– Не из-за рыбы они здесь сидят. – А из-за чего? – Скоро сам увидишь… Новгородцы и карелы обошли мыс, пересекли насквозь сырой лесок, и перед ними предстала мелкая протока, стиснутая скалистыми берегами. Темная вода шумела, плескала и пенилась, пробираясь через каменные завалы. Осыпь, что в древние времена сползла с воду с ближайшей горушки, почти перегородив русло, была невелика…за исключением одного валуна. Посреди реки из воды выглядывала скала, а на ней, на острой грани, стоял, а вернее, парил в воздухе осколок дикого камня величиной с большую избу. Держало его на опоре размером с ладонь не иначе как колдовство. Смотреть было жутковато, казалось, вот-вот рухнет в реку от малейшего дуновения, – но нет, глыба спокойно стояла, причём явно уже не первое столетие – даже сосна на верхушке выросла. – Ишь каков, – пробормотал Нежата, разглядывая диковинный валун. – Почему он не падает? – Потому что ему так угодно, – объяснил Кевит. – Это великий сейд. Мы его зовем Летучий камень. – Из-за него лопари здесь и сидят, – ввернул Руско. – Ещё и святыню нашу присвоили! Бывало, принесем ему угощение и подарки, а перед ним уже лопарская пакость какая-нибудь лежит… – Видишь ли, воевода, – пояснил Кевит. – Есть в наших землях валуны как валуны, а есть такие, что лишь по облику камни. Ты, может, встречал такие в Черном островняке. Они то стоймя встанут, то с места уползут, то в вешку сами сложатся… – Было дело, – кивнул Нежата. У него промелькнула шальная мысль – подойти к огромной каменюке и слегка подтолкнуть ее. Так-то казалось, ее малейший ветерок в реку свалит. – Но такого сейда, как наш, ни у кого нет, – гордо продолжал карел. – Старики не помнят, как он взобрался на этот камень посреди реки, да и застыл здесь – словно в воздухе повис… Смелые парни даже наверх залезали, и ничего. Нежата хмыкнул, про себя решив тоже как-нибудь забраться на валун. – Люди поговаривают, великий сейд на самом деле окаменевший чародей, – рассказывал тем временем Кевит, – Правда или нет, только мы давно заметили – он дары любит, особенно пиво. Всегда щедро наделяет удачей всякого, кто ему туеском поклонится. А уж если пригожая девица пиво принесет, значит, точно дело сладится… Одно слово – добрый камень! Но в последнее время тут творится неладное. Беспокоится сейд. Люди говорят, по ночам исчезает, а утром возвращается. Боимся мы, как бы он совсем не ушел… – Что от меня-то нужно? – спросил Нежата. – Я ж не чародей, с беспокойными камнями разбираться. Тут волхвы надобны. – Если б нам нужны были волхвы, мы бы их и позвали, – ответил Кевит, досадуя на недогадливость юноши. – Тут все дело в лопарях. – А что лопари? – Это дети Похъёлы темной ворожбой наш сейд растревожили. Из-за кого ему на месте-то не стоится? Из-за них! Ты бы слышал пение лопарское, господин! Как ни полнолуние, словно стая волков на том берегу собирается… А уж о чем они его на самом деле просят… – А! – сообразил наконец Нежата. – Прогнать лопарей? Так это одним щелчком… – Так запросто взять и прогнать? – с сомнением пробормотал Руско как бы дяде, а на самом деле Нежате. – Их ведь там целое племя. И колдунья их, Ауна – к ней весь Кукушкин остров лечиться ходит… Кевит сделал вид, будто хочет оборвать племянника, но потом с тревогой воскликнул: – А Руско-то прав. Не пролилась бы кровь! Вы-то, новгородцы, уйдете, а мы останемся… Нежата задумался. Согнать лопарей с места – дело нехитрое, но и воинской славы в нём, прямо скажем, немного. И матушка навряд ли похвалит… – Позволь, славный воевода, дать совет, – почтительно сказал Кевит. – Я уже думал над этой бедой. Надо, чтобы лопари дали нам повод. Перешли речку, на нас первые напали… Вот тогда ты и явишься с воинами, суд правый свершишь! Пусть они уйдут, а камень нам останется! Нежата сразу представил, как расскажет новгородским старейшинам о споре между племенами и о том, как он принес закон в эти леса. Да, это не кучку дикарей потеснить, это – справедливость! – Да, так лучше! – одобрительно заметил он. «Грозный и милостивый князь крепости карельской, и всех подвластных племен», – произнес про себя Нежата, но вслух этого, конечно, говорить не стал. – Как бы это устроить… – подумал он вслух. У Кевита, оказывается, и на это уже был наготове ответ. – А вот послушай… Глава 2. Странный Кумма Шаманка Ауна, исподлобья глядела на нойду. – Пусть он уйдет. Сейчас же! Она оказалась совсем молодой, маленькой, как дитя – невысокий нойда глядел на нее сверху вниз. Причем глядел с изрядным удивлением: совсем не такую женщину он ожидал встретить. Нойда вспоминал Черный островняк и вдохновенные рассказы Нежаты о заворожившей его синеглазой чародейке, и глазам не верил. Как вышло, что бледная крошка с русыми косичками за один разговор подчинила себе волю двух таких вождей, как Арнгрим и Нежата? Шаманка казалась нежной и слабой, как первоцвет, взошедший ранней весной среди сугробов. И сердитый взгляд раскосых светлых глаз, направленный на чужака, мог только рассмешить, а не напугать. – Твои люди меня сами позвали, – напомнил нойда. – Этот колдун победил Великого Хауги, – добавил один из старейшин саами, что толпой стояли на лужайке подле шаманки. – Он сумеет нам помочь. Среди берез паслись ездовые лоси, за рощей виднелись остроконечные вежи, по летнему крытые корой и мхом. – Из наших краев Хауги прогнал не он, – отвечала шаманка, продолжая впиваться взглядом в пришлого колдуна. – Это верно, – на миг смешался старейшина, – но Хауги потом ушел в Черный островняк. А теперь его там нет! Рыбаки снова туда ходят, тень исчезла. Вот этот нойда и победил чудище… – Его ли это заслуга? – возразила шаманка. – Карьяла призвали молодого вождя из земель венья – и тоже славят его за победу над Хауги! Говорят даже, что тот вождь одолел тварь в бою, подчинил ее себе и теперь может повелевать мертвецами… Саами испуганно зашептались. «Странно, – подумал нойда. – Ауна рассказывает про Нежату так, словно не сама же его отправила прошлой осенью на поиски Хауги! А впрочем… Может, и не сама…» Тем временем молодая шаманка обошла его кругом, оглядывая и обнюхивая. – Ты сильный, – признала она. – Но чую, с тобой что-то не так. Тень за тобой ходит, да не одна… Уж не проклятие ли на тебе, чужак? Как твое имя? – С чего ты решила, что я его назову? Маленькая шаманка остановилась, закрыла глаза и прижала ладони ко лбу. Нойду вдруг затошнило. «Ну уж нет», – подумал он и быстро закрылся, но шаманка успела кое-что разглядеть. – Убийца… – проговорила она, не открывая глаз. – Убийца…Бабушки? – Это не имя, – усмехнулся нойда. – Прозвище. – Не скажешь, за что тебе его дали? – Не скажу. Я давно ушёл оттуда, и вода следы замыла. Взволнованное перешептывание сменилось недовольным бормотанием. Чужак из дальних краев, с таким скверным прозвищем, да еще не желающий рассказать, как его получил… Может, права зоркая Ауна? Да пусть он хоть трижды победитель чудовища – стоит ли с ним связываться? – Эй, эй! – раздалось вдруг из толпы. Все разом притихли и расступились. Вперед вышел рослый седовласый мужчина. – Оставьте нойду в покое! – приказал он. – И ты не фыркай на него, Ауна. Да, на парне проклятие. И что с того? Это его собственное проклятие, ему еще долго его носить. Оно на вас не перекинется… Нойда взглянул на говорившего – и мигом забыл про неприветливую шаманку и остальных саами. Никогда прежде он не встречал подобных людей. Не стар и не молод; на лице ни морщины, глаза веселые, юные, а волосы серые… На саами он совсем не походил, но одет был в летнюю малицу и потрепанные кожаные штаны, как все прочие. Нойда быстро оглядел его, почти ожидая увидеть шаманский пояс. Странный человек заметил его взгляд и широко улыбнулся. – Этот парень будет моим гостем, – объявил он во всеуслышание. – К себе его возьму пока. Никто ему слова поперек не сказал. Шаманка молча склонила голову. А седой незнакомец с глазами юноши повернулся и направился куда-то к речному берегу, ничуть не сомневаясь, что нойда последует за ним. * * * Звали человека Кумма. Его вежа стояла в стороне от стойбища, на красивом сухом пригорке среди берез, с видом на реку и Летучий камень. Нойда только утвердился в мысли, что имеет дело с собратом-колдуном. – Уж не обессудь, сейчас пусто у меня, неуютно, – говорил Кумма по пути через березовую рощу. – Без хозяйки живу пока. Был раньше женат, да вот беда – пережил супругу. Уж так тоскливо одному… – Так ты, значит, на девице из этого племени женился? – спросил нойда. – Поэтому и живешь с ними? – Хочешь узнать, из каких я краев? – ухмыльнулся Кумма. – С далекого севера. Почти оттуда же, откуда и ты. – Со Змеева моря? – удивился нойда, про себя подумав: «Ты ведь не саами, и таких людей в наших краях нет». – Нет, еще дальше, – тут же подтвердил его мысли Кумма. – Много странствовал дикоземьями, но с недавних пор решил на месте осесть. Надоело по земле болтаться, захотелось пожить семьей… А тут это племя подвернулось. Они меня как-то о помощи попросили, я и подумал – почему нет? Невесту в награду предложили, эту самую Ауну. Ну да ты её видел… дитё дитём. А я все же решил подождать – может, еще кого сосватают. Не люблю бобылем жить… Нойда слушал, и его недоумение только усиливалось. Все, что говорил Кумма, вроде имело смысл, но ничуть не объясняло, кто он, откуда взялся и что делает среди лесных саами. – Давно здесь живешь?