В последнее время она единственная, кто способен вызвать у меня улыбку. Разглядываю ее лицо, безупречную кожу, длинные ресницы. Вздернутый нос и румяные щеки. Алекс дышит спокойно, ее глаза не двигаются под веками. Она такая умиротворенная. Если честно, ей не дашь больше двенадцати, когда она спит. Девушка выглядит уязвимой. Невинной. Чистой. Но стоит ей открыть глаза, и ты увидишь женщину. Я провожу по ее носу кончиком своего. Алекс шевелится, а я улыбаюсь. Один из стюардов сказал, что она первой поднялась на борт поздним утром, правда, я с ней еще не виделась, решив сначала позаниматься в тренажерном зале. Теперь же не могу больше ждать, пока она проснется. Медленно опустившись на Алекс, кладу голову ей на грудь и крепко ее обнимаю. – Мммм. – Она ерзает подо мной, зевнув. – Если приходишь ко мне, благоухая парфюмом за семьсот долларов, ты не можешь ожидать, что все останется в платоническом русле, Рика. Это мучительная пытка. Я смеюсь. – Почему ты спишь? – Потому что некоторые из нас работают по ночам. – Алекс вытягивает руки вверх и снова зевает. – К тому же сегодняшняя ночь для всех нас окажется долгой. Да уж. Закрыв глаза, слушаю биение ее сердца. Я бы все отдала, лишь бы не выходить из этой каюты, просто бесконечно тянуть время, чтобы конклав так и не начался. Алекс – моя безопасная гавань. – Тебя обнять? – спрашивает она. Прежде чем я успеваю ответить, девушка заключает меня в объятия. – Нервничаешь? Я не отвечаю. Если не придавать этому большого значения, получится убедить себя, что я просто слишком остро реагирую. Тепло Алекс, одетой в камисоль, окутывает и успокаивает. Она гладит мои волосы. – Ты слишком молода для всего этого, знаешь? Мы все слишком молоды. Да, я двадцатидвухлетняя аспирантка и мэр, ко всему прочему взявшая под контроль львиную долю своего наследства, включая бизнес и недвижимость, но у каждого из нас дел невпроворот. И, похоже, чем дальше мы движемся, тем больше опасностей возникает. Меня снедает чувство вины. – А ты слишком хороша для всего этого. – Слишком хороша для сложностей, в которые мы ее впутываем. – Мы тебя любим, ты же знаешь? – Я все еще не смотрю ей в глаза. – Ты – дыхание, кормящее волка. Просунув руки девушке под плечи, поглаживаю ее большими пальцами, прижимаюсь еще крепче, потому что Алекс лучшая из нас. По-прежнему невинная. По-прежнему чистая, несмотря на всю мерзость, происходящую в ее жизни. Зато уже не уязвимая. Она всегда готова прийти на помощь, и я сомневаюсь, что без нее мы бы добились всего этого. Знаю, я не должна искать утешения в ней так часто, только среди всей этой суматохи Алекс, похоже, единственная, кто понимает, что я… Слабая. Когда доходит до дела, я по-прежнему ощущаю себя ребенком, играющим во взрослого. Чувствую, как она сглатывает, затем тихо произносит: – Я когда-нибудь рассказывала тебе, почему переехала в «Делькур»? Нет. А я не особо любопытствовала о ее прошлом. Знаю лишь то, что Алекс выгнали из дома в семнадцать лет и что обсуждать своих родителей она не хочет. – На первом курсе я жила в студенческом общежитии, – говорит она, продолжая размеренно гладить мои волосы. – Брала ссуды, получала стипендию, подрабатывала в пивной забегаловке в Уайтхолле. Я внимательно слушаю. Видимо, это было всего за несколько месяцев до нашего знакомства. – Однажды я со своей соседкой весь вечер тусуюсь на вечеринке, мы напиваемся, возвращаемся в общагу пьяные и возбужденные. Она звонит с ноутбука своему бойфренду из Йеля. Они всегда общались с помощью видеозвонков по телефону, поэтому я никогда не видела его. Знала только, что он гений, ему двадцать два и он учится на последнем курсе. – Алекс ненадолго замолкает, а я жду. – Мы болтаем, шутим, обе флиртуем с ним, смешим его – что оказалось не самой легкой задачей, ведь парень выглядел немного грустным. Я не могла понять, в чем причина, однако что-то определенно было не в порядке. Алекс снова делает паузу. – В общем, слово за слово, мы перешли к теме того, считается ли изменой, если его девушка переспит с другой девушкой. Я смотрю на него, потом на свою соседку и… начинаю расстегивать ее блузку. – Алекс едва слышно смеется, словно случившееся теперь кажется ей очень глупым. – Не знаю, в какой момент дурачество переросло в реальный поцелуй и раздевание друг друга, но, когда я бросила взгляд на монитор, парень уже не улыбался. Он будто разучился дышать. Настолько был заворожен. Он почти не моргал, наблюдая за нами. – Ее голос затихает до шепота. – Наблюдая за мной. Закрыв глаза, слушаю дальше, в то время как Алекс массирует мне кожу головы. – Мы трахнулись на моей кровати для него, Рика. Я представляю описываемую ею сцену. – Секс был немного скучным, она нервничала и стеснялась, – поясняет моя подруга, – поэтому мне пришлось взять инициативу в свои руки… однако останавливаться я не желала, потому что не хотела, чтобы он перестал смотреть на меня. Я думала, может, он будет трогать себя, мастурбировать или типа того. Но парень просто неотрывно наблюдал. Мои мысли возвращаются в прошлое – внезапно шестнадцатилетняя я снова стою в катакомбах. Я тоже любила подглядывать. Точнее, слушать, ведь Майкл завязал мне глаза в тот день. – Было так жарко. – Алекс опять принимается гладить меня по спине, хотя я понимаю, что она затерялась в собственных воспоминаниях. – Иногда происходящее гораздо волнительнее, если ты не имеешь возможности прикоснуться к человеку. Мне хотелось, чтобы та ночь никогда не заканчивалась. Твою мать, было так хорошо. Она глубоко вздыхает, ее грудь вздымается под моей головой. – Правда, после этого мои отношения с Авророй испортились. Она ничего не сказала, только и так было ясно, что ей стыдно. Из-за ее реакции я тоже начала стыдиться. В тот момент все казалось естественным, но она превращала случившееся в нечто грязное. Словно ее заставили, а я в итоге осталась ненормальной, раз мне понравилось. Еще она стала недоверчивой. Я не понимала почему, пока во время очередной ссоры Аврора не проболталась, что он хотел опять посмотреть на нас. Он спрашивал у нее, сделаем ли мы это для него еще раз. Несмотря на презрение к ее соседке, у меня в животе зарождается трепет. Я люблю Алекс и пойму любого, кто не сможет насытиться ею. Нет ничего необычного в ревности Авроры, как и в том, что Алекс нравится быть желанной. – Видимо, в порыве гнева она все-таки согласилась, – заметила она. – Я тоже хотела повторить ту ночь. После короткой паузы Алекс произносит: – Полчаса спустя она вышла из комнаты, порвав с ним, а он умолял меня не останавливаться. Ее голос звучит сдавленно от боли. Она остановилась? Как бы поступила я, если бы на его месте был Майкл? Алекс и этот парень не вместе, значит, все закончилось плохо либо вообще не началось. – Через неделю, – тихо шепчет она, – они вновь сошлись, я же получила репутацию университетской шлюхи. Я вновь закрываю глаза. – Через месяц я лишилась стипендии. С ним больше не виделась и не общалась. Нас с Авророй обеих выгнали из общежития за наши скандалы, а мой босс представил меня одному из множества своих друзей, которые в дальнейшем помогут мне платить за мою новую квартиру. Господи. – Нашу жизнь определяют принимаемые нами решения. Порой я задумываюсь, как бы сложилась моя, если бы я не желала так сильно, чтобы он смотрел на меня. Если бы не начала трахаться с каждым, кто за это заплатит. Раз уж я больше никогда не услышу от него, какая я красивая, то, может, мне будет безразлично, что делать со своим телом или с кем его делить. Алекс крепче сжимает меня в объятиях. – Но… тогда я могла бы не подружиться с тобой и парнями. Наши пути не пересеклись бы, и у меня бы не появилась семья. Она дрожит. Мои легкие будто переполняются. Чувствуя ее тяжелое дыхание, понимаю – она вот-вот расплачется. – Мне нужно вернуть Уилла, Рика, – шепчет Алекс. Я поднимаю голову, упираюсь подбородком ей в грудь и вижу, что глаза девушки блестят. Она поджимает губы, стараясь обуздать свои эмоции, после чего поясняет: – Я люблю тебя, Бэнкс, Уинтер и парней, но… Уилл меня понимает. Со щемящим сердцем смотрю на нее. Алекс умело притворяется. Мне никогда в голову не приходило, как сильно она скучает по нему. Все время, пока Дэймон был в бегах, она поддерживала Уилла. И мы все смотрели на это именно так. Алекс с Уиллом. Заботится о нем. Составляет ему компанию. Только наши предположения оказались ошибочными. Она цеплялась за Уилла не меньше, чем он цеплялся за нее. – Он не заслужил тебя, – говорю я. – Бойфренд твоей соседки. Несколько секунд девушка с горечью смотрит на меня, затем вздыхает и натянуто улыбается. – Да, никто не заслуживает, – шутливо заявляет Алекс. – По крайней мере, не меньше, чем за пятьсот долларов в час. Я посылаю ей многозначительный взгляд из-за такой резкой смены настроения. – Алекс… Внезапно она переворачивается вместе со мной, кладет голову на мою грудь и требовательно произносит: – Теперь твоя очередь сделать мне массаж головы. Раздосадованная тем, что Алекс сменила тему разговора и снова натянула на себя эту маску, я замираю на мгновение. Одетая в майку и трусики, она крепко держит меня и перебрасывает свою длинную обнаженную ногу через мои. Я тихо смеюсь. Прячется за игривостью. Уилл тоже так делает. Как только я начинаю гладить ее по голове, дверь каюты распахивается. На пороге мы видим Бэнкс. Девушка резко останавливается, ее брови взлетают почти до линии роста волос, челюсть отвисает, губы удивленно округляются, когда она замечает наши уютные объятия. Пятясь назад, Бэнкс тянет дверь на себя. – Да заходи, – выкрикиваю я. – Мы ничего не делаем. Ради всего святого. Она замирает, уголок ее рта приподнимается в полуулыбке, и она возвращается, закрыв за собой дверь.