– И у нас так делают, – рассеянно кивнул нойда. Он держал бубен над огнем и медленно поворачивал его, равномерно прогревая со всех сторон. – А у тебя там что начертано? – Три мира, – кратко ответил молодой шаман. И неохотно пояснил в ответ на удивленный взгляд: – В середине – лик солнца. Тут – боги, тут духи, тут предки… Он повернул бубен внешней стороной к девушке и неожиданно спросил: – Видишь моих сайво? – Кого? – Зверей. – Вижу. – Ишь ты. А кого видишь? – Оленя… – Угу. – Зверушку белую, пушистую, вроде лисички… – Хорошо, – довольно буркнул нойда. – Много видишь! Тебя в ведуньи в детстве не прочили? – Упаси меня от этого боги! – Ну, еще смотри. На этот раз Славуша вглядывалась долго. Морщилась и щурилась. Потом отшатнулась. Губы ее скривились, будто она хотела плюнуть. – Экое страшилище! Таких и зверей-то не бывает! Тьфу, нечисть, охрани нас предки! Нойда захихикал. – Что смеешься? – возмутилась девушка. – Ты глянь, какие у него зубищи – каждый с мою ногу! А сзади-то рыбий хвост! Ну и зверюга! Да здоровый какой! Прогони его скорее, пока нас не сожрал! – Не бойся. Он тебя не тронет. – Мне этот зверь не нравится, – упрямо сказала Славуша. – Зачем он тебя сюда послал? Нойда взглянул на нее пристально. – Много видишь, – повторил он уже не таким довольным голосом. – Даже чересчур. Он пошептал над бубном. – Все, этот зверь ушел. Иди сюда, Славуша. Возьми. Девушка, приподнявшаяся было с лавки, изумленно взглянула на него: – Что значит «возьми»?! Нойда улыбнулся и протянул ей бубен. – Будешь стучать в него, пока я не вернусь. – Зачем?! – Чтобы я вернулся, – сказал он уже без улыбки. Славуша встала с лавки, подошла, протянула руку к бубну и отдернула ее. – Я боюсь! – Нечего бояться. Я заклял духов, они тебя не тронут. Просто держи его и тихонько стучи. Вот так – тук, тук, тук… Сильно не надо, я и так услышу. Девушка с опаской взяла бубен, повертела в руках. Всякий знает – нельзя трогать вещи чародея. Да еще такие, в которых живут духи! Но если он сам разрешил… – Куда ты собрался? – спросила она, разглядывая рисунки на туго натянутой звонкой коже. – На лед. – Но он только встал! Он же проломится! Не ходи… – Стучи, – нойда вручил ей колотушку и поднялся. – Пока я не вернусь. Самое главное – не переставай. Поняла? – Д-да. – А на зверей моих, если полезут, не обращай внимания. – Но… – Тогда и они на тебя не обратят, – обнадежил нойда. – А теперь… Где тут у тебя поленница? Глава 4. Морская равка Зимнее солнце догорало в облаках. Нойда шагал по льду, неся перед собой охапку нарубленного плавника. Поверх дров он положил несколько свитков бересты на растопку. Солнце уже ушло за утесы, и хотя небо еще алело на западе, залив был погружен в густую тень. Лед, так красиво сверкавший поутру, подтаял сверху и стал неровным и скользким. Но серые пимы шамана недаром были украшены узорами в виде когтей. Пимы были закляты, чтобы не попасть в трещину или промоину, и не оступиться в самый неподходящий миг. Отойдя от берега шагов на двести, нойда остановился и принялся раскладывать костер. Сложил дрова домиком, ударил кресалом по кремню. Посыпались искры, затлела береста. Нойда сунул ее в дрова, подул, чтобы разгоралось пламя. Затем достал костяной нож и порезал себе палец. Несколько капель крови упали на лед. – Ну давай, нечисть, приходи, – пробормотал он сквозь зубы и сел чуть поодаль – ждать. Солнце уходило в облака. Мир темнел. Зеленоватый лед залива уже казался почти черным. Скоро он должен был совсем слиться с ночным мраком. Лишь, тихо потрескивая, горел костер. Вдруг быстро и плавно лед с шипением просел и разошелся, костер потух, дровишки поплыли по воде. Тихо плеснула вода – раз, другой. Нойда подобрался, не сводя взгляда с полыньи – вернее, с белесого пятна, которое всплывало из глубины. Он был напряжен, как рыболов, в руках которого натянулась и затрепетала леса. Над краем полыньи появилась голова, затем плечи и грудь. Две гибкие руки мягко легли на край льда. Длинные белые волосы, мертвенно-бледное лицо, плоское и скуластое, светлые-светлые раскосые глаза… – Замерз, мальчик? – раздался вкрадчивый шепот, звучавший отовсюду и ниоткуда. – Твоими заботами, красавица, пока не особенно, – бодро отозвался молодой саами. – Иди сюда. Я тебя согрею… – Ты – согреешь? – рассмеялся нойда. – Ты сама похожа на ледышку. Представляю, какая ты холодная… Может, это я тебя согрею? Морская дева подхватила его смех. – Почему бы и нет? Наклонись, веселый мальчик. Дай мне руку… Нойда охотно придвинулся поближе и сунул руку в полынью. Тут же будто ледяные силки сомкнулись вокруг его запястья и рванули вниз, ломая края промоины. – Э нет! – он рванул ее наверх. Некоторые время они молча пытались перетянуть друг друга к себе. Нойда всякий миг опасался, что под ним треснет лед, но морская упырица зачаровала залив на славу. Если он все сделает быстро, то не даст ей снять чары, и тогда все очень скоро кончится… Еще рывок, и нойда выволок равку из полыньи по пояс. Лицо морской нежити уродливо исказилось, утратив всякое сходство с человеческим. Она оскалилась, обнажив устрашающие треугольные зубы. – Куда же ты, красавица? А греться?!