— Не бойся! Они похищают лишь злодеев и преступников, — Эдвин без тени страха прошествовал в зал, полный хищников. Хотя сам он сейчас драконом не был, его не трогали. Наоборот перед ним расступались. Драконы чуяли нюхом более сильного. Какие-то рогатые головы склонились перед Эдвином в поклоне. Правду ли он говорит, что мирных жителей его драконы не трогают? С одной стороны, если они питаются пиратами, то это даже хорошо. Таким образом драконы очищают море от преступников и опасности для мирных судов. Но с другой стороны она сама пират! Только никто не спешил ее схватить и положить на пиршественный драконий стол. Видимо, драконы уже сыты и не нападут. Патриция нерешительно шагнула в зал. — А ты уже поел? — заикающимся голосом спросила она у Эдвина. — Я не ем так часто, как они, — Эдвин налил себе вина из большого хрустального графина, который висел прямо в воздухе над столом. — Голод терзает меня крайне редко. — Но ты пригласил меня на пир. Не хотел же он оставить ее на десерт драконам? Еды, предназначенной для людей, на столе не было, если не считать вазу с виноградом, парящую над столом. — Пока что здесь проходит пир драконов, — пояснил Эдвин. — А потом, когда они улетят, освободится место и для тебя. Или ты привыкла всюду проходить в не очереди, как королева? Патриция даже не решилась спросить, скольких королев Эдвин сам съел на закуску. Вдруг пока подчиненные едят пищу второго сорта, то есть бандитов, их господин подыскивает себе более изысканное угощение. — Драконы всегда питаются пиратами? Даже ты? — Обычно я предпочитаю красивых девушек. Патриция испугалась. Можно ли убежать от стаи драконов? Стоит попробовать и понадеяться, что волшебная сабля защитит ее от погони. Патриция рванулась к дверям, но те захлопнулись, прищемив ее шлейф. Опять ловушка! — Не пугайся! — повторил Эдвин. — Я же сказал, что сыт. В этот раз он сам поймал застрявший шлейф Патриции, намотал его конец себе на ладонь и притянул девушку к себе. Еще миг и он ее обнял. Патриция ругала себя, на чем свет стоит. Не нужно было надевать такое платье, которое станет ловушкой. Из-за длинного шлейфа дракон поймает ее в любой миг, а хитрая волшебная сабля не хочет ее защищать. Она пасует перед императором всех волшебных созданий. Патриция не пасовала. Она дерзко глянула в глаза Эдвину. — Я чувствую себя кошкой, которую поймали за хвост! Отпусти! — Ты, правда, хочешь, чтобы я тебя отпустил? Эдвин читал ее мысли. Она не хотела высвобождаться из его объятий при условии, что он не превратится в дракона и не сделает из нее угощение для собственного пира. — Раньше ты утверждала, что будешь любить меня целую вечность. Неужели вечность уже миновала? Эдвин прижался лбом ко лбу Патриции. Один миг оставался до поцелуя. Главное, не обжечься об огонь, который скрыт внутри Эдвина. Патриция оробела. Такое уже было во сне. Она помнила, как приятно его обнимать и сливаться с ним в одно целое. Когда он рядом, кажется, что ничего другого не нужно. — Ты и я могли бы всегда быть вместе, но тебе захотелось поиграть, и магическая игра растянулась на столетия, — голос Эдвина напоминал эхо. Его губы оказались рядом. Патриция поцеловала их и не обожглась. Как можно не обжечься о дракона? Один портрет подозрительно напомнил ей Аделаиду. Она то что делает в этом собрании? Не могла же и она стать женой дракона? Подозрительно, конечно, что драконы сторожат остров с ее мощами. Подозрения так и лезли в голову. Не стоит нервничать! Патриция одернула себя и сжала руки так, что побелели костяшки пальцев. Нужно успокоиться во что бы то ни стало. Не следует забывать, что такой союзник, как Эдвин, решит исход битвы с Опалом в ее пользу. Нужно убедить его встать на ее сторону. В замке на острове золотого дракона ей не потребуются ни сабля, ни команда пиратов, ни волшебные ухищрения в игре с водяными. Тут будет достаточно лишь женского обаяния, ведь Эдвин упорно видит в ней свою потерянную жену. Судя по всему, он обожал Розу, вот только любовь испортила злоба. Он злится, что жена его бросила, затеяв долгую магическую игру. Что будет, если эта жена сейчас явится назад? Патриция испугалась. Хотя если она не возвращалась до сих пор, значит, дракон ей осточертел, и она уже точно не вернется. Эдвин обаятелен, но его вторая сущность даже фею может смутить. Вот королева фей и упорхнула от мужа. По всему видно, с драконом ее брак не сложился. Вероятно, ему стоит попытать счастья с огненными феями, которые пламени не боятся. Патриция вспомнила, как юный король Серпин по ошибке принял ее за огненную фею. Если бы она и вправду была огненной феей, то ее брак с драконом мог бы удастся. Кто подойдет дракону лучше, чем рыжеволосая фея огня? О чем она только думает! Ей нужно воевать, а она хочет заарканить парня, то есть дракона. Патриция так и не поняла, кем Эдвин является в большей степени: парнем или драконом? Чтобы победить, ей нужен дракон. — Ты не заподозрила ничего странного, когда король Опала перестал посылать за тобой вдогонку своих агентов? — внезапно спросил Эдвин. — Я отразила первую атаку, вот он и струсил. — Или затаился и стал ждать, потому что понял, что ты в любом случае приплывешь назад к нему. — Думаешь, все хотят меня так же сильно, как ты Розу? — Думаю, многие. Король Опала точно относится к самым упорным твоим поклонникам. Их гораздо больше, чем двое. Я уже столкнулся с соперниками. При виде галереи портретов Патриция думала, что с соперницами столкнулась она одна. Признание Эдвина ее порадовало. — Мне нужна от тебя любовь, — признался Эдвин. — Но что тебе нужно от меня? Похоже, он читал ее мысли. Никогда не следует забывать о том, что Эдвин могущественный волшебник. Что ему стоит залезть в ее голову? От него ничего не скроешь. Патриция решила говорить напрямую. — Я собираю самый большой магический флот для нападения на Опал. — Это я уже сам заметил. Хоть большая часть твоего флота и прячется днями напролет под водой, но с высоты полета видно затонувшие мачты кораблей. — Иногда мне кажется, что одного флота против короля Опала не хватит. — Вполне возможно! Он могущественный маг, и его сила растет. — А дракон мог бы его одолеть? — Смотря какой дракон. — Ты, например? Эдвин выразительно повел бровями. — Я бы всё мог, но нужно ли мне это? Король Опала лично мне ничем не мешает. — Но он мешает мне. — Он обидел тебя? — Он обидел мою семью. — Это даже не была твоя настоящая семья. — Только не говори мне, что моя настоящая семья это дракон. — Что если так? Ты снова убежишь? И что я получу, если слетаю в Опал и принесу тебе мощи короля, разорванные драконьими когтями? — Ты получишь меня! — Я тебя уже многократно получал, и каждый раз ты ускользала. Ты обожаешь изводить своих воздыхателей. В этот раз ты собираешь армаду против короля, который хотел добиться твоей руки и сердца. Это забавно! — С таким союзником, как ты, армада была бы и не нужна. — Почему я должен тебе помогать? Ты хоть раз пошла мне на уступку, когда я звал тебя вернуться? Ты хоть раз пожалела меня, когда я проливал о тебе огненные слезы? Без тебя даже волшебный мир стал для меня пустым. — Я этого не помню! — Какая удобная отговорка! — Эдвин вспылил и чуть не зажег своим дыханием штору. — Для тебя она становится отговоркой на все случаи жизни! Патриция обиделась. Как можно смеяться над чьим-то беспамятством? Впрочем, от дракона всего можно ожидать. Он же все-таки дракон! Один его остров, окутанный чарами, чего стоит! Тут сплошная магия. Всё море горит, а остров дракона не опалим. — Какая связь у тебя с кораблем-драконом? — А ты не помнишь? Вопрос прозвучал, как издевка. — Я же беспамятна! — Тогда я тебе напомню! — в руках Эдвина откуда ни возьмись возникла пухлая тетрадь в сафьяновом переплете. Он сунул ее в руки Патриции. — Прочти, это будет познавательно и полезно. Патриция уже знала, что читать чужие тетради опасно, но разговаривать Эдвин больше не хотел. — Надеюсь, со страниц не вынырнет драконья лапа, чтобы меня придушить! Эдвин, очевидно, счел вопрос риторическим. Патриция вспылила. — Почему тебе так хочется меня обидеть? Ты стал напоминать мне короля Опала. Он тоже мой обидчик. — Твоего обидчика я бы сам растерзал, но ты хочешь убить его лишь за то, что он выбрал тебя себе в жены. Тут я могу его лишь пожалеть. С такой женой, как ты, он бы настрадался. Иногда одна женщина приносит больше бед, чем целая война! — Ты не прав! Больше бед, чем целая война может принести только дракон! Эдвин потерял самообладание и схватил Патрицию за плечи. Мгновение ей казалось, что сейчас он дохнет ей в лицо огнем, но он сдержался и отпустил ее. — Столько ночей, столько веков я провел тут в муках из-за тебя. Ты сама заслужила месть, — проговорил он, а потом отошел к похожему на нишу окну. Через миг золотой дракон улетел, озаряя ночь. Дракон с морских скал