Алкоголь сыграл с Алексеем злую шутку. Возмущенный словами Олега, он бросил в ответ: – Не разорится и кредит быстро выплатит. Игорь имеет хорошие бабки на переделке краденых тачек. – С этого места давай поподробнее, – тут же навострил уши Ефимов. Но Звонцов уже понял, что сморозил чудовищную глупость, и пошел на попятную: – Ребята, я пошутил. Олег сказал, что ремонтник из Игоря никакой. Вот я и подумал, что он может зарабатывать на краденых авто. – Шутник, блин! Ладно, ты с нами такое ляпнул. А если скажешь это же в чужой компании? Там могут и не понять твоей шутки, решить, что Игорь занимается криминалом. А дальше, как говорится, возможны варианты. – Ефимов заметно покачивался от выпитого спиртного, но мысли у него были на удивление трезвые. – Перестань, Витя, за кого ты меня держишь? Вы же свои ребята, с вами можно говорить что угодно. А чужим я никогда ничего похожего не ляпну. Могила! – Вот за это давайте и выпьем, – оживился Сквозняков. – За нашу дружбу, благодаря которой можно раскрывать друг о друге самые тайные секреты. Тост получился несколько двусмысленный. – И что? – задержав стопку у рта, спросил Звонцов. – Что «что»? – Разве дружба для того, чтобы выдавать чужие секреты? – Лешик, ты меня не так понял. Дружба – она такая штука, что если дружить, то получаются такие вещи, без которых, может, не получится ничего хорошего, а если мы товарищи, то лучше всего… – тут Олег понял, что окончательно запутался и махнул рукой. – Короче, пьем за дружбу. Выпили, еще немного посидели и начали собираться. – Я вас провожу, – сказал Сквозняков. – Зачем, если мы все живем в одном подъезде? – удивился Звонцов. – Пусть пройдется. Тебе жалко? – возразил Ефимов. И, оказавшись на лестничной площадке, шагнул вверх, к квартире Алексея. Звонцов с Олегом двинулись за ним. Распростившись с Алексеем, Виктор предложил: – Давай выйдем на улицу, подышим свежим воздухом. – Вообще-то, свежим его можно назвать условно, но пройтись можно, – согласился Сквозняков. Выйдя из подъезда, они некоторое время шли молча, а затем Ефимов сказал: – Да уж, вот с кем мы, оказывается, связались. – Ты имеешь в виду Игорешу? – Как ты догадался? – Не знаю, просто возникло у меня такое чувство. – Тебе проще, а я человек государственный. Сам знаешь, на кого работаю. Когда махинации Игорька вскроются, у меня обязательно поинтересуются, почему я дружил с преступником. – Да, ты должен разоблачать такие вещи, а не покрывать их. – Думаешь? Но я бы о них понятия не имел, если бы Леха случайно не проболтался. – В жизни всякое бывает. Допустим, сцапают Игорька, начнут трясти его ближайшее окружение, то есть нас. И Лешик припомнит, как спьяну разболтал нам об угнанных автомобилях. Тогда каждому, в том числе твоему депутату, станет ясно, что ты знал, но молчал, – Сквозняков говорил на удивление трезво, словно это не у него каких-то полчаса тому назад заплетались мысли и язык. – Логично, – сказал Ефимов и замолчал. Пройдя шагов двадцать, продолжил: – Но и закладывать друга как-то противно. – Тем более что у него наверняка есть сообщники, которые и подгоняют ему угнанные машины. Заложив Игоря, ты здорово навредишь их криминальному промыслу. За это они могут жестоко отомстить. Но есть анонимный вариант… Ты посмотри, как мы удачно пришли, прямо к телефону-автомату. – А у меня в кармане жетончик завалялся. – Зачем? Звонок в милицию бесплатный. Только говорить будешь ты. У меня ведь нет хозяина-депутата и еще кое-кого. – Ты это на кого намекаешь? – зло посмотрел Ефимов на приятеля. – Витя, ты звони, не отвлекайся, – проигнорировал его свирепый взгляд Сквозняков. – Погоди, надо придумать, что сказать. – А что тут думать? Стандартное анонимное сообщение от доброжелателя. Гражданин такой-то в своем автосервисе, расположенном по такому-то адресу, занимается переделкой угнанных автомобилей. Прошу срочно принять меры. Мой звонок будет продублирован в Главное управление внутренних дел. – Ну, Сквозняк, ты даешь! Можно подумать, всю жизнь анонимно звонил в ментовку. – Ни разу не доводилось. Просто разонравился мне резко друг Игорь. Слишком много досталось сразу в одни руки! Глава 13 Со дня рождения Григорьев возвращался в сильном раздражении. Ефимов окончательно распоясался. Кем он себя возомнил, заполучив новую работу? Хозяином жизни, барином, снисходительно общающимся с холопами. А всего-то помощник депутата, шишка на ровном месте. Да сейчас в кого ни плюнь, то чиновник, то сотрудник какой-то организации, то депутат местного, районного, городского собрания. Скоро работать будет некому, одни станут руководить, другие критиковать руководителей, надеясь занять их место. Вера, чувствуя негодование жениха, мягко сказала: – Успокойся, Игорь. Ефимов выпил лишнего, вот и стал вести себя по-хамски. – Он и трезвый немногим лучше. Я один раз видел, как он проводил тебя взглядом. Будто султан, собирающийся прикупить новую наложницу. – Перестань, Игорь, забудь о Викторе. Вот посмотришь, назавтра он протрезвеет, вспомнит, как себя вел, и извинится. С другой стороны, что он такого сделал? Ничего плохого не сказал, пальцем меня не тронул. – Потому что, если бы тронул, я бы ему его шаловливые пальчики обломал. Но он и без того перешел все рамки приличия. Ведь считается моим другом, а позволял себе бесстыже таращиться на тебя. И улыбочка у него при этом была мерзкая до безобразия. – Улыбался он потому, что развлекал народ забавными историями. – Не народ, а тебя. Я же видел, как он из кожи вон лез, стараясь, чтобы ты хоть разок улыбнулась. – Надеюсь, моя улыбка не будет считаться заигрыванием с Ефимовым? А то уж очень ты меня ревнуешь. – Я? Ревную? Ничего подобного! Я возмущен поведением человека, которого многие годы считал своим другом. – И все? И больше ничего? – Конечно, ревность тоже есть, – признал Игорь, – но обида за товарища сильнее. Утром по дороге на работу он повстречал Гуся. Вроде бы случайно, однако со стороны угонщика это напоминало хорошо запланированную случайность. Недавно у Григорьева состоялся тяжелый разговор с одним из левых ремонтников. Тот явился на работу после капитальной пьянки, запашок от него был такой, что разносился по всей мастерской. Игорь напомнил ему, что за такого рода проступки может последовать увольнение. Ремонтник только пожал плечами: – Я же не похмелялся. А то, что вчера принял на грудь, так с кем не бывает. – Если принял, дома надо было сидеть! Как-нибудь без тебя справились бы. Если еще раз такое повторится, пеняй на себя. – Ладно, я понял, – угрюмо ответил ремонтник и демонстративно повернулся к Игорю спиной. Это возмутило Григорьева, да и нельзя было спускать это на глазах у других мастеров, поэтому он громко сказал: – На первый раз штраф десять тысяч рублей. Ремонтник повернул голову, злобно посмотрел на хозяина, однако ничего не сказал. Вместо него это сделал Гусь, которому донесли об инциденте. Угонщик попытался заставить Григорьева пойти на попятную, отменить свое решение. И аргумент привел, мягко говоря, странный, возмутивший Игоря до глубины души. Типа пацан безукоризненно разбирается с угнанными тачками, какого рожна его штрафовать? – Гусь, а если бы я пришел на дело в дупель пьяный, ты бы как поступил? – спросил Григорьев. – Сам знаешь. – А чем твой ремонтник лучше меня? Он работает в моей мастерской и должен подчиняться общим правилам. Тебе не со мной, а с ним надо поговорить, вправить мозги. Игорь старался говорить хладнокровно, взвешенно. Хотя он полностью отошел от криминальных дел, не в его интересах было ссориться с угонщиками. Они из той породы людей, которые за копейку удавят лучшего друга. При этом и Гусь и Толкач были способны прислушаться к разумным словам, если они исходили от недавнего партнера. – Я с ним поговорю, он исправится. Но и ты не косячь, верни ему втихаря бабки. И дураку было ясно, почему Гусь так настаивает. Он уже пообещал ремонтнику уладить дело. Если Игорь откажет, Гусь многое потеряет в глазах своих мастеров. Как же, не смог разобраться с каким-то барыгой! У серьезного человека таких проколов не бывает. Понимая ход мысли бывшего партнера, Игорь согласился: