…Долго сидели за своей беседой двое кормышей, а расходиться стали, когда ночь уже заканчивалась: – Ну, до встречи, Пакус. Я расскажу о ваших событиях всем обязательно. Об этом ты не переживай. Ну, пошёл я дальше. – Удачи тебе, Бальган, приходи сразу, как что нового услышишь. И кормыши разошлись каждый в свою сторону. Глава 3. Путь домой А четверо путешественников медленно двигались по песчаной отмели. Солнце подбиралось к зениту. На открытом пространстве, где песок раскалился до печного жара, было особенно тяжело. Маленьких путешественников спасала их шёрстка – как она не выпускала тепло в лютый холод, так и не позволяла запечь маленькое тельце в невыносимой жаре на открытом пляже. Двигаться быстрее им не позволял груз – хоть кормыш и был существом довольно маленьким, те, кто тащил его по песку, тоже не были похожи на грузчиков-великанов, и тянуть за собой по раскалённому песку израненного товарища для двоих братцев – тяжёлый труд. До арыка, который теперь всем казался точкой отсчёта, с которой можно начинать считать время приближения к дому, они всё ещё не добрались. Люмик постоянно держался впереди, и убирал с дороги постоянно попадающие округлые камни, которые заметно задерживали продвижение, будь они оставленными. Он также время от времени останавливался, и глядел вперёд, чтобы поправить курс – пара позади идущих «тягловых» братцев не могли этого делать, так как их глаза были направлены вниз. Без ведущего они, конечно же, брели бы совсем не по прямой, и от этого их и без того трудный поход, несомненно, тогда бы намного удлинился. Кормыши умели быстро перемещаться на большие расстояния, но могли делать это, только катившись меховым шаром. Тут же они могли всего лишь топать коротенькими шажками. От этого приходилось часто останавливаться, чтоб хоть немного перевести дух. К тому же необходимость время от времени осматривать израненного товарища также требовала небольшого привала. Во время очередной остановки, которую братцы сделали по просьбе Кенди, они в очередной раз осмотрели Липу, и то, что они увидели, заметно поубавило им уверенности в благополучном исходе – братец был плох. Влас горестно заметил: – Плохо совсем наш Липа выглядит. Давайте окружим его как тогда, у огня, может ему полегчает? Влас и Кендя подтянули заметно ставшего легче товарища к себе ближе, Люмик помог им усадить его, а сам сел лицом к лицу с ним, обняв за плечи. Побыли в таком положении некоторое время, и Липа немного пришёл в себя, что-то пытаясь сказать. Слова были совершенно непонятны, Кендя переспросил: – Что он сказал? – Да вроде, похоже на «шляпу», нет? – заметил Влас, – и ещё «подобрать». Мне кажется так. Да про какую шляпу-то он бормочет? Похоже, бредит. И тут Люмик вспомнил: – А-а, погодите, где-то в середине арыка шляпа брошенная лежала! Точно! Это он, видать, про неё толкует. Хочет, чтоб подобрали? – Да зачем она ему? Носить собрался? Катиться она мешать будет, а если надеть, то нас вообще заметят все, – сказал Кендя. – Если говорит, что надо её с собой прихватить, то так и сделаем, когда найдём, – заключил Люмик, – ну что, двинулись дальше? И они снова зашагали вперёд. Через некоторое время Люмик вдруг тихим, но твёрдым голосом скомандовал: – Всем лечь! Быстро! Влас с Кендей, не ожидавшие такого, присев на месте, закрутили головами: – Что случилось? Где? Ты что, Люмик? – Ложитесь немедленно, приближаются собаки! Вкопайтесь в песок! – уже шёпотом скомандовал ведущий. Используя руки, ноги, и пружинистую шёрстку, братцы моментально выкопали по небольшой ямке, и засыпали неподвижного Липу. Не успели они досчитать и до пяти, как мимо бодрой рысью промчалась стая тощих, бродячих псов. Они бежали в сторону реки. Внезапно последний из них замер на месте, повернулся, сделал стойку, и повёл носом. Ничего не заметив, глухо тявкнул, и припустил за всеми. – Видать, на лягушек рванули охотиться, – заключил Кендя, выглянув из своего «окопа». – Бедные лягушата, для них эти псы, как для нас кладомар, – заключил Влас, – и уточняюще спросил, – а ты как понял, что они близко? – Да не понял я ничего, просто увидел во-о-н там, среди облепиховых кустов движение, и подал сигнал. Тут больше некому по кустам бегать, – ответил Люмик, и поторопил, – давайте, не будем их тут дожидаться, пойдём дальше, а то видели, как последний носом заводил? Уговаривать никого не пришлось, и отряд тут же снялся с привала. Кормыши подождали, пока «песчаные шакалы» исчезнут из поля зрения, и двинулись дальше. Наконец, дошли до отводного канала. Топать стало немного легче, солнце уже начало клониться к закату, и дневная жара заметно спала. Вокруг, на сколько хватало глаз, не было ничего, кроме песка. Над запылёнными путниками кружила одинокая ворона. Кендя и Влас валились с ног от усталости. На очередном коротком отдыхе Люмик предложил расплести их волосы: – Слушайте, давайте попробуем маленько по-другому – волосы расплетём, и просто будем наматывать их на руку, тот, кто идёт справа – на левую, а кто с левой стороны – на правую. Сплетать-расплетать слишком долго, а так можно быстро меняться. Тогда можно будет одному из вас по ходу немного отдыхать, и смотрящий в пути по каналу особо не нужен, направление понятно, и если так руками пользоваться, то одному будет облегчение – идти всё равно легче, чем ещё и тащить. Братцы вновь осмотрели обессиленного Липу. Он по-прежнему не подавал никаких признаков жизни, только иногда еле заметно пошевеливал пальцами. Немного подумав, Кендя и Влас решили попробовать метод Люмика, и он расплёл волосы Липы. Пошли дальше. Теперь Кендя отдыхал – шёл впереди. Потом поменялся местами с Власом. Действительно, стало полегче. А вокруг стало уже темнеть, день подошёл к концу. Влас немного помечтал: – Эх, вот сейчас бы кругалём покати́ться, скоро уже бы и дома были. Глава 16 Глава 17 Когда прошли ещё немного, и снова решили устроить небольшой отдых, Кендя заметил впереди, немного в стороне от арыка лежавший предмет: – Пойду гляну, что это там. Подойдя ближе, воскликнул: – Братцы, да это шляпа! Эта была та самая шляпа, про которую пытался сказать Липа. Люмик взял её у Кенди, и одел себе на голову. Двое зрителей покатились со смеха, упав на песок: – Ну и видок у тебя! – Да ты, Люмик, просто маг и чародей! – Вот так и иди дальше, не оставим же мы её здесь, Липа просил забрать шляпу. Подождите, братцы, раз мы на неё наткнулись, то значит, примерно половину пути этой канавы уже прошли. Теперь осталось идти совсем немного. После короткого отдыха, и вдобавок, по прохладе, топать стало намного легче. Вскоре показались огни частных домов, которые поднимались выше по горизонту. Кендя предложил перед подъёмом немного отдохнуть: – Как до заборов дойдём, устроим отдых. Перед подъёмом надо ещё раз с Липой вплотную побыть – я уже и не знаю, жив ли он? И как мы его вверх понесём? Люмик, ты ведь долго жил на Склоне? – Ну да, много времени прошло, как заселялся. А что? – Собаки там бегают по ночам? – Да я толком не знаю, лают ночью, слышал, а как много их на улице – не скажу. Да ты не переживай, они нас всё равно не видят. – Люмик, мы уже целый день без нормального отдыха идем по улице пешком. В этом арыке весной что только не течёт. Когда окажемся в переулках на Склоне, запах ещё будет на нас держаться. А точнее – вонища! Так что я даже не знаю, как эти дикари будут реагировать. Одна собака – это не страшно, поодиночке они не нападают, а вот если будет три-четыре, то это уже опасно. А нам надо вверх вскарабкаться, да ещё и с Липой на руках, – тут Кендя тяжело вздохнул. И кормыши продолжили путь. Чтобы отвлечься от нудной и монотонной ходьбы, Люмик предложил передавать найденную шляпу впереди идущему. Так и менялись – тот, кто просматривал дорогу от камней и битого стекла, надевал на голову широкополый головной убор. Идущие за ним без конца отпускали шуточки по поводу его головного убора. Так, незаметно для себя кормыши дошли до первых заборов. Когда поднялись немного по переулку вверх, и очутились возле входа между двумя оградами, выяснилось, что тянуть Липу вдвоём здесь не получится, в эту щель протиснется только один. Последним «шляпоносцем» был Кендя, и ему, как отдохнувшему, выпало тащить Липу в этом коридорчике. Первым пошёл Люмик, затем – Кендя с Липой, а замыкал цепочку, соответственно – Влас. Когда прошли через весь этот узкий лаз, и первый кормыш вышел наружу, Кендя начал приподнимать Липу, чтобы понемногу протащить его – выход был заметно у́же, и ему пришлось отпустить с руки волосы, чтоб прихватить его за предплечье. Он уже начал вытаскивать бездвижного братца наружу, как резкий толчок в спину остановил его, и сзади раздался громкий крик, – «Назад! Собаки!» – Люмик тут же перепрыгнул их обоих сверху, схватил Липу за ноги, и быстро протащил его обратно в узкий переход. Кендя, не видя, что происходит за его спиной, не мог сделать ни одного шага – Люмик с Липой, и Влас впереди них перегородили всё пространство, и тогда он, выпущенными когтями, цепляясь за деревянные доски забора, резко рванул вверх, едва успев уклониться от клацающих собачьих клыков. У выхода не прекращался истеричный хор лающих псов. Пробравшись немного в глубину прохода, Кендя спустился вниз, сразу спросил Люмика: – Много их там? – Четверо. Чьи, не знаю, но это точно не местные. Похоже – «пляжные генералы». Не уйдут – видно, что голодные, наверное, лягушек было мало совсем. Правильно ты сказал – пахнет от нас за версту. А псы снаружи заливались лаем. Благодаря узкому пространству, они не могли пробраться внутрь, а только просовывали между заборами брызгающие пузыристой слюной оскаленные пасти, и оглушительно брехали. Так продолжалось довольно долго. Время от времени они умолкали, отдыхали немного, и безумный лай продолжался снова. Кормыши могли бы подняться на когтях по забору наверх, и потихоньку пробраться дворами выше по склону, но с ними был недвижный Липа, и пока они могли только отсиживаться в проходе. До ближайших трёх домов, где обитали их друзья, оставалось пересечь дорогу, Всех уже трясло от страха и напряжения, Влас время от времени поглядывал в лицо умирающему, и на тревожные вопросительные взгляды Люмика с Кендей только покачивал головой. Неожиданно, послышались новые звуковые краски в происходящем бедламе снаружи – раздался громкий и резкий кошачий визг, который перешёл в утробное ворчание, затем визг повторился тоном ниже, и перешёл в короткие бурлящие рыки, громко заскулила собака, и зазвучало устрашающее кошачье шипение. Через мгновение вся эта какофония завершилась оглушительным ружейным хлопком – по всей видимости, в каком-то близлежащем дворе не выдержали нервы хозяина, и он, выйдя во двор, произвёл залп вверх из своего охотничьего ружья. Перепуганные одичалые с повизгиванием разбежались в разные стороны. Кормыши недоумённо переглянулись, и Люмик осторожно выглянул наружу. Обернувшись, кивнул головой остальным: – Выходим, всё нормально, тут свои. Кендя, осторожно протаскивая Липу, выбрался наружу, за ним протиснулся Влас. Их взору предстала следующая картинка – под светом одинокого фонаря, неподалеку, сидела беленькая, но измазанная грязью сейчас, кошка, которая сердито вылизывала свою шерсть, ворча при этом: – Вот уроды голодные, разорались тут, никакого покоя, всю шкурку мне измарали, теперь до утра отмывать придётся, тупицы слюнявые.