– То, что ты видела в заливе – это всего лишь очень старая женщина, в тело которой она некогда вселилась. – Но почему она стала такой? Зачем топит корабли и посылает мертвецов заманивать людей? – Ей нужно питаться. Ей больше не поклоняются. Когда уходит народ, и его богам следует уйти вместе с ним. Когда вышним не приносят жертвы, они умирают, знаешь об этом? Но боги тоже хотят жить, как и люди. Порой, как и люди – любой ценой… – Как думаешь, кем была та женщина? Ну, чьим телом она завладела? – Скорее всего, ее жрица. А может, та шаманка из сказки… Нойды часто сами предлагают духам войти в их тело, чтобы обрести силу. Шаманы крепки и выносливы, их готовят с детства, иначе они быстро лишились бы разума, сливаясь телом и духом с могучими божествами или злобной нечистью… Но человеческое тело недолговечно. Как ни продлевай его век колдовством, а все-таки время от времени его надо менять… – Что ты собираешься делать? – Убить ее, конечно. Сейчас она слаба и уязвима, как никогда. Нельзя упускать такой миг. – Но как? Нойда поглядел на костяной нож. Попробовал пальцем острие. И принялся стаскивать с себя кожух. * * * – Нет, я не стану этого делать! – Тебе придется. – Даже не уговаривай! – Тогда мы оба нынче погибнем! – Но неужели нельзя как-то иначе… – Нет, иначе нельзя. Славуша в ужасе глядела на шамана. Он лежал перед ней на шкуре, расстеленной на берегу, обнаженный по пояс. Его лицо было строгим и сосредоточенным. Безволосая грудь расписана колдовскими узорами почище бубна. – Видишь с левой стороны голову оленя? – проговорил нойда, скосив на девушку глаза. – Вот туда и бей. Не тяни, Славуша. Бей изо всей силы, чтобы нож вошел по рукоять. – Но я же попаду тебе прямо в сердце! – В этом и смысл. – Я не могу, – прошептала девушка. Костяной нож дрожал в ее руке. – Ты же умрешь! – Нужно отправить мою душу на поиски Седды. Нож зачарован как должно, он убьет меня лишь на время. Когда дело будет сделано, ты вытащишь нож из раны. Тогда я оживу. Славуша нахмурилась. Однако нойда заметил, что она перестала дрожать. – Хорошо… А если сделаю то, что ты велишь – что будет дальше? – Следи за морем. Если все пойдет как я задумал, ты вскоре увидишь Седду на берегу. Не трогай ее! Прикоснешься – все пропало, погибнем оба… Она будет звать тебя, уговаривать – не слушай. Не верь ей. Это будет очень сложно. – И что мне с ней сделать? – Я видел в избе острогу. Просто ударь ее. Так же, как меня. Славуша со вздохом взяла костяной нож поудобнее, подняла его, вновь опустила… От порыва холодного ветра с моря кожа нойды покрылась мурашками, но он все так и лежал с закрытыми глазами, и его лицо было совершенно спокойно. Славуша подумала, что никогда в жизни не видела такого бесстрашного человека. «Или безумного, – подумала она. – Вот как убью его сейчас…» – Знаешь что? – сказала она вдруг. – Ты ведь мог попросту убить меня, чтобы ведьма не забралась в мое тело. И уйти. Тот, не открывая глаз, улыбнулся ей. – Нойда означает – добрый помощник. – Так и есть. И я тебе отвечу добром на добро. Славуша закусила губу, примерилась, размахнулась и вонзила нож по рукоять точно в голову оленя на груди шамана. * * * Нойда открыл глаза. Он снова сидел на морском льду, а перед ним горел костер. «Огонь-то горит, но лед не тает», – подумал шаман. Он провел ладонью над пламенем. Потом сквозь пламя. Оно было холодное. – Здравствуй, веселый мальчик! – раздался рядом нежный голос. Нойда поднял взгляд. По ту сторону костра сидела морская дева. Ему показалось, что он мгновенно узнал ее, хоть прежде ни разу не видел. Вот она – подобная зимнему утру, прекраснейшая дева севера, о которой поется в песнях! Белая кожа, высокие скулы. Глаза – синие, искристые, как паковый лед. Длинные белые волосы, укрывающие ее будто плащом – ее единственное платье. – Седда, – произнес он. – Это мое имя, – и не думая отпираться, склонила та голову. – Великий Старик послал тебя за мной? Чем я ему мешаю? Это вовсе не его владения! Какое ему дело, как я живу и чем тут промышляю? И какое дело тебе, надоедливый нойда? Он промолчал, глядя на нее. О боги, как же она прекрасна! Приходилось делать усилие, чтобы помнить – ничего такого нет. Эта разящая красота – лишь морок, память о том, что было, да исчезло тысячи лет назад. А то, что кроется под мороком на самом деле, нойда уже видел. – Да, сейчас я и впрямь выгляжу скверно, – беспечно согласилась морская дева. – Но как только я сменю тело, красота ко мне вернется. Я стану много прекраснее, чем та бестолковая смертная девица, что ждет на берегу. И вот тогда… О, тогда… Она скользнула к нойде, протягивая к нему руки. Он отшатнулся, нашаривая на поясе призрачный нож. Седда засмеялась. – Почему ты ее защищаешь? Ведь ты вредишь сам себе. Ты для нее лишь безобразный чужеземный колдун. Она боится тебя, и только. Но когда я вселюсь в нее, она будет твоей – если захочешь… – Ты понятия не имеешь, чего я хочу, – холодно ответил он. Синеокая вновь ухмыльнулась, уже не так ласково. – Конечно, знаю, – резко заговорила она. – Вы, колдуны, все одинаковы. Века проходят, а вы не меняетесь. Вы все хотите лишь одного – власти! Ну так я дам тебе власть! Да такую, о какой ты прежде и помыслить не мог. Со мной ты достигнешь неслыханного… – И чего же я достигну? Стану твоим рабом? – Почему рабом? Мужем! Нойда издевательски расхохотался. – Ну хорошо, – хмыкнула Седда и неуловимым движением обтекла костер, оказавшись бок о бок с шаманом. – В самом деле, зачем нам эта девчонка? Она словно комок сырой глины, из которого едва начали лепить горшок, и неведомо, выйдет ли из нее что-то путное. Зачем мне она, – прошептала она ему на ухо, – когда есть ты? – Я? О чем это ты, не пойму? – Признаюсь, раньше я недооценивала тебя. Ты никогда не казался мне особенно сильным. Таскался за мной по пятам, не способный ничем навредить… Но теперь я оценила твое упорство, твою волю… Ты никогда не хотел стать богом? – Ты имеешь в виду – богиней? – Ах, не нужно этих насмешек. Я сказала верно. С твоей силой, твоими умениями, ты станешь тем, кем захочешь. Мы станем, – уточнила она, заглядывая ему в глаза. – Ты не представляешь, как я была когда-то могущественна! Если бы не враги и учинённый ими потоп, погубивший разом всех моих верных! А потом пришел холод и добил оставшихся… Давай покажу… Не успел он отстраниться, как она коснулась его ледяной рукой. Мир тотчас провалился, вокруг вихрем закружился туман. Перед ним замелькали видения. Огромные пещерные храмы… Сотни жриц, бесчисленные толпы людей, павших ниц перед алтарями… Кровь, текущая с жертвенников… Вновь все завертелось в снежном вихре, а потом исчезло. Лишь жалкие кучки уцелевших уходят куда-то через пургу по бесконечным льдам… Одинокая шаманка скорчилась подле угасающего огонька в маленькой веже среди снежной пустыни… – Ты будешь могущественным, сильнее всех, – нашептывал ему нежный голос. – Все что пожелаешь, будет твое! Ты проживешь сотни лет!