Все было иначе, когда я считал ее просто девушкой своего друга. Теперь ситуация изменилась. – Ты тоже до сих пор не женился на Уинтер. – Мы с ней ждем возвращения Уилла домой, – подмечаю я. – Да, и я жду, – быстро отвечает она, будто ухватившись за первый резонный довод, который я по глупости ей подсказал. Только дело не в этом. Обручились они давно, а Уилл уехал около года назад. Сначала я думал, причина в графике Майкла, его обязательствах перед командой и т. д. Сомневаюсь, что виноват он. Что с ней происходит? Я наблюдаю за тем, как Рика играет с хлебом, вспомнив первый раз, когда мы оказались на кухне вдвоем. Мне, наверное, лет пятнадцать было. Она увидела меня, перестала дышать и быстро убежала. Сейчас Рика редко делает что-либо без моего ведома или участия. – Ты знаешь, что такое папский конклав? – Эм, в общих чертах, полагаю, – слегка покачав головой, отвечает она. Засунув руки в карманы, я прислоняюсь к холодильнику. – Когда приходит время выбирать нового папу, всех кардиналов из Коллегии в возрасте до восьмидесяти лет запирают в одной комнате до тех пор, пока они не придут к соглашению, кто же станет новым понтификом. Такой метод стали использовать потому, что восемьсот лет назад потребовалось три года на избрание папы из-за политических распрей. Люди не решают проблемы, если не вынудить их столкнуться с этими проблемами лицом к лицу, знаешь ли. В наши дни кардиналов заводят в Сикстинскую капеллу, раздается возглас: «Extra omnes», что с латыни переводится как «все вон», после чего дверь запирается и блокируется цепью до конца выборов. Может, мы принимаем не самые лучшие решения под давлением, но если об этом не говорить, ты вообще никакого решения не примешь. Винтики начинают крутиться в голове Рики. – Конклав, – бормочет она себе под нос. – Неплохая идея на случай, когда тебе нужно уладить какие-нибудь вопросы. Нам нужно организовать свадьбу. У нас есть проекты, которые нельзя откладывать, а ее жених постоянно в разъездах. Уинтер хочет учредить гуманитарную организацию, и я знаю, что у семьи Кая есть связи за границей, способные с этим помочь. Не говоря уже о Бэнкс. Для воплощения в жизнь моих планов на ее счет все должно быть на мази. Уже давно пора начинать. Мне понадобится помощь, чтобы убедить ее. А заодно не дать Каю вмешаться. И, разумеется, остается Уилл. – «Пифом», – произносит Рика. Встречаюсь с ней взглядом. Мои губы расползаются в улыбке. Яхта семьи Майкла. Неплохая локация. Двери запирать не придется, ведь в открытом океане никуда не сбежишь. Я киваю. Кто-то входит в комнату. Подняв глаза, замечаю Мишу и Уинтер, держащую под руку другую девушку. – Мне нужно поговорить с тобой, – говорит парень Рике. – Точно, – отвечает она, соскользнув с табурета, словно я до этого прервал их разговор. – Извини. Потянув Уинтер к себе за руку, на миг встречаюсь взглядом с девчонкой, которая ее привела. – Кто она? – интересуюсь я. Миша аккуратно берет незнакомку под локоть и прячет ее себе за спину, подальше от моего взгляда. Прыснув со смеху, я говорю дразнящим тоном: – Всего лишь хотел поздороваться. То есть мы все будем часто пересекаться. Почему бы ей не познакомиться со мной. Если его отец встречается с матерью Рики, тем более если есть вероятность, что они поженятся, нам придется подружиться. Прильнув ко мне, Уинтер уверяет новичков: – Не волнуйтесь, он лает, но не кусает. Никого, кроме меня. – Затем она встает на цыпочки и целует меня в щеку. – Поладь с ними, пожалуйста. Сопляк буравит меня своим высокомерным взглядом. Он понятия не имеет, что такое веселье, даже если оно будет происходить прямо перед его носом. А девушка милая. В итоге он поворачивается к Рике. – Когда ты в последний раз получала вести от Уилла? Желудок сжимается при упоминании моего друга. Уилл в последнее время редко выходит на связь, но он твердо убежден, что ему это необходимо. Все-таки я тоже однажды бросил его. Если он смог дождаться меня, я смогу сделать то же самое для него. – Он присылает эсэмэски, – отвечает Рика. – Уилл присылает тебе эсэмэски? – Ну, его родители. Они сказали, что Уилл в отъезде. Занимается гуманитарной деятельностью где-то в Азии. Парень качает головой. – Они лгут. – Откуда ты знаешь? – встреваю я. – Я знаю их, – отрезает он. – Его мать часто кивает, когда говорит неправду. Рика переводит взгляд на меня. – Реабилитационный центр? Возможно. Решили по-тихому вылечить его от алкогольной и наркотической зависимости. Однако отвечает Миша: – Они бы нам сказали. Понимают ведь, Уилл все равно сам бы рассказал после выписки из центра. – Может, родители не хотят, чтобы мы его искали, – предполагает Рика. – Что ж, я думаю, нам как раз стоит этим заняться. Я прищуриваюсь, по рукам будто разливается раскаленная лава, потому что его слова вселяют в меня страх. – Почему ты беспокоишься? – уточняю я. – Потому что мой дед собирается переизбираться, а Уилл в полном раздрае. Страх того, на что намекает парень, оседает серой тенью в душе. Мой отец бесчисленное количество раз угрожал мне этим, но я никогда не слышал, чтобы кого-то действительно туда отправили. Там Уилл окажется в большей опасности. Только… проблем создавать уже не станет. Его будет не видно и не слышно. Он перестанет быть обузой. – С рождения Ивара прошел целый год, – посмотрев на Рику сверху вниз, сжимаю ладонь Уинтер. Наконец-то на меня снисходит осознание. – Уилл бы не бросил меня так надолго. Не по собственной воле. Она качает головой. – Они бы не… – Я очень на это надеюсь. Даже если мы найдем это место, попасть внутрь никак не сможем. Миша подходит и становится плечом к плечу с Рикой. – Не волнуйся, – заявляет он. – Мы во всем разберемся. Что? Мы разберемся… Схватив Рику за руку, перетягиваю ее на свою сторону и сердито сверлю его взглядом. – Вот именно. Мы разберемся. Мелкий говнюк. Знаешь, кем вас делает вероятная свадьба ваших родителей? Абсолютно никем. Никто не смеет исключать меня. – Это семейные дела, – настаивает Миша. – И я в этой семье старший, – возражаю я, медленно двинувшись ему навстречу. – Занимай очередь. Может, рано или поздно он станет ее сводным братом, но я ей родня по крови. – Ребята… – Вскинув руки, Рика расталкивает нас. – Ты уже достаточно ему навредил, – предупреждает парень, глядя мне прямо в глаза. – А мне давно не двенадцать лет.