– Нет, нельзя. Мне надо быть в Колчинке. – Ладно. Но к голове пойдем. Воеводы проехали во двор Сухого, поднялись в горницу, где отдыхал хозяин. Тот радостно встретил Парфенова. – Приветствую тебя, князь! – И я тебя, Петр. – Народ весьма доволен тем, что не оставили вы нас наедине с крымчаками. – Мы-то что, – ответил Парфенов. – Береговую линию прикрывают целые полки. Это тысячи ратников. – Ну и слава Богу. Глядишь, обойдемся. – Сухой позвал жену. Та принесла вареную курицу, пироги. Вино пить воевода и голова не стали, довольствовались квасом. Бордак вытер усы и бороду, дождался, пока жена головы уберет со стола и уйдет, потом сказал: – Одно худо у нас, Василь. Сухой не без удивления посмотрел на воеводу. Он считал, что все в порядке. – Голышей у берега мало, а они нужны для дроба. – Из-за этого не волнуйся. У нас их полно. Накажу станичному голове, пошлет телеги три. Этого хватит? – Можно и больше. Мы же не знаем, как долго будем оборонять берег и переправы. Парфенов кивнул. – Хорошо, будем отправлять по телеге в день. Станет довольно, возчику скажешь. – Договорились. На улице стемнело. Парфенов встал, перекрестился на образа. – Пора и честь знать. – Я дам тебе провожатых. Князь улыбнулся. – Не надо, я не один приехал. Неподалеку три ратника за округой смотрят. Да и разъезды мои ходят по полю у леса и реки. Басурман не видели. – Ну коли есть охрана, то пойдем, провожу. – Я с вами. – Сухой поднялся из-за стола. – Не стоит, Петр. – Разумею, разговор один на один есть. Ступайте. Бог тебе в помощь, князь. – Спасибо. На улице Парфенов спросил: – Ты не думаешь на правом берегу волчьи ямы делать? – Покуда не решил. – Я сделаю, там спуск к берегу подходящий, устрою крымчакам подарок. Только вот терзают меня сомнения, Михайло. Пойдут ли они тут? – Коли Сенькин брод полк Шуйского крепко держать будет, то мурзам не останется ничего иного. Рудов перелаз и Колчин брод им известны. – Ну да. А о ямах подумай. Конечно, отряды басурман они не остановят, но неприятностей татары заполучат много. Людей потеряют. – Подумаю. – Ну, давай, Михайло. Пошел я. – Заезжай, коли выпадет минута. – И ты меня не забывай. Работы по укреплению береговой засечной линии велись до конца мая. Тогда же в Колчинку приехал князь Хворостинин с охраной. Появился он неожиданно, рано утром. Разъезды перехватили отряд, выяснили, кто это, и с надлежащими почестями проводили высокого гостя в деревню, выслав вперед гонца. Навстречу второму воеводе передового полка вышли князь Парфенов, Егор Лебедь и его помощник Семен Земнов. Станичный голова предложил отряду разместиться в Колчинке, князю – на своем дворе. Но Хворостинин приказал немедленно вести его к укреплениям. Они проехали к Колчину броду. Хворостинин заметил тыны на противоположной стороне, как раз на спуске к реке, улыбнулся и спросил: – И тут сделали, как в Ступне? – Да, Дмитрий Иванович, – ответил Парфенов и добавил: – Преграда, конечно, не бог весть какая, а все же навредит крымчакам. Князь, а о них чего-нибудь слышно? – Есть новости, – сказал Хворостинин. – Но о них позже. Князья и станичный голова с помощником проехали вдоль всех засек, за устройство которых отвечал Парфенов. Следующий участок был подвластен уже боярину Бордаку. Хворостинин остановил коня, взглянул на Парфенова и проговорил: – Обустроились вы неплохо. Укрепления против небольших сил крымчаков выстоят, сделано все грамотно. Есть один недостаток в обороне. Парфенов, Лебедь и Земнов переглянулись. – Какой, князь? – осведомился Василий. – Людей у вас маловато, да и пушек тоже. – Это да. К тому же ополченцы худо владеют пищалями. Проводили мы стрельбу, многие в цель не попали. На заряжание слишком много времени ушло. – Ладно, – заявил Хворостинин. – Дам я вам с Бордаком по десятку хороших пищальников. Этого хватит? – Хватит, Дмитрий Иванович, – ответил Парфенов. – Это хорошо. А то я уже и не знал, чего делать. Тяжко поддаются обучению мужики. Не все, конечно. У боярина Бордака дело обстоит точно так же. А как насчет пушек? Еще не подбросишь? Нам хотя бы штук пять на двоих. – Пушек пока не будет. Если боярин Воротынский пришлет, то поделюсь. А на нет и суда нет. – Понял. Хворостинин повернулся к Лебедю и сказал: – Будь готов, голова, на днях еще десяток пищальников разместить. – Сделаю, князь. – Мужиков продолжай обучать. – Да, и это сделаем. – Добро, занимайтесь делом, а мы с князем к соседям проедем. Озаботься, Егор, чтобы ратников моей охраны накормили, место отдыха подбери, к коням людей приставь. – Да, князь. Хворостинин повернулся к Парфенову и приказал: