* * * Жгучее пламя в один миг преобразило Велько, расширив его границы до краев неба, сделав его бесконечно сильным и стремительным, словно мысль. У него словно открылась тысяча глаз. Он взлетал все выше, не думая о том, как изменился, и что с ним происходит, а просто упивался полетом. Человеческое тело исчезло, но Велько не беспокоился о нем. Казалось, иначе и быть не может – ведь он выпорхнул из плоти, как бабочка из кокона, раскрылся, словно цветок. Раньше был серым дождем – а теперь молния, пронзающая тучи! Теперь ему и подумать было странно, как это он столько лет ходил в человечьем облике. Внизу в свете заходящего солнца блестел Волхов, плавно извиваясь среди темных берегов. По обеим сторонам лоскутным одеялом раскинулся город. Велько лишь глянул – и внезапно ощутил его живое тепло. То, что показалось Вяйно уродством и скверной, новгородцу увиделось чем-то родным… и очень уязвимым. Захотелось обнять, защитить… Велько перелетел реку и полыхающей ночной зарницей пронесся над крепостными башнями Словенского холма. Он отчетливо видел, как улицы и площади покрываются черными точками голов, как люди смотрят в небо и кричат от изумления и восторга. Огненный змей над городом – это же прекрасно! Велько не сомневался, что люди восхищаются его полетом, так же как и он наслаждался заново открывающимся ему миром. Сделав круг над крепостью, Велько ударил крыльями и взмыл к облакам. Внезапно он ощутил, что не один в небе, а потом услышал и голос. «Ты все-таки полетел!» – раздалось в голове. По обе стороны от него скользили, раскинув крылья, две черные тени. «Помнишь меня, сын огня?» «Конечно! Ты – тунья из Черного островняка! Одна из крылатых дев, сложила крылья и ринулась вперед, догоняя его. Пронеслась мимо, сверкнув глазами и оскалив клыки в радостной улыбке. «Мы искали тебя и нашли! Это мы рассказали о тебе Вяйно!» «Кто он такой?» «Он с далекого севера, из краев, где люди и боги живут вместе. Вяйно – сын Девы Воздуха, Ильман-Импи. Отец его был шаманом. Он уже не в первый раз живет на земле, он рождался и умирал, бывал молодым и старым, приходил орлом и щукой, бобром и медведем… Он сказал, что в чертогах богов услышал песню о солнце…» «А! Да, на прошлый Корочун я пел во славу молодого солнца…» «И тебя заметили услышали, сын огня… Вяйно решил, что должен отыскать тебя. Он родился в этом мире еще раз, немного подрос и в нетерпении отправился в путь. Но твои родичи посмеялись над ним. Будь Вяйно старцем, он бы и сам посмеялся над ним в ответ. Но поскольку он еще ребенок, – обиделся и решил отомстить…» «Мне это не нравится». «Что тебе или Вяйно до ползающих по земле, до их дымных жилищ? Просто бросайте их и уходите с нами!» «Где Вяйно?» «Вон он, на холме». Велько поглядел туда, куда указывала тунья – и невольно удивился, как это он сам до сих пор не заметил рунопевца. Даже в скромном облике чудского мальчишки Вяйно сиял, как звезда, на горе среди сосен. Велько нутром почуял нечто великое, могущественное… и родственное! «Ты искал меня – вот он я!» Огненный змей сложил крылья, и, рассыпая в небе гроздья искр, ринулся вниз. * * * Летучий огонь сходил с вышины. У огня были крылья и длинное, извивающееся туловище; хвост, хлеставший словно молния, и зубастая, распахнутая пасть. В какой-то миг крылатый змей закрыл собой все небо. Нежате показалось, что сейчас сгорит и он, и Вяйно, и лес… Он покрепче ухватил меч, готовясь погибнуть в честном бою, но тут на глаза попался брошенный лук. Нежата в один миг подхватил его с земли, кинул стрелу на тетиву и выпустил в налетающее пламя. Рядом что-то кричал Вяйно, но за рёвом огня Нежата не слышал. Пламя вдруг угасло, словно туча закрыла солнце. Огненный змей упал, немного не долетев до вершины холма. Едва коснувшись земли, он сразу съежился, языки пламени растаяли в сумерках… Нежата рьяно кинулся добивать летучую вражину. Но когда подбежал… – Велько? – пробормотал он, не веря глазам. Велько лежал, опрокинувшись навзничь. В его груди торчала стрела. Над поляной промелькнули две быстрые тени. Одна мара вцепилась когтистыми лапами в поваленное дерево так, что оно затрещало; другая прикрыла собой Велько, шипя на Нежату. Тот почти не обратил внимания на крылатых хищниц. – Брат! – бормотал он, – Как же… брат… – Вельхо, оборотень, истинный сын змея, – произнес Вяйно, подходя к близнецам. – Теперь его ни с кем не спутать! Я знал, что мы встретимся! Мальчик наклонился, провел рукой над раной и тихо запел. Стрела сама вышла из раны в руки Вяйно. Он кивнул, выкинул стрелу, еще раз провел ладонью над грудью Велько, и рана закрылась. Ресницы Велько дрогнули. Нежата, склонившийся было над ним, шарахнулся, выругавшись. Ему показалось, что из глаз брата, словно из растопленной печи, рвётся огонь. Велько приподнялся на локтях, ошалело оглядываясь. Он явно не понял, что был ранен, и не заметил, что вновь обернулся человеком. Велько встретился глазами с Вяйно, и радостно улыбнулся. – Я искал тебя… – с трудом проговорил он. – Хотел послушать… и сыграть тебе, если захочешь… – Тебе сейчас только играть, – хмыкнул Вяйно. Он огляделся в поисках кантеле. Однако после удара Нежаты от него мало что осталось. – Возьми, – Велько потянул с плеча кожаный тул. – Хочешь, бери насовсем! – Богатый дар… Чем отдарюсь? – Это гусли родом из ваших земель – там им и место. Вяйно бережно достал щучьи гусли и замер. – Откуда… – Из челюсти Великого Хауги. Это была огромная щука… – Подобные существа не должны рождаться в этом мире. Люди не могут убить их… – Но мы с братом убили! – И ты все еще считаешь себя человеком? Теперь я понимаю, зачем явился сюда – чтобы сказать тебе, кто ты такой… Нежата хотел было встрять, но промолчал. Вяйно тронул струны, прислушиваясь к их голосам. – Дух этого существа еще здесь. Что-то нарушилось в мире! Я должен разобраться… Велько вдруг ощутил, как волшебство, пронизывающие этот лес, разом исчезло. Словно ветром сдуло огненное сияние сосен, исчезли существа, вышедшие послушать пение чародея. Темнота наполнилась громким голосами – окликами, стонами, проклятиями… Новгородцы, скованные чарами Вяйно, наконец освободились, однако успели настрадаться в его ловушках, и ночь им предстояла нелегкая. Нежата огляделся и понял: Вяйно пропал. Ни его, ни крылатых мар поблизости не было. А может и были – да он их больше не видел… По крайней мере, его брат остался. Велько лежал на спине, тяжело дыша. Его руки и ноги были бессильно раскинуты, глаза казались выжженными изнутри. Где пылающий взгляд, где огненные крылья? Небесный восторг остыл пеплом. «А может, и не было никакого крылатого змея? – подумал Нежата – Может, мне просто привиделось?» – Как ты это сделал? – вновь склонился он над близнецом. – Что сделал? – прохрипел тот. «Он – истинный сын Змея. Теперь его ни с кем не спутать», – вспомнил Нежата слова Вяйно. Он глядел на брата, и ему было больно, как никогда в жизни. Черная Акка Глава 1. Пленница Нойда сидел у костра, опустив подбородок на руки и глядя в огонь. Вокруг нависла такая густая тьма, словно саами развел свой костер где-то в Нижнем мире, под его беззвездным небом. На самом деле где-то здесь уже начинался Великий лес племени вису. Никто не знал, где он на самом деле заканчивается, а правили в нем лишь боги и духи. В воздухе уже сильно чувствовалась осень. Земля дышала холодом и сыростью, пахло грибами. К костру то и дело выпархивали из темноты белые мотыльки-однодневки и мгновенно сгорали в пламени. Откуда-то сверху, кружась, падали желтые березовые листочки. Нойда чувствовал себя очень одиноким. Хоть он и был давно уже совершенно один, но редко думал об этом. Вернее, загнал эти мысли поглубже, чтобы они не мешали. В сущности, ему и так было очень спокойно. Люди по большей части просто докучали ему. Но ли он устал, то ли история с женой-лягушкой его подкосила… И сейчас нойда понятия не имел, куда идти дальше. Он не ощущал душевных сил, даже чтобы устроить гадание – знал, что малые сейды откажутся говорить со слабым. Вот уже и лето миновало, а он совсем запутался в своих поисках. Сколько дорог пройдено – и все впустую. Та, кого он ищет, неуловима. Она неизмеримо сильнее его. Ее пути и цели недоступны пониманию смертного. Он просто ловит ветер… – Сирри, я подвел тебя, – шептал нойда, глядя в огонь. – Но, ради тебя, я от нее не отстану… До смерти – и после смерти тоже… Сирри улыбалась ему из костра так же беспечно, как в их последний вечер. Нойда подумал, что надо ложиться спать, чтобы хоть немного набраться сил, но ему не хотелось даже шевелиться. Казалось, он может так всю ночь просидеть, пока ночной холод не проберет его до костей. Березовые листики вспыхивали в темноте и вновь исчезали. «Вот и я такой же лист, который несет осенний ветер…» Странный пронзительный крик донесся издалека. Нойда вскинул голову. Крик прозвучал где-то далеко – не понять, человек, зверь или птица. Однако нойде показалось, что он уже слышал прежде этот голос. Правда, он не сразу сообразил, где именно. Но когда вспомнил – тоскливого оцепенения как ни бывало. «Тунья? Здесь?!»