я породил тебя, сказал Сэр, но сжался перед Марассой, от чувства вины и страха. Вспомнивший о своих грехах, Сэр стал настолько меньше и слабее, что Марасса смог схватить его сзади, забрать огромный стальной нож и перерезать ему горло от уха до уха. И все же Сэр не мог умереть. Он упал на землю, и из него полилась густая черная кровь; натекло озеро, затем река, река потекла к морю, сделала море темным, а море породило тучи, взлетевшие, как вороны, и тучи пролили слезы, черные, как дождь. Особый Марасса увидел, что наделал, и забросил нож подальше в море. Затем Марасса побежал прочь от горя людей Гвинеи Су Дло и от плача своей матери Эрзули. Но куда бы ни направлялся Марасса, голос Сэра следовал за ним, говоря: «Мое преступление было гнусно, но твое еще ужаснее. Ты не можешь меня убить. Я создал тебя. Я здесь навсегда, Белый как время». Боже мой, я чувствовала это. Меня изнасиловали. Кэрол, я здесь. Заберите меня отсюда. Ты видишь свой инструментарий? Ничего не вижу. Мартин? Я здесь. Оно изнасиловало меня, Мартин. Знаю. Я был там, мне кажется… Я была ребенком в постели, а он вошел в темную комнату и… Отлично. Ты видишь какую-нибудь часть инструментария? Вытяжной тросик? Ничего не вижу. Кажется, я что-то вижу. Сейчас попробую. Мартин, я не чувствую тебя. У меня кое-что есть. Не вытяжной тросик. Мой инструментарий. Ты видишь свой? Вижу что-то красное. Это он. Смотри на него. Сосредоточься. О боже, мне больно. Я чувствую, что из меня течет кровь. Мартин, красное – это моя кровь? Сосредоточься, Кэрол. Похоже, я вижу тебя. Твоя рука.