Да, именно так бы все и случилось, но, как оказалось, у Королей был заготовлен специальный прием на тот случай, если они хотели погулять у Грани, что-то тут посмотреть, но при этом сделать так, чтобы не довести дело до драки. И помогали в этом банальные кубки с собранными в них чужими стихиями. Бросишь такой, словно гайку у Припяти или мешочек с разрыв-травой в Приграничье, и Грань среагирует на нее, а не на тебя. Артефакт-батарейка сгорит в жадном синем пламени, а у запасливого гостя появится еще минута-другая, пока на него снова обратят внимание. У меня были такие кубки и со Смертью, и с Жизнью, да и другие стихии можно было создать без проблем. Но это была бы такая трата времени. Прийти к Грани и всего лишь постараться вытащить отсюда своих духов. Жалко! Обычно я предпочитал за раз работать как минимум на пару целей, и сейчас тоже была такая возможность. Поэтому вместо стандартного артефакта я вытащил пыль, оставшуюся после уничтожения превратившегося в тварь Ротеля, и одним движением развеял половину своего запаса. «Что ты творишь?» – напряглась Асука. «Ты же сама говорила, – ответил я. – Грань создает отражение страхов той силы, что увидит перед собой. Вот я и решил узнать, а чего боится наш новый враг». «Но… – бывшая хозяйка даже растерялась. – Но… Грань же сама является воплощением страха. Что, если твой дурацкий эксперимент нарушит сложившееся тут равновесие?» «Если бы тут было так просто все сломать, эта стена давно бы уже рухнула, – отмахнулся я. – А вот увидеть, как Грань отреагирует на то, что ей так близко… Это же еще интереснее!» Асука явно хотела опять возразить, но в этот момент вокруг брошенного мной пепла начало появляться легкое золотистое свечение. Учитывая, что у Грани было довольно темно, даже крохотные искорки казались одиноким ночным костром и невольно притягивали взгляд. Я смотрел на пепел и ждал, что же появится рядом с ним, но пока процесс как будто остановился. Огоньки уже начали гаснуть, а потом на мгновение что-то темное мелькнуло над ними. В воздухе раздалось бульканье, как будто кто-то огромный бросил в воду камень. А потом все исчезло. «Ты понял что-нибудь?» – тут же спросила у меня Асука. «Пока только то, что в отличие от обычных тварей местный страх ничего не боится», – ответил я, а потом сосредоточился на другой важной задаче. Над увиденным я еще подумаю, а вот попробовать вытащить с того света моих воронов можно было только сейчас. Итак, Коракс лежал без сознания, остальные трое были располосованы темными клинками своих двойников и лишились как текущего воплощения, так и возможности возрождения. К счастью, я пришел сюда достаточно быстро, и тела моих духов еще не успели раствориться в воздухе. Я перенесся к ним и склонился над Тинги, и на губах появилась довольная улыбка. Все-таки не зря я приказал этой четверке выбрать одного и пожертвовать остальными ряди его возвышения. Когда духи перестали сражаться, их враги воспользовались моментом и нанесли по одному неотразимому удару. Именно по одному! Не множество, как это бы обязательно было, если бы бой продолжался до конца. И теперь, хоть жизни воронов и оборвались, их тела оказались не так уж и повреждены. – Везунчик, – сказал я мертвому рыжему ворону, а потом вытащил из его груди целое сердце. Удар двойника располосовал духа почти напополам, убил его, но столь важную для моего плана часть тела все-таки не задел. Следующей была Лаура. Я склонился над девушкой. Ей отсекли голову, и теперь та валялась рядом, глядя замершими белесыми глазами куда-то в темноту. Но это были мелочи. Главное, что сердце девушки тоже уцелело. Оставался только белокрылый Варус. Я перенесся к нему, и кулаки невольно сжались. – Два из трех – это точно лучше, чем ноль. Но все же… – я смотрел на рассеченное на уровне груди тело. Белые крылья были скомканы, клюв раскрыт в боевом кличе, Варус как будто все еще сражался, вот только враг достал не только его жизнь, но и саму душу. Сердце тоже оказалось рассечено на две половинки, и в них уже не осталось ни капли силы стихий. Просто кусочек неизвестной субстанции, медленно истаивающий словно медуза, выброшенная на берег. Но у меня не было времени жалеть о том, что нельзя исправить. Прежде всего, мне требовалось спасать тех, кого я еще мог спасти. Создание кадавра Тяжело вздохнув, я вернулся к телу Лауры, прижал к шее отрубленную голову, а потом простейшей техникой поднятия живых мертвецов воскресил ее оболочку. Вернее, не воскресил, а просто зафиксировал в мире, не давая раствориться, как это обычно происходило с мертвыми обитателями Кровавых полей. Получилось довольно слабое подобие старшего бойца левого крыла клана ворона, но для моих планов этого было достаточно. – Возвращайся, – я воткнул сердце Лауры в грудь своего творения и принялся ждать, сможет ли то его принять. – В-а-а-а-а-ап! – со свистом девушка втянула в себя воздух, а потом уставилась на меня безумными глазами. Потом она, видимо, вспомнила, что именно с ней случилось, и принялась ощупывать себя руками и осматривать стихийным зрением. – Что ты сделал?! Последний ее вопрос был больше похож на крик. Как неблагодарно. – Вообще, я пришел сюда, чтобы попробовать вас спасти. Как и обещал, – я не стал ничего объяснять, решив дать себе пару лишних мгновений насладиться истерикой девушки. Тем более что ей и самой надо было выкричаться. – Но ты не спас! Никого! Меня уж точно! – Лаура перешла на ультразвук. – Это тело… Да это же умертвие даже не первого, а минус сотого уровня. Мое сердце разрушит его уже через пару минут, а потом все. После такой позорной смерти уже никто и никогда не сможет возродиться! Да само мироздание постарается забыть о том, что подобное ничтожество когда-либо ступало по его земле! – Вообще-то, я еще не закончил, – я оборвал девушку. Пора было переходить к следующему этапу. – И если ты знаешь другой способ воскрешения духов, то пожалуйста. Если же нет, то не мешай. «Никто не знает способов воскрешения духов, никому и никогда не приходило в голову тратить время на подобные глупости», – немного ворчливо прокомментировала происходящее Асука у меня в голове. – Что надо делать? – Лаура смогла взять себя в руки и, кажется, осознала, что вариантов у нее немного. – И все-таки, может, расскажешь, что ты задумал? – Как я сказал, в духах я особо не разбираюсь, так что будем делать из тебя бога, – улыбнулся я, а когда девушка побагровела от возмущения, приложил палец к ее губам. – Тихо. Хватит криков. Просто, пока не стало поздно, отказывайся от стихии и жди дальнейших указаний. Лаура замерла, я сосредоточился на стихии Обмана – пришло время решить еще одну параллельную задачу, которую я совместил со спасательной миссией. – Я отказываюсь… – девушка сомневалась долгие несколько секунд, а потом, видимо, ощутив, как жизнь уходит из ее временного тела, все-таки решилась. Смерть тут же хлынула во все стороны, стремясь сбежать из столь слабого для нее тела, но я был готов. Пирамида из Жизни с вершинами из Обмана окружила и Лауру, и покидающую ее силу, не давая той исчезнуть без следа. Еще одна пирамида, в разы меньше, окружила сердце девушки, не давая ему разрушиться. На мгновение все замерло в равновесии, а потом под тихий вскрик Лауры я его нарушил. Начал напитывать все новыми и новыми порциями Обмана пирамиду внутри девушки, добавляя ей массы и превращая в маленькое солнце, к которому начали снова притягиваться выпущенные было кусочки стихии Смерти. «Получается… – Асука внимательно следила за происходящим. – Ты сделал ее сначала духом-калекой, потом обратил в смертную, а теперь делаешь обратное превращение. К смертной приходит сила бога, и неважно каким путем. Это никогда не важно. И тогда ее текущая оболочка, опять же, какой бы она ни была, становится вечной. Тогда остается дать ей алтарь, и все… Красиво». Бывшая хозяйка башни замолчала, а я действительно бросил Лауре одно из обычных сердец Смерти, связывая ее с целым алтарем и завершая трансформацию. Вернее, на этом заканчивались мои догадки, а вот проверить, сработают они или нет, можно было только на практике. – Я… – Лаура окинула себя придирчивым взглядом. Выглядела она, конечно, не очень. Порезанное тело, бурлящие стихии внутри, но определенно девушке стало лучше, чем раньше. – Сила вернулась, но связи с алтарем нет. А еще эти шрамы… Она попробовала затянуть оставшиеся после недавнего сражения раны, но те и не подумали скрываться полностью. Особенно та, что на горле. Кажется, новая особенность останется с Лаурой до ее следующего конца, который, возможно, наступит уже очень скоро. Выходит, учитывая, что она не чувствует алтарь, принципиально проблему я все-таки не решил. – Следующий этап, – в голову пришла очередная очевидная идея. Причем, несмотря на кажущийся риск, она вполне могла сработать. – Выпускай свою стихию наружу. – Опять отказываться? – переспросила Лаура. – Нет, – я покачал головой. – Просто выпускай, будем создавать твоего нового двойника. Победишь его, и после этого силы для возвращения к жизни тебе точно хватит. – Но он же опять меня убьет? – девушка вздрогнула. – В твоем текущем состоянии? Сомневаюсь, – я покачал головой. – Главное, не думай особо. И сразу бей. Настал ответственный момент. Если Лаура сейчас начнет задавать вопросы, то мы можем упустить момент. Но, к счастью, девушка решилась. В глазах что-то сверкнуло, наружу вылилась сразу половина ее резерва, а потом напротив духа начал появляться ее воплощенный страх. Ее черная, абсолютно целая и полная сил копия с горящими глазами. Вот только так все выглядело исключительно со стороны. Я наблюдал за происходящим с помощью стихийного зрения и видел, что так и не улегшаяся буря внутри девушки устроила подобный же водоворот и внутри ее двойника. И когда Лаура, не тратя зря ни одного мгновения, попробовала достать своего противника мечом из концентрированной стихии Смерти, тот просто не смог его сдержать и осыпался пеплом, так, кажется, до конца и не сформировавшись. «Я поняла! – закричала Асука у меня в голове. – У этой воронихи был такой хаос в сердце, что ее стихии просто не могли сложиться во что-то стабильное. Это неважно для атаки, но неприемлемо для защиты. Любой из них двоих, кто ударил первый, победил бы. Защититься было просто невозможно. Но двойник не спешил, наслаждаясь ее страхом после прошлого поражения, и это стало его концом. Сейчас, когда все уже случилось, это кажется очевидным. Но раньше – как ты догадался?» «Просто прокручивал все возможные варианты, закладывая все известные мне условия, и эта версия будущего показалась мне самой интересной, – честно ответил я. – Так что в моем решении нет ничего невероятного. Обычная логика, обычные рассуждения, которые доступны любому, даже человеку. Просто я думаю чуть быстрее и не сдаюсь, пока не найду хотя бы частично устраивающий меня вариант». «Страшный ты…» – неожиданно заявила Асука. А потом все мое внимание сосредоточилось на Лауре. Сила, скрытая в ее двойнике, начала бить прямо в девушку, наполняя ее отражением ее же собственной стихии. Хотелось сказать, чтобы девушка-ворон пыталась задержать побольше этого потока внутри себя, но я видел, что это было бесполезно. Хаос в сердце Лауры просто не давал ей на это ни единого шанса, но пронзающие ее насквозь струи Смерти делали другое важное дело – они исцеляли девушку. Или вернее – смерть же не может лечить – создавали заново, исправляли пороки возрожденного мной наспех тела, стабилизировали энергию… А потом все закончилось. Сначала стихия в поверженном двойнике, потом восстановление девушки-ворона. И Лаура тут же уставилась на меня горящим взглядом, в котором мне на мгновение почудились зеленые огоньки. – Я смогла! – девушка на этот раз не кричала, а словно пела каждое слово. – Я живая! И я даже снова стала духом! Я повнимательнее присмотрелся к Лауре, и действительно. Я не верил в нее, но девушка смогла все-таки задержать часть бьющей сквозь нее силы. Совсем немного, но для превращения бога в духа с полным сохранением разума и сил этого оказалось достаточно. И это было очень интересным открытием. Если я смогу поставить подобные процессы на поток, то та же башня Зла в Вечных равнинах может раскрыться совсем по-другому. Для ее клана мне не придется вести на убой несколько сотен богов, что по глупости согласятся на посулы моих вербовщиков. Я смогу поменять их суть, сохранив все остальное. И тогда новый клан совсем никак не будет связан с Тенью, а только со мной. Интересно. Выгодно. И почему некоторые твердят, что делать добрые дела бесполезно? Мне кажется, они просто неправильно подходят к этому процессу. Коракс, генерал Жизни Бывший ворон пришел в себя в тот самый момент, когда Кот вернул Лауру к жизни. Как же жалко она выглядела, но их босс и не подумал сдаваться. Сначала он устроил какой-то свой ритуал, потом заставил сестру опять сразиться с двойником – безумие, но он добился своего. Та снова стала живым духом Смерти. Кораксу очень хотелось броситься к Лауре, но тело пока не слушалось его. Он только лежал и только смотрел. После Лауры пришел черед Тинги. Кот провел его через все те же стадии, вот только на последней маленький рыжий ворон то ли не смог, то ли не захотел меняться, чтобы стать духом. И в итоге просто восстановил себе тело, став самым обычным богом с одним-единственным алтарем. Коракс невольно задумался, а что бы выбрал он сам на их месте. Вернуть старые силы со всеми их минусами и плюсами или же откатить себя чуть ли не в начало пути? И пусть тогда очень многое придется проходить снова, но в то же время у тебя словно появляется шанс исправить когда-то совершенные ошибки. Тут мысли Коракса сменили направление. Кот закончил со спасением Лауры и Тинги, но почему-то совсем не спешил подходить к Варусу. Сестра и брат что-то спросили у него, Кот ответил, и на лице каждого из воронов появилась маска грусти и сожаления. И тогда, хоть он раньше уже это чувствовал, Коракс окончательно осознал. Пусть он сам, пусть Лаура и Тинги смогли выжить, но один из них все-таки не вернулся из похода к Грани. Еще один член рода отправился вслед за Кери-Доном. И это была его, Коракса, ошибка, он мог почувствовать обман в словах Самайна, но не захотел. Он мог остановить всех, но не стал. Если бы не он, Варус был бы жив. – Если бы не ты… – неожиданно рядом с Кораксом появился Кот и поднял его на ноги. – Никто бы не выжил. Ты должен был победить и ты оказался достаточно хорошим воином. Ты должен был удержать силу и ты опять сумел побороть боль, страх, отчаяние и желание сдаться. Наконец, ты мог поддаться гордыне и жадности, отказавшись отпускать свою новую мощь, но ты и тут не оплошал. Одна ошибка и три подвига, чтобы ее исправить. Не знаю, как другие, но лично я считаю, что в правильном мире ошибки пытаются искупить. И что это работает! Ведь без ошибок никак, они будут всегда… И важно, что делать дальше. Отойти в сторону с печальным лицом или же начать бороться. В первом случае все только и будут, что жалеть себя. А во втором, что-то мне подсказывает, мир начнет меняться. Кот, который почувствовал состояние Коракса и пытается удержать своего Генерала «Вообще, если учесть, что все боги и духи в глубине души сволочи, то в первом мире, где не надо исправлять ошибки, все в итоге просто примутся их игнорировать», – отреагировала на мою речь Асука. Черт, кажется, я начинаю к ней привыкать. «Согласен, – ответил я бывшей хозяйке. – Вот только нашему крылатому другу нельзя было рисовать уж слишком резкую картину в его пользу. Сейчас он не готов поверить и принять, что был настолько прав. Так что пусть немного посомневается, но в итоге отпустит то, что уже случилось». Асука ничего не ответила, но настолько сосредоточенно кивнула в ответ на мои слова, что я это почувствовал. Коракс, который долго молчал, наконец, вернул себе контроль над телом, а потом опустился на одного колено. – Мы изменим мир, мой Король, – просто сказал он, и что обидно, с его новым уровнем силы я не смог прочитать его мысли и понять, к каким именно выводам он пришел. А ведь так интересно! Глава 25. Второй Мне очень хотелось получше разобраться, что представляет собой такое странное место как Грань, но пришла пора уходить. Я почувствовал, как что-то голодное снова начинает тянуться к моей силе, а тратить остатки пепла твари Страха, чтобы защититься, мне не хотелось. По крайней мере, не сейчас, когда я не мог должным образом оценить и понять, что же происходит с этим весьма ограниченным ресурсом. Так что нам с воронами оставалось только принять бой со своими двойниками или же временно отступить. Бой… Победа могла бы открыть интересные перспективы, но лично я пока не был уверен в том, что смогу гарантировать победу для себя. Для других – легко, а вот моя собственная копия наверняка постарается обойти любые ловушки, какие только я смогу для нее придумать. Нет, все-таки не буду спешить. – Домой, – я махнул рукой, приглашая за собой Коракса, Лауру и Тинги. Вороны дисциплинированно подошли ко мне, но в их взглядах словно мелькнуло что-то грустное и печальное. То, о чем они не решались сказать вслух, а может быть, даже и про себя. Впрочем, я такое видел уже не раз. – Возьмите тело Варуса, не стоит оставлять его тут, – я подхватил потоком Обмана останки белокрылого ворона и передал его Кораксу. Да, именно ему сейчас это будет полезнее всего, чтобы он смог простить себя и двигаться дальше.