Глава 3. Охота на рунопевца Между тем путь Нежаты до Велесова капища сильно затягивался. Хотя священная дубовая роща располагалась от Нового города не слишком далеко, уже начинало вечереть, а новгородцы только-только подошли к опушке леса. «Слишком медленно идем. Этак мы до капища доберемся к завтрашнему утру…» – думал Нежата, окидывая взглядом длинный хвост из пеших людей, растянувшийся за ним по дороге. Здесь были и его собственные проверенные бойцы из домашнего войска, но по большей части – разнообразные добровольные помощники, увязавшиеся ловить колдуна или поглазеть, как его будут ловить другие. «Надеются, сейчас волхвы им пальцем ткнут – дескать, колдун там, – и айда его хватать наперегонки!» Сам Нежата был спокоен. Ему почему-то казалось, что мальчишка-чародей со своими смешными гуслями никуда от него не денется. «Не для того он в наши края пришел из-за моря, чтобы прятаться! Сперва он ко мне на двор явился – ну а теперь я брошу ему вызов… И вот тут поиграем в гусельки…» Нежату немного мучила совесть, что он не дождался Велько и вообще ни словом не упомянул, что его-то проклятый мальчишка и искал. Но при одной мысли о брате Нежату почему-то охватывала досада, которую он и сам себе толком не мог объяснить. А скорее не хотел. Кому ж приятно признаваться самому себе, что завидуешь брату и отчаянно боишься, что он опять обойдет тебя? Почему Вяйно искал именно его? Чем Велько лучше?! Теперь, не слишком преуспев с постройкой крепости, Нежата надеялся отличиться с чудским колдуном. Вот поймает его, притащит связанного, заткнув рот, на Словенский холм – тогда можно и брата позвать… Нежата ехал, пустив коня шагом. Он и его люди снарядились как на войну. Большой отряд, следовавший позади, грел душу молодому витязю. Ему нравилось, что люди беспрекословно следуют за ним, как они смотрят, ожидая приказов. Нежата, несмотря на юные года, уже много где побывал, и видел, что в других землях правят ярлы и князья. «А у нас не поймешь – кто громче крикнет, у того и власть…Так не пойдет! Один Новый город, один князь!» Из леса вдруг показались несколько человек и бегом направились прямо к Нежате. Тот натянул поводья – возвращались разведчики. – Мы видели черных птиц! – задыхаясь, выпалил первый. – Это были не птицы, – перебил его второй. – А кто? – спросил Нежата. Одним из разведчиков был Руско, которого Нежата все-таки забрал к себе в отряд. После гибели дяди тот и сам не захотел оставаться на Кукушкином острове и с благодарностью пошел под руку новгородца. – Они лишь издалека на птиц похожи, – быстро проговорил карел. – Это туньи, господин. Пернатые девки из Похъелы… – А! – воскликнул Нежата, сразу сообразив, о ком говорил Руско. – Крылатые мары! Его глаза вспыхнули. – Так вот как этот чудин сюда попал! Его мары принесли! – Они кружили вон там, над бором, – другой разведчик махнул рукой, указывая в сторону реки. Нежата задумался. Он неплохо знал эти места, много раз охотился в здешних лесах. Помнил и холм у реки, поросший великолепными соснами. Самая старая из тех сосен была весьма почитаема, обитатели окрестных деревень носили ей дары. С холмов были отлично видны и Волхов, и Новый город… – Он там, – сказал Нежата, не сомневаясь, что прав. И, обернувшись, принялся разделять свое пестрое воинство. Большую часть добровольцев послал к сосновому холму с севера, велев лезть наверх открыто и шуметь как можно громче. Своим же ближним воинам дал совсем другое задание – обойти холм с юга и засесть там в засаде. – Нападать только наверняка. Убедитесь, что колдун вас не видит и не успеет проклясть, – наставлял он товарищей. – Скрутите его, свяжите руки, даже пальцы, рот покрепче заткните… Кто-то вспомнило было про жрецов Велеса, но Нежата отмахнулся: – Сами справимся! Времени терять не следовало. Летние дни долги, но все же солнце спустилось уже низко, в воздухе веяло прохладой. «Если не найдем колдуна до темноты – придется ночевать в лесу, и утром начинать все сначала. А что он успеет за ночь натворить?!» * * * Столетние сосны пламенели в лучах заходящего солнца как столпы огня. Новгородские воины крадучись поднимались на холм, то и дело замирая и припадая к земле. Издалека доносились крики, улюлюканье, треск подлеска. Добровольцы шумели так, будто целый свадебный поезд заблудился в лесу, упившись браги. Нежата всматривался в сумерки, опасаясь упустить чудина. Сердце колотилось, кровь быстро бежала в жилах. Предвкушение охоты горячило; Нежата казался себе зорким, тихим и опасным, точно зверь в засаде. – Что-то не так, господин, – прошептал бесшумно подкравшийся Руско. – Прислушайся… В самом деле, крики новгородских горожан звучали уже иначе – совсем не так залихватски, как совсем недавно. – Кажется, на помощь зовут, – с тревогой сказал Руско. Воины собрались вокруг Нежаты. Теперь каждый отчетливо слышал ужас в разносившихся по темнеющему бору воплях. – Это колдун, – сказал Нежата. – Он занялся загонщиками. Все идет как следует. Теперь наш черед. Они поднялись еще немного, и наконец идущий впереди резко остановился. В тот же миг Нежата услышал звон струн и размеренное пение, и увидел шагах в двадцати перед собой яркую рубашку и белобрысую голову Вяйно. Тот сидел на пне спиной к воинам, играя на кантеле и выпевая заклинание. – … к тебе взываю, Котиранта, онни-маа! Дай мне ровную дорожку, Им же – ямы да овраги, Пусть их морок одолеет, Пусть у них завязнут ноги В торфяной болотной жиже, Пусть разрежут обувь камни, Пятки до крови изранят… Нежата встал, поднял лук, прицелился и спустил тетиву. Мгновением позже его движение повторили все воины. Вяйно даже не шелохнулся. Стрелы, не долетев до него, воткнулись в землю… – Еще стреляйте! – прошипел Нежата. Воины, бормоча заговоры от нечисти, потянулись за новыми стрелами. Вяйно наконец обернулся. Встретился взглядом с Нежатой, нахмурился, встал и пропел: – Пусть разверзнется под ними С громким чавканьем болото! Пусть их там растащат раки, Рыбы жадные обгложут! Мне же солнечной тропинкой Путь открой, о Туаттола! Земля под ногами новгородцев стала зыбкой. Теперь полные изумления и страха крики раздавались вокруг Нежаты. Воины падали, корчились, пытались хвататься за растущие повсюду тонкие деревца и торчащие из земли корни, но все равно проваливались в песок, словно в трясину. Ничто не помогало – земля засасывала их. Нежата на миг застыл, не зная, кому бросаться на помощь, и вдруг сознал, что сам стоит по-прежнему на твердом. – Ага! – воскликнул он. – Что, не берут меня твои заклятия?! И кинулся к колдуну, пока тот не придумал чего-нибудь еще. В несколько прыжков добежал до Вяйно, вырвал у него из рук гусли и швырнул их об дерево. Затем сбил мальчишку с ног: – Что, выродок, как тебе такая игра? Не по вкусу? Вяйно покатился по земле да так и остался лежать, не пытаясь сопротивляться, даже когда Нежата схватил его за горло. Он глядел в лицо противнику без злости и страха, так что Нежата невольно смутился. Он все еще крепко держал странного мальчишку, но уже не пытался бить его. «Чтоб тебя волки сожрали, заморыш полоумный, – подумал он с досадой. – С таким воевать – себе позор…» – Ты не Вельхо! – выпалил вдруг мальчишка. Нежата усмехнулся. – Ну надо же, догадался! Сразу видно колдуна! Боевое напряжение, пронизывающее бор, ослабевало с каждым мигом. Нежата услышал доносящиеся из темноты стоны и ругань новгородцев, и мигом вспомнил, с кем имеет дело. – Отзови чары, и я отпущу тебя, – резко сказал он – Разойдемся миром. Но чудин, кажется, и вовсе его не слушал. И вообще вел себя так, будто его не держали за горло, и больше никого тут не было. Широко распахнутыми глазами глядел в небо, куда-то поверх плеча воина… «Крылатые мары!» Нежата отскочил от колдуна, перекатился и снова взлетел на ноги, выхватывая меч. И увидел, как на вершину холма спускается с неба огненный змей.