Сам же он вместе с Парфеновым подъехал к воротам. – Недолго же вас тут не было, – с улыбкой заявил голова станицы. – Вот как иногда случается, Родион, – сказал Бордак. – Мы в Калугу, а там нам от ворот поворот. Мол, идите обратно. – Судя по тому, что ты оставил дружину в поле, у нас вы не задержитесь. По-моему, больше стало твое войско, боярин. – Да, в два раза. Теперь у нас две дружины и свой наряд. – Это хорошо. Вы теперь Сенькин брод закрывать будете? – Нет, встанем в Колчинке и в Ванькино. – А к нам никого не пришлют? – Вас прикроют сотни полка князя Хворостинина. – Когда подойдут? – Они напрямую не выйдут, но будут рядом. Потребуется помощь, придут. – Пусть так. Есть хотите? – Это можно, проголодались. Ужинали они в доме Губана, где им все было знакомо. Там же воеводы и заночевали. С рассветом рать пошла дальше. За полдень воины миновали Гадюкин овраг, где побили крымчаков, и оказались у самой деревни. Разъезды сразу заметили дружину, сообщили голове. Тот с десятком лучников вышел к воротам. При разгроме крымчаков опричники Колчинку обошли, посему воеводы не знали никого на деревне. Они подъехали к воротам, и станичный голова потребовал у них грамоту. Василий передал ему документ. Голова прочитал его и с радостью воскликнул: – Так вы, значит, к нам на помощь? – Да, – ответил Бордак. – Но ты, голова, хоть назвался бы. – Да, конечно, Егор Лебедь. А это помощник мой Семен Земнов. Станица имеет пять десятков, в них пищальники, лучники, разъезды и охрана деревни. – Теперь у вас еще три десятка будет и наряд малый. Ты, Егор, вычитал в грамоте, что начальство над всей обороной деревни и Колчина брода возложено на князя Парфенова? – Само собой. Так и должно быть. Коли князь – воевода дружины, то он и главный. Михайло подозвал старшего наряда Осипца и распорядился: – Оставь тут, Иван, пять пушек с пушкарями, порохом и ядрами. – Слушаюсь, боярин! Захар Бобров останется. – Делай! – Бордак повернулся к Парфенову. – Забери, Василь, полтора десятка пищалей, пять бочонков пороха, столько же пуль, часть обоза и размещайся тут. Я поведу дружину в Ванькино, к Петру Сухому. На нас будет Рудов перелаз. Сперва укрепления соорудим, потом соединимся. – Понял, Михайло. Разберусь тут, обустрою дружину, приеду. – Давай, тут езды нет ничего, пять верст. Бордак повел людей к Ванькино. Там уже знали о возвращении опричного отряда. Станичный голова Сухой встретил гостей и заявил: – Не ждали мы, что вы обратно из Калуги придете. – Таков наказ воеводы передового полка, – сказал Бордак. – Слыхал я, что три десятка людей и пушки оставил ты, боярин, в Колчинке. – Так оно и было. Дали в Калуге три десятка, наряд, обоз отдельный, наказали держать Колчин брод и Рудов перелаз. Вот грамота. – На что она мне? Я же знаю тебя, боярин. – Там прописано, что теперь я начальствую и над дружиной, и над всеми твоими разъездами и мужиками, да и над тобой. – Я только рад. Ты человек служилый, боярин, тебе и начальствовать. – Ты знаешь, какие заграждения Толстой за рекой сделал? – Да, волчьи ямы. – Тут можно такие же устроить? – Да можно, только не по всему берегу. – Это понятно. Ладно, обсудим. Надо дружину размещать. Сухой повернулся к Кабуде и распорядился: – Иван, займись! Дружинники и пушкари устроились в пустых избах. Пушки, пищали, порох, ядра и пули покуда схоронили в сарае, у которого выставили охрану из местных. На сегодня был объявлен отдых. Приступить к работам по укреплению деревни и Рудова перелаза Бордак решил начать завтра с утра. С рассветом станичный голова и воевода вывели людей на работы. Те принялись копать ямы, сыпать землю на телеги, одновременно подбирали камни-голыши, которые можно использовать как дроб для пушек. Бордак с Сухим отошли от Ванькино в сторону Колчинки, там осмотрели противоположный берег. – Здесь начнем отсыпать вал и класть внизу срубленные деревья с заостренными концами веток. Через версту посадишь десяток. Далее так же до встречи с отрядами князя Парфенова, – сказал боярин. Сухой кивнул. – Я понял, воевода. А село кто защищать будет? – Тут встанут мой десяток, столько же твоих лучников и две пушки с прислугой. Вдоль берега надо устроить частокол, лодки и плоты убрать. – Может, пока повременить? А то мужикам и не порыбачить, а надо запасы делать. Никто не знает, сколько мы здесь стоять будем. Да и семьям, которые в лес отправим, еда нужна. Бордак согласился с этим. Они прошли до Рудова перелаза. – Тут разместим два десятка дружины, их вооружим пищалями. Здесь же три пушки выставим, – проговорил боярин. – Понял. – Между перелазом и селением засека, валы, где-то колья заостренные, торчащие в сторону реки. Два своих оставшихся десятка подведешь ближе к перелазу, но так, чтобы они могли быстро уйти в другие места. Как только светило ушло за горизонт, в Ванькино приехал князь Парфенов и отыскал Бордака у реки. – Василь! – воскликнул воевода первой дружины. – Я тебя сегодня уже не ждал. – Да, непривычно как-то порознь. Мы ведь на выходах всегда вместе были. – Что у тебя? – Народ работает, заставлять никого не надо, все сами разумеют, для чего трудятся. Бабы наравне с мужиками. – У меня так же. Для одного дня сделали довольно. Пойдем в дом к голове, там и поговорим. Ты до утра останешься?