В миг, когда жгучее прикосновение снега опалил его тело, оно вспыхнуло пламенем, превратилось в чистую мощь. Велько расхохотался, взмахнул легкими огненными крыльями, в которое обратились его руки, и взлетел над застывшим лесом… * * * Велько вздохнул и опустил веки. Рука разжалась, гусли выскользнули на снег. – Хвала богам! Дышит! – воскликнул Нежата. – Жив, братец! Вспомнив наконец про свой отряд утопленников, Нежата быстро огляделся. Однако тех и след простыл. Нурманы будто растворились в зимней дубраве. Чешуйка Великого Хауги так и висела на шее Нежаты. «Потом разберусь», – подумал он, снова склоняясь над братом. Велько ровно дышал, лицо его было спокойным, бледные щёки понемногу розовели… «Вернулся, – подумал Нежата. – Он просто спит…» – Батюшка Морозко… – робко послышалось поблизости. Нежата поднял голову. Он и забыл про Славушу. Та очнулась и теперь стояла у кромки озера с таким лицом, будто едва проснулась и еще не до конца понимает, где сон, а где явь. Заметив, что Нежата смотрит на нее, она низко поклонилась ему. – Прости меня, Лесной владыка! Сделаю все как ты скажешь, в твой дом хозяйкой пойду – только отпусти воина, что хотел спасти меня… – Это кого? – изумился Нежата. – Молодого нурмана, который со мной говорил… Нежата было собрался расхохотаться, но вдруг почему-то обозлился – аж захотелось утопить Арнгрима Везунчика еще раз. – Это мой воин, уж прости, – ответил он. – Участь у него теперь такая – мне служить. Но ты за него не бойся, ничего худого с ним уже не случится… Славуша неохотно склонила голову, бросив долгий взгляд в сторону проруби. «А насчет того, чтобы до весны стать моей хозяюшкой, так я же разве против?» – очень хотелось сказать Нежате. Но он смолчал. Тогда ведь придется рассказать, кто он такой. – Езжай домой, – вздохнул он. – Сама видишь, не до тебя… Славуша поглядела на распростертое в снегу тело. Удивленно моргнула – что? Еще один Морозко? Поистине чудна жизнь богов! – А с бабушкой моей что будет? – на всякий случай спросила она. – Бабка мне точно не пригодится. – А блины, кутья? – Блины оставь, – разрешил Нежата. – Что-то я с этой беготней проголодался. Славуша шагнула к Нежате, низко поклонилась и пылко поцеловала ему руку. – Век буду помнить твоё добро, Велес-батюшка! И бегом понеслась по тропе к воротам. – Эй, погоди, не торопись! – опомнился Нежата. – Мне сани нужны! Велько, просыпайся! До ворот дойти сможешь? А Велько всё летел над зимними лесами под дивную песню, купаясь в созвучиях, как в лучах рассветного солнца… Летучий камень Глава 1. Новая крепость Над лесом разносился стук топоров. Эхо ударов раскатывалось по воде, отражалось от скалистых берегов. Громкие окрики, ругань и хохот, треск падающих деревьев…Никогда прежде тихий Кукушкин остров не слышал такого шума. Птицы смолкли, лоси ушли подальше в лес, кажется, даже рыба в реке затаилась. Красивый, поросший ольховником мыс на слиянии двух рек было не узнать. Деревья срублены, земля разрыта. Вездесущие серые валуны, разбросанные по северным лесам великими потопами древности, сложены в огромные кучи. Десятки крепких карельских парней машут заступами, месят грязь, вкапывая в землю обожженные, заостренные бревна частокола. Копают ров и сразу насыпают вал, чтобы никто не подобрался со стороны леса. Ну а с реки попробуй еще пристань с налёту – каменные луды выглядывают из воды, словно острые рыбьи плавники. – Тын будет высотой полторы сажени, – рассказывал Нежата карельским старейшинам, не без гордости поглядывая, как один за другим поднимаются в небо бревна, как растет стена его будущей крепости. – Земля тут у вас каменистая, стало быть, вкапываем бревна прямо в вал. Потом еще камней подсыплю. Здесь, где два рукава реки сходятся, поставим дозорную башню… Старейшины слушали молча. Нежата говорил по-словенски, и не все его понимали. Стоявший радом с новгородцем Кевит время от времени переводил сородичам то, что считал нужным до них донести. Слова нужно было выбирать тщательно: не всех карелов радовало, что на землях рода Кукушки появится словенская крепость, запирающая речной путь в нурманские земли. Как бы теперь все прибыли с торгового пути по Узерве не потекли к новгородцам! У Кевита было на этот счет свое мнение. Немолодой, с проседью в рыжеватых волосах и бороде карел глядел на Нежату спокойными как речная вода глазами. И не жалел для него похвал. – Благо вашему вечу, что прислало к нам именно тебя, воевода, победитель Великого Хауги! Ты и твоя дружина избавили наши земли от чудовища, и теперь всякий карьяла тебе вовек благодарен! Нежата невольно приосанился. Он не вникал в тонкости договора о защите и торговле, который заключили между собой именитые мужи Нового города и карельские старшины. Ему было поручено возвести здесь укрепление, и он с волнением и радостью схватился за важное поручение. Погоня за чудищем Хауги была славным приключением. Однако ставить крепость и управлять ею – совсем другое дело. «Был ты просто смелый воин – будешь князь…» Нежата немного стыдился своей радости – и еще того, что вече выбрало его, а не Велько. Они ведь плечом к плечу сражались против огромной щуки. Кроме того, Нежата отлично знал, что в городе его брата считают более дельным и разумным. «Небось матушка замолвила за меня слово перед вечем, – думал он. – Она все время боится, как бы я за море с нурманами не сбежал и не сгинул в чужих краях… Что ж, скоро увидит, на что я способен. Сперва крепость поставлю… А там!» Нежата прекрасно понимал, что появление на мысу словенского острога – открытый вызов для нурманов, всегда ходивших по Узерве беспрепятственно. Значит, скоро их драккары здесь появятся. Молодой воевода почти мечтал об этом. Только успеть бы к тому времени возвести крепостную стену! Руско, племянник Кевита, тоже думал о нурманах. – Поскорее бы закончить, – озабоченно произнес он. – Если б еще новгородцы хоть немного помогали… Кевит кинул на племянника быстрый взгляд, тот смущенно умолк. А Нежата, услышав его слова, помрачнел. На словах, карелы сами пригласили новгородцев на защиту. На деле же все было не так просто. Кевит, который горячо поддерживал каждое начинание Нежаты и уже незаметно стал его правой рукой, к сожалению, не был здесь вождем, и его слово не считалось законом. У карел вообще не было вождя, каждый род – сам по себе. С одной стороны, это и хорошо – потому что всякий народ силен единством. Но плохо, когда у каждого старика свое мнение. А дети с внуками за ним во весь голос повторяют. Да еще и в драку лезут! «За каким лешим мы должны строить новгородцам крепость на нашей же земле, пока они прохлаждаются? Договор – ладно, но им надо – пусть сами и строят!» А на слова Нежаты, что не воинам в земле копаться, карельские парни отвечают, что они, дескать, тоже могут стать ратниками, если припрет… – А в подтверждение нашей вечной благодарности, славный воевода, – произнес Кевит, тонко чувствуя настроение новгородского защитника, – есть у нас одна девица, достойная твоего внимания… Нежата сразу перестал хмуриться. Карел с улыбкой продолжал: – Первая красавица в здешних местах. Зовут ее Ютси – Лебёдушка. Воистину, боги улыбнулись при ее рождении! Косы как лен, стан как березка, зубы как речной жемчуг! Быстрая да легкая, как плотвичка! Едва подросла, сразу стало ясно: не для рыбака какого-нибудь рождена. Такая красота достойна князю достаться… – Вот и славно, – оживился Нежата. – Пусть ее приведут вечером ко мне. Поглядим, что там за плотвичка! По лицу Кевита скользнула тень. Красотка Ютси была его родственницей, и он желал для нее высокой судьбы. – Для защитника и спасителя нам ничего не жаль, – произнес он вслух. – Как оградят наш остров эти крепкие стены – так пусть убережет от несчастий крепкая дружба! – Только этого и желаю, – кивнул Нежата. – Да хранит нас всех Батюшка-Гром! Услышав грозное божье имя, Кевит склонил голову чуть набок. Крепость они уже осмотрели, и можно было переходить наконец к тому вопросу, с которым карел и пришел к Нежате. – Батюшка-Гром… – повторил он задумчиво. – Знаю, вы, словене, почитаете его больше прочих богов. Однако не Громовик тут правит. В наших озерах да болотах – свои властители… – Что такое? – насторожился Нежата. – Еще одно водяное чудище завелось? Кевит повернулся к старейшинам, пересказывая им беседу. Те разволновались, загомонили, указывая в сторону реки. – Не чудовище, скорее, наоборот… Есть тут поблизости кое-кто, о ком тебе следует знать. – Это о ком же? – Лучше мы тебе не расскажем, а покажем, – сказал Кевит. – Благоволи пройти с нами, воевода. Мы с Руско тебя проводим. Тут недалеко… – Недосуг мне, – досадливо сказал Нежата. – Поверь, такого ты в словенских землях не увидишь. Из ваших земель они давно уползли… * * * – За рощей есть одна протока. За ней – хороший, пологий бережок, за ним – березовая роща, – рассказывал Кевит по пути. – Там живут лесные саами, целое племя… – Саами? – удивленно повторил Нежата. – Я думал, они давным-давно на север из этих краев выселились в… Как вы те земли называете? – Похъела туманная, – ответил Кевит, сложив пальцы от порчи. Нежата кивнул. Он уже не раз слышал от карелов сказки и небылицы о темной стране, обиталище нечисти и чудовищ. Если в карельских землях заводилось что-то скверное и опасное, значит, явилось оно непременно из Похьёлы. Ну а жители тамошние, саами – или как их звали в словенских землях, лопари, – все поголовно считались колдунами. Иной раз полезными, но вообще-то лучше с ними дел не иметь… – Ты прав, воевода – раньше здесь лопарей было полно. До самого Нево их селения стояли. Теперь почти все ушли. К сожалению, не все, – скривился карел. – Эти вот пиявками присосались. Рыбу нашу ловят, зверя бьют… А земля на их берегу хорошая, мы смотрели. Можно даже ячмень посеять. Тут ведь доброй земли почти нет, один камень, – пояснил он. – Если б там посеять ячмень, Кукушкину роду большое подспорье было бы. А лопарям эта земля зачем? Они не сеют, не пашут… – Так пусть откочуют, – отозвался Нежата. – Рыбы мало в реках, что ли?