Мусоровоз остановился. Через минуту снаружи по кузову постучали: – Эй, вы живы? – Давай, – скомандовал Игорь Бройлеру и начал энергично выбираться на поверхность. – Ну и вонища от вас! – с чувством сказал мужчина лет сорока. – Отмыть бы для начала обоих, но время поджимает. На перекличке вас хватятся. Придется терпеть. Давайте в машину. Рядом стояла неприметная «девятка». Игорь с Бройлером устроились на заднем сиденье. Водитель часа два ехал какими-то проселками, опасаясь встретиться на трассе с гаишниками. «Жигули» остановились у забора, огораживающего обычный деревянный дом, водитель посигналил. Тут же распахнулись ворота, а рядом нарисовался благообразный дедок. Когда беглецы вышли из машины, он сделал вид, будто не ощущает запах и предложил с дороги зайти в баньку, упирая на «с дороги». Беглецы вымылись и попарились. Дедок к этому времени накрыл на стол. Пища была обычная, деревенская – сало, копченое мясо, яйца, соленые огурчики, – но Григорьев, привыкший к лагерной баланде, только усилием воли заставлял себя есть медленно, без суеты. Выставленное угощение казалось ему достойным торжественного королевского приема. Бройлер же перемалывал еду со скоростью импортного блендера. Только когда беглецы утолили первый голод, на столе оказалась бутылка самогона. Напиток был сделан умело и настоян на душистых травах. Игорю он показался вкуснее самого лучшего виски. Хотя чего не почудится человеку, только что вырвавшемуся из зоны! Бройлер отнесся к спиртному равнодушно, за вечер осилил одну рюмку. Как истинный спортсмен, он сторонился выпивки. На следующее утро за культуристом приехали и увезли в неизвестном направлении. Игорь остался с дедом, чье благообразие оказалось фальшивым, как имитирующая бриллиант стекляшка. Григорьев увидел на его теле наколки, многое говорившие знающему человеку. А Игорь после года отсидки хорошо разбирался в нательной живописи. Татуировки дедка свидетельствовали, что он был уркой со стажем и много лет провел за колючей проволокой. Возраст и новые веяния, к которым было трудно приспособиться пожилому человеку, заставили его уйти на покой, но он до сих пор оказывал посильные услуги знакомцам из криминального мира. Вновь потянулось ожидание. Только однажды оно было нарушено появлением человека, сфотографировавшего Григорьева и удалившегося без лишних слов. Игорь успел привыкнуть к деревенскому быту, работе по хозяйству и немудреным развлечениям, главным из которых являлся телевизор. А затем появился тот же мужчина, который встречал их, когда они бежали из лагеря, и протянул Игорю паспорт: – Держи ксиву. Завтра улетаем в Хошимин. Григорьев даже слегка растерялся. Он несколько месяцев провел в деревне, ему начало казаться, что о нем забыли, и вдруг такой резкий поворот. Ему не дали времени на раскачку, на то, чтобы купить себе одежду. Он попытался об этом сказать, и тут мужчина протянул ему пакет, который держал в руках. – Здесь все необходимые шмотки. Нечего ходить по магазинам, светиться. Игорь попрощался с дедом и сел в машину, на этот раз «БМВ». Ехали они долго, практически весь день. Наконец показались огни столицы. Машина остановилась у обычного многоквартирного дома. Мужчина поднялся на второй этаж, открыл дверь: – Перекантуешься тут до отлета. В аэропорту Игорь нервничал, хотя внешне старался показать, что он абсолютно спокоен. Ему это удалось. И его фальшивые документы не вызвали подозрений. Без лишних вопросов Григорьева пропустили на борт самолета. Как только они взлетели, у него мелькнула дурацкая мысль: «Вот будет смешно, если после стольких стараний произойдет авиакатастрофа». Но обошлось без происшествий. В аэропорту Игоря встретили двое: вьетнамец с жидкой козлиной бороденкой и загорелый крепыш, отнесшийся к гостю довольно прохладно. Григорьев его понимал. Из-за Игоря крепыш торчал в чужой жаркой стране, лишенный привычных друзей и вынужденный перебиваться мелкими коротконогими женщинами вместо привычных статных русских красавиц. Из-за прихоти Мартына он устраивал поединок, тратил уйму времени на то, чтобы найти подходящий остров, договориться с властями и создать условия для смертельной битвы, которую вряд ли увидит. Крепыш отвез Игоря в гостиницу, оказавшуюся гораздо лучше, чем можно было ожидать от нищей, слаборазвитой страны. В номере Григорьева стояла удобная кровать, работал кондиционер. В холодильнике имелась разнообразная выпивка. – Сегодня отдыхай, завтра поедем за шмотками, – сказал крепыш и вышел из номера. Но вместо крепыша на следующий день к Игорю явился козлобородый вьетнамец. В этом имелась логика. Он хорошо знал город, мог показать места, где Григорьев купил бы все необходимое, и вполне сносно говорил по-русски. В магазине Игорь нашел только полотняную кепочку с козырьком черного цвета. Одежды там тоже хватало, но не той, слишком яркой расцветки. – Теперь давай на рынок, – сказал Григорьев. – Холосо, – лаконично согласился вьетнамец. На рынке после долгих поисков Игорь нашел то, что искал, – рубашку и шорты темно-салатового цвета. Такая одежда являлась хорошей маскировкой в лесу. Завершили наряд серые кроссовки. Игорь надеялся, что на острове не будет разных ядовитых гадов, поэтому решил обойтись без резиновых сапог, которые утомительно таскать в жару. Он на всякий случай купил плед, чтобы укрываться по ночам. Но плед крепыш решительно изъял, когда они покидали гостиницу. Зато он вручил Игорю полиэтиленовый пакет с едой, доходчиво пояснив: – На первое время. Мол, либо побыстрее сделай свое дело, либо научись добывать пищу, либо ходи голодный. Они уселись в гидросамолет и часа два летели над океаном. И вот показался остров. Летчик специально облетел его, прежде чем усесться на воду. Остров был в форме круга около полукилометра в диаметре. Большую его часть занимал тропический лес. Когда гидросамолет приводнился, крепыш протянул Игорю браслет: – Держи, он ударопрочный. Видишь справа кнопку? Когда на нее нажмешь, откроется крышка. Там еще кнопка, она подает сигнал. Воспользуйся ею, если победишь. Твоего противника мы доставим ближе к вечеру, а сама игра начинается завтра. Вам дается время, чтобы осмотреться. Напоминаю, что ты обещал выиграть благодаря уму. Поэтому не вздумай полагаться на везение, от тебя ждут только чистую победу. А иначе навсегда останешься на острове. Выдав это душевное напутствие, крепыш слегка подтолкнул Игоря. Григорьев оказался по пояс в воде. Подняв руку с пакетом, он побрел к берегу, усеянному мелким белым песочком. «Такой песок образуется из-за распада коралловых скелетов, – вспомнил он услышанное из какой-то передачи. – Где-то тут есть кораллы. Интересно, что это может мне дать?» Игорь выбрался на берег и осмотрелся. Белый песчаный пляж тянулся вдоль всего острова. Вода была удивительно прозрачна. «Райский уголок для отдыха, – подумал Игорь. – Только места мало. По-хорошему здесь можно построить только один отель, иначе придется изничтожать весь лес, и пропадет большая часть очарования острова. А строить единственный отель, прокладывать коммуникации, возить с материка все материалы выйдет слишком накладно… Так, хорош, я думаю о какой-то чепухе, а надо сообразить, каким образом разбираться с Бройлером». Игорь двинулся вдоль леса, глядя по сторонам. Он услышал чириканье каких-то птиц, которое с большой натяжкой можно было назвать пением. «А вот и еда, если соображу, как ее добыть», – подумал он. Но куда более радостным оказалось другое открытие. В одном месте Игорь заметил кучку камней. При внимательном рассмотрении оказалось, что камни были разного типа и, возможно, разной прочности. «Разберусь», – подумал Григорьев и ускорил шаг. Он обошел остров по кругу, не заметив больше ничего интересного за исключением большой темной массы под водой метрах в сорока от берега. Возможно, там начинался коралловый риф, где в изобилии плавали рыбы. Очень красивые, но съедобные ли? Игорь хотел совершить заплыв к рифу, но время поджимало. Он собирался заняться шумной работой, и лучше было хотя бы ее часть сделать до появления Бройлера. Игорь подошел к замеченным им камням, долго примеривался и наконец выбрал два разного цвета. Положив один камень, он начал вторым бить по нему, постепенно увеличивая силу удара. Вскоре посыпалась каменная крошка. Но не из лежащего камня, а из того, который был в руках у Григорьева. Игорь поменял камни местами и стал наносить удары под определенным углом. Вскоре начали вырисовываться очертания предмета, напоминающего наконечник какого-то древнего оружия. Но тут Григорьев от недостатка опыта перестарался. Из-за чуть-чуть неточного удара острие раскрошилось. Игорь чертыхнулся, собрал столько камней, сколько мог унести и отправился к лесу, в тень, поскольку солнце жарило немилосердно. Новый наконечник поначалу вышел гораздо удачнее, но тут Григорьев на собственном горьком опыте подтвердил правильность выражения: «Лучшее – враг хорошего». Он захотел подправить вполне сносный наконечник, а в результате отбил острие. «Ничего, – потрогав острую кромку, резюмировал Игорь, – будет нож». Но таким сомнительным ножом нечего было и думать одолеть Бройлера. Григорьев снова принялся за работу. Он уже научился с одного взгляда различать более твердую и мягкую породу, его удары стали более точными и выверенными. Он уже примерно представлял, как расколется камень. Но, конечно, до настоящего мастерства Игорю было слишком далеко. Он постиг только азы изготовления каменных орудий. Ему здорово повезло, что на берегу оказались подходящие камни, иначе обучение заняло бы гораздо больше времени. А его у Григорьева осталось совсем мало. Вскоре раздался шум мотора, и над островом закружил гидросамолет. Он приводнился чуть в стороне от Игоря. Григорьев скинул рубаху, набрал в нее камней и направился к противоположному берегу. Он хотел до темноты закончить подготовку к схватке и при этом совсем не желал, чтобы к нему заявился Бройлер, привлеченный громким стуком. И дело было не только в том, что Игорю претило общение с человеком, который на следующее утро превращался в его смертельного врага. При всей своей тупости Бройлер мог использовать очевидный ход, до утра тягаясь за Григорьевым, как хвост. Конечно, в темноте Игорю бы не составило труда ускользнуть от тяжеловесного культуриста, но тот мог заметить заготовленные для него сюрпризы. А если человек предупрежден, то он вооружен. Григорьеву же совсем не хотелось вооружать Бройлера. До темноты Игорь успел только подготовить камни, и то в меньшем количестве, чем ему хотелось бы. Зато он заметил, как от столкновения некоторых булыжников вылетали крупные искры. Если найти сухой мох, можно попробовать разжечь костер. Где-нибудь в лесной низинке, чтобы враг не заметил. Тут Игорь мысленно одернул себя. Зачем ему костер? Чтобы жарить дичь, которую сумеет добыть? Это глупые мысли. Он должен прикончить Бройлера до того, как оголодает. При мысли о еде у Игоря засосало под ложечкой. И немудрено, последний раз он ел в отеле. Григорьев раскрыл пакет. Там, кроме двухлитровой бутылки с минералкой, лежали хлеб, кусок сухой колбасы и какие-то местные овощи, видимо призванные заменить огурцы с помидорами. По количеству на два нормальных перекуса, но если отнестись к еде без фанатизма, то можно растянуть и на три. Хлеб был нарезан и завернут в пленку, а колбасу положили целым куском. Григорьев слегка надкусил незнакомый овощ. Нормально, только соли не хватает. Хотя что за крошечный сверточек завалялся на дне пакета? Так и есть, соль. На пару дней хватит, а потом можно выкопать ямку, застелить ее пакетом и налить морской воды. Солнце выпарит воду, и останется соль. Игорь опять поймал себя на мысли, что планирует долговременное пребывание на острове. И такой вариант, увы, не исключен. Поскольку от него исходила инициатива касательно поединка на необитаемом острове, ему поставили конкретное условие: закончить все в течение двух недель. Это был тот случай, когда инициатива наказуема. Если по истечении двух недель оба противника останутся живы, Бройлера переправят на материк, а Игоря оставят на острове. Конечно, Бройлеру тоже не позавидуешь. Ведь его оставят одного в чужой стране без копейки денег. Но он хоть и тупой, но выкрутится. Тем более дуракам везет. А вот Игорю придется куда сложнее. Остров, скорее всего, находится вдали от морских путей, неизвестно, заглядывают ли вообще сюда люди. Сколько таких островов разбросано по океану? Десятки, сотни тысяч! Он будет предоставлен самому себе, эдакий современный вариант Робинзона Крузо. И неизвестно, есть ли на этом острове источник питьевой воды. Минералки при такой жаре едва ли хватит надолго. А без воды в два счета протянешь ноги. Хотя мог ли такой лес вымахать без пресной воды? Не мог. Значит, где-то на острове есть источник, просто его надо найти. Тут мысли Игоря приняли другое направление. Человек способен выжить без воды десять дней, а по такой жаре и того меньше. Так не лучше ли, найдя источник, дождаться, пока Бройлер не склеит ласты от жажды? «Нет, – решил Григорьев, – не стоит переоценивать тупость культуриста. До такой элементарной вещи он худо-бедно догадается. Надо действовать по намеченному плану». Тьма сгустилась окончательно. Игорь улегся на землю, жалея о пледе, который у него изъял крепыш. Сейчас еще достаточно тепло, но к утру станет прохладно. Хорошо еще, что не слышно противного звона, которым дают о себе знать кровососы. Кажется, их нет на острове. Как и опасался Григорьев, он проснулся от холода. Солнце едва показалось из-за горизонта, в лесу еще было довольно темно. По привычке хотелось умыться, но об этой замечательной традиции следовало на время забыть. Игорь положил каменные изделия в пакет и на всякий случай прислушался. Вроде тихо, не слышно треска сухих веток под ногами и шелеста ветвей. Только птицы как-то робко, без энтузиазма приветствуют восход солнца. Но тишина всегда обманчива, надо оставаться настороже, ведь время охоты человека на человека уже началось. Григорьев углубился в лес. Он долго высматривал подходящий материал и наконец заметил достаточно толстый прямой сук, который после долгих усилий отчекрыжил каменным ножом так, как ему хотелось. В торце сука Игорь сделал надрез. Туда он вставил один из двух наконечников. Поискав еще немного, Григорьев заметил лиану. Он распустил ее ножом на волокна, затем часть их скрутил и слегка подергал. Вроде не рвется. Этой самодельной веревкой Григорьев обвязал древко там, где сидел наконечник, чтобы он лучше держался. Получилось некое подобие копья. Остатки волокон Игорь тоже скрутил и бросил в пакет. Теперь осталось найти достаточно упругую ветку, чтобы сделать лук. Вряд ли при таких материалах он будет обладать достаточной убойной силой, чтобы прикончить человека, но в здешнем климате может хватить легкого ранения, особенно человеку, жившему в средней полосе России. Нет у него иммунитета против местных бацилл, и даже глубокая царапина без антисептической обработки грозит тяжелыми осложнениями. Жара усиливалась, даже в лесной тени Игорь потел и регулярно прикладывался к минералке. Хотя он старался делать глотки поменьше, бутылка почти наполовину опустела. Это заставило Григорьева изменить намеченный план. С луком потерпится, надо искать воду. Он замер на месте, пытаясь услышать журчание, потом двинулся вглубь леса. Игорь еще несколько раз останавливался и вдруг услышал тихий треск. Он тут же спрятался за дерево, взяв на изготовку копье. Сердце заколотилось, ладони вспотели от волнения. Григорьев получил шанс ударом из засады покончить с Бройлером. Конечно, не сразу, поскольку его самодельным копьем было очень сложно убить наповал человека, но в близкой перспективе. Достаточно глубокая рана в живот или бедро по каплям выдавила бы жизнь из культуриста. И кто осмелится возразить против того, что победа одержана благодаря уму? Ведь он не подобрал копье, забытое на острове аборигенами, а сделал сам! Тут из-за дерева показались крошечные рожки, а затем и само животное, напоминавшее оленя, но величиной с козу. Игорь опустил копье. Охота на Бройлера не состоялась, зато он нашел дичь. Только что с ней сейчас делать? У него еще осталась колбаса и не было огня. Следовало убедиться в принципе, что с помощью собранных камней можно высечь искры. И доесть колбасу, которая, несмотря на всю свою копченость, неизвестно сколько сохранится в местном климате. Игорю совсем не улыбалось лишиться части драгоценных калорий, заработав расстройство желудка. А мясо, если охота удастся, быстро испортится. Нет, сейчас важнее поиски воды. Тем временем оленек вышел на маленькую полянку. И не один. Следом за ним показались еще четыре животных. – Интересно, насколько они пугливы? – подумал Григорьев и осторожно вышел из-за дерева. Травоядные дружно отступили на другой край поляны, но при этом вели себя достаточно спокойно. Они явно никогда не видели человека. И вдруг у дерева на другом конце поляны мелькнула большая тень. Игорь переместил взгляд и увидел Бройлера. Тот быстро отвел назад руку, в которой держал увесистый камень. Игорь как-то упустил из виду, что их остров не самый большой в мире, а потребности людей одинаковы. Наверняка Бройлер тоже искал воду или еду, и их пути сошлись на лесной поляне. Культурист охотился на крошечных оленей, но теперь переключился на более заманчивую дичь. Если бы Григорьев заметил его хотя бы секундой позже, его песенка была бы спета. Но он успел пригнуться в момент броска. Камень просвистел над его головой и ударился в дерево. Испуганные олени бросились наутек. У Бройлера в руке оказался еще один снаряд. Игорь заметил, что у культуриста не было пакета. Наверное, запрятал на своей стоянке. И очень глупо поступил. Лучше бы достал еду, а пакет загрузил камнями. Больше бы унес. Теперь же у культуриста осталось всего три снаряда. Игорь занес руку с копьем. Глаза Бройлера округлились от изумления, когда он увидел на конце древка заостренный камень. Он не мог понять, откуда Григорьев его достал. Культурист хотел шагнуть вперед, чтобы швырнуть камень наверняка, с более близкой дистанции. Вид копья заставил его вернуться на исходную дистанцию. Глядя в лицо Игорю, он сделал несколько ложных замахов, выбирая удобный момент для броска наверняка. Григорьев сделал вид, будто купился на его финты, и счастливо уклонился от второго камня. Теперь их у Бройлера осталось два, по одному в каждой руке. Его взгляд опустился ниже, культурист целился в ногу противника. Оказывается, он умел соображать и понял, что лучше всего лишить Григорьева подвижности. Тогда его можно будет добить последним камнем. Но и здесь Игорь объегорил Бройлера. Буквально перед броском он удачно сымитировал метание копья. Рука культуриста дрогнула, в третий раз смертельная опасность разминулась с Григорьевым. Бройлер стушевался. У него остался последний камень, а три предыдущих были растрачены напрасно. Игорь воспользовался его растерянностью и бросился в атаку. Он резко сократил дистанцию и начал тыкать копьем, пытаясь ранить врага. У Бройлера не было времени, чтобы замахнуться, и он выронил мешающий ему камень. Культурист теперь пытался выхватить из рук Григорьева его оружие. Такое было вполне реально, учитывая явное превосходство в силе. Поэтому Игорь лишь делал резкие выпады, останавливая острие где-то в полуметре от груди противника. Благодаря этому он успевал убрать свое оружие, прежде чем его касалась лапа Бройлера. На время установилось равновесие. Избегая перехвата, Игорь не мог ранить Бройлера, а тот боялся ринуться в атаку, опасаясь напороться на каменное острие. Но по расчетам Григорьева преимущество вскоре должно было оказаться на его стороне. Сухой, поджарый бывший самбист обладал преимуществом в выносливости над массивным, тяжелым культуристом. Надо было только постоянно атаковать, не давая Бройлеру ни секунды передышки. Тогда он раскроется и превратится в удобную мишень. Мысль Григорьева оказалась правильной. Вскоре движения Бройлера замедлились, исчезла резкость. Игорь еще немного его помучил и дождался момента, когда Бройлер, отбивая выпад, промахнулся и его рука ушла вниз. Грудь культуриста оказалась открыта. Григорьев что есть сил ткнул в нее копьем. Бройлер отшатнулся, прижал руку к груди, на его светлой безрукавке проступило красное пятно. Но какое-то слишком маленькое для тяжелой раны. Неожиданно культурист ехидно ухмыльнулся. По наитию Григорьев взглянул на острие копья. Давненько он не испытывал подобного разочарования. От удара о кость наконечник целиком ушел в древко. Игорь слишком переоценил возможность своего оружия. Следовало бить в живот, тогда бы копье могло пропороть мягкие ткани. Теперь же в руках у Григорьева оказалась обычная палка, совершенно бесполезная в серьезной драке. Бройлер это тоже понял и решительно двинулся на врага. Рана ему нисколько не мешала. Через день-другой при благоприятном для Григорьева развитии событий она могла воспалиться и даже свести Бройлера в могилу, но сейчас ее нельзя было принимать во внимание. Игоря атаковал человек, намного превосходящий его силой и, судя по рассказам в лагере, имевший достаточно большой опыт рукопашных схваток, сводивший на нет оставшиеся навыки бывшего самбиста. В одном Бройлер не мог тягаться с Григорьевым. Игорь быстро развернулся и бросился бежать, держа в руках пакет и копье. Даже обремененный ношей, он имел заметное преимущество в скорости. Бройлер сгоряча бросился за ним, но быстро отстал и остановился. Григорьев продолжал бежать, он не слышал, что творится за его спиной. Через минуту он выскочил из леса и лишь тогда притормозил, развернулся. Никто его не преследовал. Отдышавшись, Игорь осмотрел копье. Древко расщепилось почти до середины. Он выкинул его, достав наконечник. Его план не сработал. Возможно, все бы получилось, нанеси Григорьев удар в другую часть тела. Но теперь Бройлер знает о копье, и хорошо бы придумать какой-то новый ход. Позаковырестей. Глава 16